— Что ж, — сказал Вудроу, — я рад этому. Я с самого начала не соглашался с решением Рея ничего не говорить тебе об отчете. Но, поверь мне, он собирался сказать… в свое время. Не думай, что он решил забыть о твоем прошлом и позволить тебе спокойно наслаждаться жизнью. И не думай, что получишь хоть цент из его денег. Потому что это не так. Твоя игра закончена, Жаклин. Я тебе советую не множить потери, быстренько собрать драгоценности, которыми он наверняка осыпал тебя с головы до ног, прихватить свои тряпки и бежать, пока Рей не вернулся. Не то он оставит тебя в еще больших дураках, чем ты его. Потому что именно этим он и занимался с прошлой субботы, с тех пор как узнал, кто ты на самом деле. Получал от тебя то единственное, что можно получить, чтобы хоть как-то компенсировать потраченные на тебя деньги, прежде чем вышвырнуть на улицу, откуда ты и пришла.

Жаклин задохнулась, и ее полувздох-полустон донесся до ушей удовлетворенного Вудроу.

— Что, больно, да? — прорычал он. — Отлично. Потому что тебе надо было видеть Рея в прошлую субботу, когда я сказал ему правду. Я никогда ничего подобного в жизни своей не видел. Он был убит, просто убит!

— Господи! О, Рей, бедный Рей. Но ты… ты не прав в отношении меня, Вудроу. И мне кажется, в отношении Рея ты тоже заблуждаешься. Не сомневаюсь, что ему было очень больно, когда он прочитал отчет. Вряд ли мне удастся выразить, как я сожалею об этом. Возможно, он сначала действительно жаждал мести, но в течение этой недели передумал и переменил свое мнение обо мне. Он увидел, что я люблю его, по-настоящему люблю. Понял, почему я стала такой, про которую написано в чертовом отчете. Он купил нам дом, ты знаешь это, Вудроу? Большой дом для большой семьи. Разве так делает мужчина, готовый бросить жену?

Стреннинг был озадачен услышанной новостью. Реймонд ни словом не упомянул о покупке дома. Но, с другой стороны, у них за прошедшую неделю не было возможности не то чтобы встретиться, но и перекинуться даже парой фраз. Он провел четыре дня в Париже, готовя цикл передач о немногочисленных французских поклонниках бейсбола. А сегодня вечером рассчитал время так, чтобы прийти к самому началу игры. Сегодня он ощущал себя не готовым к обмену ядовитыми репликами с Вероникой.

И все же, если Реймонд и впрямь переменил свое мнение о жене, то обязательно сказал бы ему об этом. Нет-нет, она, как утопающий, хватается за соломинку.

— Ты в этом уверена? Совершенно уверена? — насмешливо переспросил он. — Это ведь очень просто — сделать первый взнос, знаешь ли, милая красавица. Совсем другое дело — договориться обо всех условиях сделки и подписать контракт. Он просто дурит тебе голову, чтобы ты еще какое-то время без колебаний делала все, что ему вздумается. Поверь мне, Жаклин, ничего из этого не выйдет, не будет у тебя ни дома, ни мужа. Или это будет уже не Реймонд.

— Я… я не верю тебе, Вудроу, — произнесла Жаклин, и голос выдал сотрясающую ее дрожь. — Рей никогда бы не поступил так подло, никогда!

— Правда? Тогда почему бы тебе ни спросить у него напрямую, когда он вернется сегодня?

— Я… Меня уже здесь не будет.

— Превосходно! Отличная мысль!

— Уверена, ты именно так и думаешь. Только вот Рей может с тобой не согласиться. Но теперь уж ничего не поделаешь: все погибло. Это я понимаю. Наш брак мог бы и состояться, если бы не вмешался ты.

— Ты имеешь в виду, если бы моя дальняя родственница Лиз не оказалась твоей соседкой в Лос-Анджелесе?

— Твоя… твоя родственница?.. О, понимаю, теперь я все понимаю…

— Сомневаюсь. Такие женщины, как ты, Жаклин, редко способны понять что-то, кроме своих честолюбивых и алчных устремлений. Вы даже не отдаете себе ответа в том, что позади остаются разрушенные людские судьбы. Мужчины для вас всего лишь жалкие олухи, способные только приносить туго набитый бумажник.

— Знаешь, Вудроу, Рей как-то сказал мне, что ты никак не преодолеешь болезненный период неприятия женщин после своего развода. Так вот, он был не прав, — медленно сказала Жаклин. — Это не период. Ты вообще человек с исковерканным восприятием людских отношений. Я люблю Рея. Это не я, а ты сделал ему больно, это ты сломал ему жизнь, Вудроу. Он мог бы быть счастлив со мной. Мы оба могли бы быть счастливы и сделали бы так, чтобы счастливых в нашей семье стало больше. А теперь все пропало…

— Неужели ты серьезно считаешь, что я поверю твоим сказкам, а, Жаклин? Да ты никогда, ни одной минуты не любила его. Что ты вообще знаешь о любви?

— Ты ошибаешься, Вудроу. Я любила его. И буду любить всегда. Да, это стало неожиданностью для меня самой. Я действительно выбрала его в качестве своей жертвы, как отличного кандидата в мужья с большими деньгами. Но когда я увидела Рея в первый раз, все изменилось.

— Дерьмо, полное дерьмо! Ты и я, мы оба знаем, что, если бы Рей был простым парнем, работающим за жалованье, ты никогда бы за него не вышла.

