Миссис Феррарс пронзила его взглядом.

— Надеюсь, на этот раз твой выбор будет более разумным.

— В жизни не делал ничего разумнее.

— Мортоны — прекрасные люди, — сказала миссис Феррарс. — Строительство в последнее время…

— Я женюсь не на Тэсси Мортон, — перебил он ее. — Я практически не знаком ни с ней, ни с ее семьей. Они меня не интересуют. Я женюсь на Элинор Дэшвуд. Я просил ее руки, и она дала согласие. И я до сих пор не верю, что она сказала «да».

В гостиной воцарилось молчание. Миссис Феррарс смотрела в пространство, а Эдвард уставился на свои ботинки. Потом она сказала:

— Даже ты со своей безграничной сентиментальностью должен понимать, какую глупость совершаешь. Состояние Тэсси Мортон на данный момент обозначается семизначным числом, а в будущем увеличится в несколько раз. А у этой девчонки Дэшвуд ни гроша за душой.

Эдвард поднял глаза и твердо поглядел на мать.

— Я люблю ее, — сказал он.

Миссис Феррарс нетерпеливо от него отмахнулась, прищелкнув языком.

— Не смеши меня!

— Я не вижу здесь ничего смешного, — ответил он. — Никогда в жизни не был так серьезен. Элинор — лучший человек, которого я когда-либо встречал, и ты много потеряешь, если не попытаешься узнать ее поближе. Только из-за нее я приехал сюда. Она сказала, что мне надо постараться наладить отношения с тобой и все тебе честно рассказать. Мама, еще три дня назад мне было все равно, увидимся ли мы вообще когда-нибудь!

Миссис Феррарс вздрогнула. Потом запустила пальцы себе в рукав, вытащила оттуда кружевной платочек и поочередно приложила к обоим глазам. Дрогнувшим голосом она произнесла:

— По-моему, ты не понимаешь, что я говорю. О разнице в их благосостоянии.

— Понимаю, — сказал Эдвард. — Прекрасно понимаю. Вот только дело в том, что мне на это наплевать. Единственное, чего я хочу, — это жить вместе с лучшей девушкой на свете, до конца моих дней. Мне будут платить зарплату в Делафорде. Элинор закончит учебу и сможет зарабатывать еще больше. Нам выделили там квартиру. Все складывается как нельзя лучше.

Миссис Феррарс фыркнула. Было похоже, что она если и не смягчилась, то хотя бы не готовилась к новым нападкам. После еще одной паузы она сказала:

— Ты знаешь, сколько я выделила Фанни…

— Когда она вышла за Джона?

— Да. Естественно, ты получишь столько же.

— Ух ты! — воскликнул Эдвард, не скрывая удивления.

— Но не больше.

— Мне больше и не надо. Я и этого-то не ожидал…

— На земле нет ни одного человека, который не хотел бы иметь больше, чем уже имеет.

— Но точно не я, мама.

Миссис Феррарс не снизошла до того, чтобы комментировать такую глупость.

— Я никогда не хотела отдаляться от моих сыновей, — сказала она.

— Конечно, мама.

— И никогда не собиралась вставать на пути к вашему… счастью.

— Это хорошо, мама.

— Конечно, относиться к тебе по-прежнему я не смогу, но мне все равно приятно, что хотя бы один из моих мальчиков вернулся ко мне.

Эдвард ничего не ответил. Он поставил чашку на стол среди бесчисленных китайских шкатулок и наклонился к матери.

— Пожалуйста, приезжай в Делафорд.

Миссис Феррарс слегка опешила.

— Что?

— В эти выходные. Все соберутся посмотреть нашу квартиру. Приезжай — познакомишься с Биллом.

Миссис Феррарс заерзала на диване и высморкалась. Потом осторожно спросила:

— Кто все эти люди?

— Семья Элинор. Мидлтоны. Миссис Дженнингс. Джон и Фанни с Гарри. — Он сделал паузу, а потом сказал: — Элли собирается позвонить Люси. Возможно, они с Робертом тоже придут. У нас будет что-то вроде пикника. На улице, если повезет с погодой, или в нашей квартире.

— Пикник… — недовольно пробормотала миссис Феррарс.

— Да, мама. Я знаю, ты терпеть не можешь пикники, но наш тебе понравится. Я приготовлю для тебя стул.

— Я так понимаю, — выдавила из себя миссис Феррарс, — ты не оставляешь мне выбора.

— Это значит — да?

Впервые за эту встречу мать посмотрела Эдварду в глаза. А потом одарила его царственным кивком.

— Полагаю, именно так, — сказала она. — Мне ничего не остается, кроме как смириться, не правда ли?


— Бог мой, — воскликнул Джон Дэшвуд, въезжая на своем внедорожнике-мерседесе в ворота Делафорда, — Элинор просто сошла с ума!

Фанни, набиравшая СМС на своем смартфоне, не поднимая головы, рассеянно спросила:

— Почему, дорогой?

— Сама посуди: согласилась выйти за твоего брата — без обид, мой ангел, — когда могла завладеть всем этим!

Фанни оторвалась от экрана и бросила небрежный взгляд в окно. Потом, сообразив, где находится, осмотрелась уже гораздо внимательнее.

— Должна сказать, поместье в прекрасном состоянии.

— Чудесные деревья.

— Но не лучше, чем в Норленде, милый.

— Нет, — торопливо согласился Джон. — Конечно нет. Я просто подумал, что все это могло принадлежать Элинор.

Фанни принужденно засмеялась.

— Ну, раз она выходит за Эдварда, у Марианны есть все шансы.

— Ты правда так думаешь? Только взгляни на этот дом!

Фанни уставилась на особняк.

