Дебра Кент - Разрыв

— Давай, наклоняйся, — пробормотал Эдди. — Поработай губами…

Пустила слюны в руку и взялась за него. Движения были очень похожими, он вроде ничего не замечал. Лежал, закатив глаза, сцепив пальцы, дыхание учащалось. Ну еще. Еще. Почти готов. Рука задвигалась быстрее и жестче. Все это время я мысленно разбирала шкаф с бельем, сортируя полотенца по размеру и цвету, простыни гладкие и рельефные…

— О-о-о, вот так… — шептал он, — так… про… продолжай…

Я трудилась со слезами на глазах, пока не почувствовала разрядку.

— Вот оно. Вот. Да. Сейчас.

Вытерла руку о край матраца.

— Ты потрясающая… — У него уже слипались глаза. — Клянусь, я в долгу не останусь.

Накрыла его одеялом и легла рядом, голова на его груди.

— Так и должно быть, Вэл, — прошептал он сквозь дрему и сжал мне руку. — Так и было задумано… Мы будем суперкоманда.

Я промычала что-то вроде «хмм-мммм» — что-нибудь более членораздельное могло развеять его дрему. Дыхание Эдди становилось медленнее и глубже, наконец стало ясно, что он уснул. Тяжелая рука, обнимая, придавила меня к матрацу, грудь мерно поднималась и опускалась. Ступни и кисти подергивались, как у спящей собаки. Было слышно тиканье наручных часов.

Нужно было выбираться оттуда. Я понятия не имела, что Эдди спрятал под простыней, но зато совершенно точно знала: я хочу забрать сына из школы и остаться с ним, пока не умру — естественной смертью в своей постели, ста с лишним лет от роду. А не здесь, не сейчас, не от руки моего бывшего любовника.

Приладила лифчик на место, блузку можно потом застегнуть. С бешено колотящимся сердцем запустила руку в карманы Эддиных джинсов, сначала в передние, потом в задние. Ничего, кроме бумажника, пары монеток и пластмассовой палочки для размешивания чая. Господи! Проверила пятый кармашек, он тоже был пуст. Блин, где же ключ? Давясь слезами, я шарила под кроватью, лихорадочно осматривала комнату. Безрезультатно. Мне вдруг вспомнилось, что Роджер обычно держал ключи от дома в бумажнике, и мой папа тоже так делал. Наверно, это мужская фишка. Не поднимаясь с пола, я выудила из заднего кармана джинсов бумажник и запустила пальцы во все отделения. Рядом с водительскими правами лежал ключ желтого металла.

Эдди, казалось, спал уже не так крепко. Я знала, после выпитого пива он может с минуты на минуту встать в туалет. Надо было бежать. Но, кроме того, необходимо было выяснить, нет ли в этой клетке Зои Хейс. Я потянула за простыню.

— Эй! Ты что делаешь? — пробормотал Эдди, подняв голову.

У меня сердце оборвалось.

— Ну, хорошо, любопытная Варвара! Давай сунь свой нос.

Терять было нечего. Я закрыла глаза и сдернула простыню.

— Красотка, правда?

Я медленно открыла глаза.

Это был небольшой карт. Гоночная машина.

— Три недели собирал эту малышку! — хвастался сияющий Эдди. — Подвеска, двигатель три с половиной лошадиные силы. — Он скатился с кровати и нежно погладил карт. — Я сделал эту машинку для Трейси, дочки моего брата. Она хочет стать автогонщиком, когда вырастет. И агентом ФБР. И балериной. Когда она последний раз была у меня в гостях, трижды меняла свое решение! О, кстати… — Эдди остановился. — Чуть не забыл, надо постирать. Трейси оставила тут свои одежки, я сказал брату, что постираю их.

Я разразилась слезами. Эдди обнял меня за плечи.

— Эй, — пробормотал он. — Ты чего? С тобой все в порядке?

— Я просто…

Боже, что сказать? «О, Эдди, у меня гора с плеч свалилась! Оказывается, ты не лонг-айлендский убийца-клеточник… Я занималась с тобой любовью, чтобы сбежать отсюда»?

— …Я никогда… ни разу еще не видела такой великолепный карт…

Эдди проводил меня до двери.

— Спасибо за ласку. — Коснулся моих волос.

— Она ничего не значит.

— Шутишь!.. — Эдди хихикнул.

— Нет, я серьезно, — обернулась к нему. — Тебе лучше не думать об этом. Не думать о нас.

Никогда не смогу снова быть с ним. Может, он и не маньяк, в конце концов, но лучше на этом закончить. Эдди притянул меня к себе за пряжку ремня:

— Дай мне знать, если передумаешь. Наклонился и поцеловал меня. Я поняла: в последний раз.

На сегодня все.

В.

Позвонил Кевин. Принтер готов. Пока добиралась до жилого комплекса, где он обитает, жутко вспотела, даже макияж поплыл (на прошлой неделе в джипе сломался кондиционер, у меня не было денег починить его). Поднялась в разболтанном лифте на второй этаж, прошла узкий коридор, пропитанный запахом еды из разных кухонь.

Квартира Кевина оказалась в самом конце: 2Б. Он весело поздоровался со мной и пригласил зайти. Я отнекивалась, сказала, что времени у меня немного.