— Начнем с того, что, если бы Реймонд был, как ты выражаешься «простым парнем», я никогда не влюбилась бы в него.

— О, конечно! Очень удобная для тебя логика. И к тому же мне уже доводилось слышать и раньше, что намного проще любить богатого мужчину, чем бедняка, — насмешливо ответил Вудроу и услышал в трубке усталый вздох Жаклин.

— Я знаю, что никогда не смогу переубедить тебя. Да я и не пытаюсь. Ты выиграл, Вудроу. Моя семейная жизнь с Реем окончена. Я не могу теперь с ним остаться, потому что он никогда не поверит по-настоящему в искренность моих чувств к нему. Червь сомнения всегда будет глодать его. Этого я вынести не в состоянии. Я оставлю Рею записку, объясню, почему ушла. Пусть он подает на развод. Проблем с моей стороны не будет. Потом, позднее, я позвоню и сообщу, куда прислать бумаги. Но ты не должен рассказывать Рею о моем звонке и обо всех тех гадостях, что ты наговорил о нем. Когда меня не будет, ему понадобится друг, хороший друг. Может, тебе в порядке исключения удастся хоть немного побыть таковым, а не тем узколобым, циничным, эгоистичным подонком, каким ты являешься. Прощай, Вудроу. Удачи. Она тебе будет нужна.

Жаклин бросила трубку на рычаг, лишив Вудроу возможности что-либо сказать в ответ.

Он зло посмотрел на трубку в руке и положил ее на аппарат. Проклятая баба! Но, к счастью, все кончено. Реймонду больше не угрожает опасность. Какой это умный был ход с его стороны — сделать вид, будто покупает дом! Ай да Реймонд! Ай да молодец! Только вот почему же он ничего не сказал ему? Даже не намекнул…

Вудроу с мрачным видом походил взад-вперед по холлу и вернулся в гостиную.

— Что-то долго ты разговаривал, — такими словами встретил его появление Реймонд. — Наверное, твоя новая приятельница звонила?

— Нет, — коротко бросил Вудроу и опустился в кресло. — Давайте продолжим игру.

13

Реймонд внимательно наблюдал за Вудроу во время игры и не переставал удивляться. Никогда еще тот не играл хуже. Что-то явно тревожило кузена, не давало сосредоточиться на картах. Что же? Тот телефонный звонок? Интересно, солгал ли он, когда отверг его предположение, что это Беатрис?

Вполне возможно.

Когда пришло время ужина и все поднялись из-за карточного стола, Реймонд взял Вудроу за локоть и отвел в сторону.

— А теперь признавайся. Это ведь твоя новая подружка звонила, Беатрис, да? Ты просто не хотел говорить об этом при Веронике?

— Нет, это была не Беатрис, — хмуро ответил Вудроу, но ему не удалось скрыть своего внутреннего беспокойства.

— Тогда кто же?

— Ты купил на этой неделе дом или нет? — раздался в ответ странный вопрос, сопровождаемый не менее странным взглядом. Реймонд вздрогнул. Великий Боже! Да кто же это звонил? Агент по недвижимости? — Ты решил не разводиться с Жаклин? — продолжал расспрашивать Вудроу. — Нет, давай-ка уж ты признавайся.

Реймонд был только рад, что Вудроу завел этот разговор, хотя ситуация была, на его взгляд, неподходящая. Сам он никак не мог выбрать удобного случая.

— Да, я купил дом, — ответил он. — И нет, я не собираюсь разводиться с Жаклин.

Вудроу не сдержался и выругался. Вероника, замешкавшаяся у карточного стола, вскинула голову.

— Что такое? — заинтересованно спросила она. — Что произошло?

— Ничего! — резко ответил Реймонд. — Обычный мужской разговор!

— О, о женщинах и сексе, — ядовито отозвалась Вероника.

— Нет, черт побери! — взорвался Реймонд, который тоже уже начал уставать от ее вечного сарказма. — О женщинах и любви! Мы, мужчины, к вашему сведению, понимаем разницу между сексом и любовью. И время от времени нам даже случается любить.

Вероника вспыхнула, а Вудроу застонал. Реймонду решительно не понравился этот стон. В нем слышалось слишком много вины.

— Послушай, Вудроу, я начинаю волноваться, — тихо, но угрожающе произнес он. — Мне кажется, тебе стоит сейчас же сказать мне, что приключилось, и перестать играть в эти словесные игры. Кто тебе звонил и чего хотел?

Вудроу выглядел как побитый пес, и Реймонд запаниковал.

— Это была Жаклин, — решился наконец Стреннинг. — Она… она нашла отчет.

Теперь пришел черед Реймонда выругаться. Он схватил кузена за плечи и встряхнул что было сил.

— Что она сказала!

— Она сказала, что ее не будет дома, когда ты вернешься. И что она хочет развод.

Реймонд легко догадался, что произнесено было много больше. Во-первых, Вудроу отсутствовал довольно долго. Во-вторых, его очевидное раскаяние говорило о более продолжительном и резком обмене мнениями. Но сейчас у Реймонда не было времени узнавать подробности.

Он повернулся к хозяину, который внимательно наблюдал за гостями с другого конца гостиной. Реймонд сразу понял, что столь нехарактерное для него ругательство потрясло Мадура, который был истинным джентльменом и не выносил, когда выражаются, особенно в присутствии женщин.