— Какая жалость, что такое великолепное здание занято под лечебницу, — заметила она. — Просто глупо. По-моему, если Марианна станет постоянно крутиться у Билла Брэндона перед носом, он точно клюнет. Ему нравятся молоденькие — это же за версту видно.

Фанни развернулась и поглядела назад, где расположились новая няня и маленький Гарри в своем детском кресле.

— Все в порядке, Гарри, крошка? — улыбаясь, спросила она.

Гарри, смотревший в окно, словно и не слышал мать. Няня-чешка не подняла глаз от своего телефона. Фанни развернулась обратно.

— Будем надеяться, все пройдет без эксцессов, — сказала она. — Я в ужасе от того, что увижу Люси. А уж если она начнет увиваться вокруг мамы…

— Вряд ли Люси осмелится, дорогая.

Фанни вытащила из сумки помаду и опустила солнцезащитный козырек, чтобы посмотреться в зеркало на обратной стороне.

— Ее наглость не имеет предела, Джонни, — заявила она, подкрашивая губы. — А мама никогда не могла устоять перед Робертом.

Машина съехала на гравийную подъездную дорожку перед домом. Вблизи он выглядел чуть более обветшалым, чем издалека, но все равно производил грандиозное впечатление.

— Какая красота! — с сожалением в голосе пробормотал Джон. — Просто потрясающе.

Он сбросил скорость, а потом рывком затормозил.

— Признаюсь, мой ангел, я бы не отказался приезжать сюда в качестве шурина Билла. Только подумай! Норленд и Делафорд.

Джон сентиментально вздохнул.

— Бедный папа, он мог бы нами гордиться!


— Но Элинор не сможет здесь готовить! — обращаясь к Белл, вскричала миссис Дженнингс.

С учетом габаритов последней они оказались практически заперты в узкой кухоньке, одну стену которой занимало окно, выходившее в парк.

— О, Билл собирается полностью переделать для них квартиру, — ответила Белл. Она уже успела осушить бокал шампанского, предложенный сэром Джоном, отчего стала гораздо разговорчивее и уверенней.

— Он хочет снести несколько стен и еще много что изменить. Элинор говорит, через три месяца квартиру будет не узнать.

Эбигейл махнула рукой в сторону окна.

— Чудесный вид.

— Чудесное место, — в тон ей откликнулась Белл. — И чудесные люди.

— Ну, дорогая, — заметила Эбигейл в ответ, — я бы не сказала, что все.

— Сегодня, — сказала Белл, — все кажутся мне замечательными. Как радостно видеть Элли такой счастливой, в предвкушении их с Эдом будущего. Даже Марианна…

— Она вроде, — вставила миссис Дженнингс, рассматривая кухонную раковину, — пытается окрутить Билла Брэндона.

— Моим дочерям, — возразила Белл, — это не нужно. Эдвард влюбился в Элинор с первого взгляда, как и Билл — я надеюсь — в Марианну.

Миссис Дженнингс выпрямилась.

— Намек понят, дорогая.

— Видите ли, Эби, Билл из тех мужчин, которым нужно кем-то восхищаться. В этом он похож на моего Генри.

— Если вы так считаете, дорогая.

— Да. И питаю надежду…

— Вполне обоснованную, я бы сказала.

— Она еще так молода…

— Говоря о молодости, — внезапно перебила собеседницу Эбигейл, — а что у нас с Маргарет?

Белл удивленно посмотрела на нее.

— Маргарет?

— У нее есть ухажеры? Она ведь уже достаточно взрослая.

— Ей четырнадцать. Эби, вы, похоже, только об этом и думаете! Как будто в романах девятнадцатого века, где брак — единственный путь в жизни для девушки из среднего класса.

— Так же, как и вы, дорогая! Мы с вами — два сапога пара. Люди делают вид, что с тех пор много что изменилось, но так ли это на самом деле, а? Посмотрите на Шарлотту. Согласна, мозгов у нее маловато, зато куча энергии, и куда она ее расходует? Заправляет хозяйством во владениях Томми и строит планы на будущее их малыша. Кстати, о Шарлотте… Точнее, о том, что она мне рассказала — она кое-что узнала про Уиллза…

Белл твердо произнесла, перебивая Эбигейл:

— Я не хочу больше слышать это имя, и уж тем более — новости про него.

— Хотите-хотите, — сказала Эбигейл. — Мне ли не знать. Тем более что речь идет о Марианне.

Белл пожала плечами.

— В таком случае…

Эбигейл Дженнингс примостилась на краешек столешницы между стенкой и плитой.

— Он приезжал повидаться с Джейн Смит, — начала она.

Белл старательно изображала полное равнодушие.

— И что?

— Он все рассказал Шарлотте, дорогая. Она, понимаете ли, питает к нему слабость, поскольку знает, что он все еще без ума от Марианны. Так вот: он приехал повидаться с Джейн Смит, заранее уверенный, что она его не примет. Однако она приняла его и выслушала, а он рассказал, почему женился на той гречанке, и что испытывает к Марианне, и про тот ужасный приступ, когда Марианна оказалась в больнице. В общем, все-все. А когда он закончил, она помолчала немного, а потом сказала — вполне дружелюбно, — что давно простила его. Он, конечно, не мог поверить своим ушам и чуть было не пал к ее ногам с заверениями в вечной преданности, но она его остановила, сказав, что если бы он поступил как честный человек по отношению к Марианне, то получил бы ее — Джейн, то есть — деньги и прощение, но раз уж вышло по-другому, последнего ему будет вполне достаточно! Шарлотта ожидала, что Уиллз выйдет из себя, но, похоже, он больше раскаивался, чем злился. Сказал, что поставил не на ту лошадку, но не жалеет, что пошел на риск. А еще…