— Да ладно тебе, дай парню развлечься, — шутливо настаивал он. — Мы тут не избалованы женским обществом. Ну пожалуйста! Ты мне окажешь неслыханную честь.

Он склонился в шуточном поклоне и взмахнул рукой. Квартира благоухала, словно в День благодарения, и выглядела точь-в-точь как я себе ее представляла: сплошная свалка сломанной техники. Компьютеры с вывороченными внутренностями, разобранные факсы, сломанные настольные копиры, кипы технических журналов и всяких инструкций, баллоны со сжатым воздухом для очистки от пыли, мотки проводов и проволоки. Если бы у меня был такой кавардак, я бы, как минимум, извинилась за него, но Кевин ничуть не смущался. Ходил босиком — ступни нежные, без мозолей. Как у ребенка.

— Попробуй, — сказал он, осторожно опуская на стол старый алюминиевый противень, закрытый фольгой. — Я сам испек. Это рецепт моей мамы.

Фольга приоткрылась, Кевин поддел вилкой кусочек и поднес мне ко рту. Я вдруг застеснялась. Такой трогательный жест! Как хорошо иногда для разнообразия пообщаться с милым, симпатичным человеком!

Приоткрыла рот, и он аккуратно вложил туда вилку с пирогом.

— Восхитительно! — сказала я. — Потрясающе.

— Я знаю.

Кевин просиял, потянулся за другой вилкой, и мы вместе принялись за пирог.

Минуты через две он отлучился, и теперь я отчетливо услышала: жужжит. Из ванной, точно из ванной. Что он там может делать такого? Бреется? Сверлит дырки в стене? Пользуется вибратором? Но зачем? И каким образом? Через десять секунд послышался шум воды в унитазе и одновременно в раковине — Кевин мыл руки. Я схватила какой-то компьютерный журнал и сделала вид, будто листаю его.

— Слушай, пока не забыл. У меня есть кое-что для Пита.

Он притащил хозяйственную сумку из комнаты, которую планировщик задумывал как гостиную. Заглянула внутрь — разрозненные детали конструкторов, радиолампы, запчасти, вскрытый электронный органайзер. Сверху лежали пластиковые очки и набор маленьких отверток.

— Я это закупаю по дешевке у поставщиков, использую как компоненты, — пояснил Кевин. — Питу, наверно, понравится возиться с ними.

— Спасибо! Я знаю, он будет в восторге. — Любопытство мучило меня, как двухлетнего ребенка. — Слушай, Кевин, я тут хотела спросить… пару раз, когда ты, ну, в общем, отлучался, я слышала из ванной какое-то жужжание. Это такое электронное устройство, что-то вроде, ну… я не знаю… компьютера или как там его… не могу, просто жутко интересно.

— У меня искусственный сфинктер, Вэлери.

Господи!

— Кевин, прости ради бога, это не мое дело. Ради бога, забудь этот идиотский вопрос! О Господи, какая же я идиотка! — Краска залила мне щеки, медленно спускалась по шее.

— Не надо, не надо глупостей. — Он сел рядом и улыбнулся: — Это честный, прямой вопрос, я его совершенно не стесняюсь. Я так и думал, что ты спросишь, когда мы поближе познакомимся. — Кевин рассказал, что ему повредило прямую кишку, — несчастный случай в университетском общежитии, что-то связанное с пистолетом его соседа по комнате. — Вот почему я вылетел из Мичигана в туманной юности. В кожу вокруг ануса вживили специальную манжетку, она сокращается автоматически, но это занимает минут десять. Довольно долго, поэтому я применяю электрический насос. Десять минут — целая вечность, если в гостиной тебя ждет симпатичная женщина! — Кевин подмигнул мне.

Я понимаю, что могу показаться черствой, но у меня ни малейшего желания нет ходить на свидания с обладателем искусственной задницы.

На сегодня все.

В.

Отправилась в фитнес-клуб сжечь калории Кевинова картофельного пирога и наткнулась на Невероятно Стройную Анну Флетчер — ее сын Эли в одной группе с Питом по «Тигренку». Мы с Анной познакомились одиннадцать лет назад в библиотеке, где я проводила семинар по управлению стрессом. Весила она тогда фунтов двести, не меньше. Несколько лет я наблюдала, как она борется с весом: месяц или два ходит тощая, как борзая, потом опять растолстеет до складок на спине. Сейчас она носит двенадцатый размер, оставаясь в такой форме уже лет пять-шесть.

Наверно, села на новую жидкую диету или пошла на операцию по усечению желудка — радикальная мера, конечно, но не стоит сбрасывать ее со счетов. Я бы сама с удовольствием срезала мерзкий жир хоть кухонным ножом! Я готова была рассмотреть все варианты, мне нужно узнать, как Анна сбросила эти килограммы. Ну, я и спросила у нее.

Она огляделась по сторонам и потянула меня в уголок.

— Ну, что, ты совсем пала духом? — Она почти шептала. — До ручки дошла?

Вопрос из репертуара «Анонимных алкоголиков». Анна, должно быть, использует двенадцатишаговую программу. Так, посмотрим. Недавно я голыми руками изорвала белье «Секрет Виктории» — эластичный пояс мешал кровообращению. Влезла в мусорное ведро за половинкой «Кит-Ката», которую Геракл туда сунул. Таскала зефирины из коробок, а потом врала Питу, что это бракованная партия.