Вздрогнув от неожиданности, она ахнула. Оказалось, в углу сидел младший брат несчастного. Белинда быстро взяла себя в руки.

– Прости, – сказала она. – Я тебя не видела. – Тебе, должно быть, холодно, – предположила она, радуясь тому, что он хотя бы спрятался от холодного ветра.

Мальчик ничего не ответил, он сильно замерз. Этого и опасалась Белинда: он выбежал из дому, не надев пальто. Он молчал, только плотнее обхватил руками колени. Белинда попыталась улыбнуться.

– Теперь твой брат будет выздоравливать, – заверила она.

Мальчик зарыдал. Белинда хотела его утешить, но не знала, как, и молча слушала его плач. Через несколько минут он утер слезы рукавом заплатанной рубашки.

– Он не умрет? – недоверчиво спросил ребенок.

– Ах, нет! – воскликнула Белинда. – Доктор Люк ему поможет. Все будет хорошо.

Мальчик опять залился слезами. Когда они иссякли, он вновь вытер лицо рукавом, а потом перевел большие карие глаза на Белинду.

– Я так боялся, что он умрет, – робко сказал он. – Я думал, он не выживет, ведь его рука... его рука...

Он не мог продолжать. Несколько минут они молчали.

Наконец мальчик заговорил:

– Рука заживет? – спокойно спросил он.

Белинда не знала, что ответить. Имеет ли она право сообщить мальчику об ампутации? Может, лучше, если ему скажет Люк или родители? – Заживет? – настаивал ребенок.

Белинда решила, что будет хуже, если она попытается скрыть от него правду. Она подошла ближе, чтобы его утешить, опустилась на корточки и прямо посмотрела ему в глаза.

– Нет... не совсем, – произнесла она, – но он выздоровеет.

Мальчик удивленно раскрыл глаза.

– Как это? – спросил он.

– Доктор... доктору пришлось ее отрезать... а потом все зашить... чтобы спасти твоего брата.

– Отрезать? – От страха и удивления он широко вытаращил глаза.

Белинда медленно кивнула.

– Но он этого не вынесет. Он бы предпочел умереть. Ты понимаешь? Умереть!

Мальчик вскочил на ноги, злобно глядя на Белинду. Голос сорвался на пронзительный визг. Белинда подумала, что он может пнуть ее ногой. Она была уверена, что эта мысль пришла ему в голову. Но тут он безвольно обмяк, обвил ее руками и зарыдал, вздрагивая всем телом.

Белинда не знала, что сказать. Она обняла всхлипывающего мальчика и заплакала вместе с ним.

Люк и Белинда вернулись намного позже, чем ожидали родители. Марти то и дело выглядывала из окна кухни, надеясь, что они появятся на горизонте. Она почувствовала большое облегчение, когда наконец увидела упряжку вороных Люка на дороге.

Белинда сопровождала Люка, хотя время было позднее.

Марти встретила их у двери с молчаливым вопросом в глазах.

Оба ее ребенка казались страшно уставшими. Наверное, в фермерском доме им пришлось столкнуться с какой-то неприятной неожиданностью.

– Там был не просто перелом, – спокойно сообщил ей Люк.

– Хотите, налью вам чаю и подам сандвичи? – спросила Марти.

– Было бы здорово, – ответил Люк, стряхнул пальто, а затем снял одеяло, в которое завернулась Белинда.

– Мама, тебе помочь? – устало спросила Белинда.

– Нет, не надо, – сказала Марти и искоса взглянула на Люка.

– Ну, тогда я, пожалуй, прилягу, – измученным голосом заметила Белинда.

– Разве ты не хочешь есть? – Нет. Спасибо, мама. Я не голодна. Просто очень устала.

Люк посмотрел на мать, словно упрашивая ее не задерживать сестру.

Марти на секунду прижала к себе Белинду и поцеловала в лоб. Кажется, Белинде были приятны нежные материнские объятия. Она устало улыбнулась в ответ.

Марти сказала, что Мелисса осталась ночевать у Эмми Джо, так что она может сразу ложиться в постель и отдыхать.

Похоже, Белинда не в том состоянии, чтобы отвечать на расспросы.

Люк выдвинул стул и сел за стол. Кларк присоединился к нему, но покачал головой, когда Марти предложила ему налить чаю. Марти суетилась у плиты. Она достала из шкафа сандвичи из больших кусков домашнего хлеба с ростбифом и маслом с собственной фермы и поставила их перед сыном.

Затем налила две чашки чаю и села рядом с ним.

– Похоже, случай был тяжелый, – заметил Кларк.

Люк кивнул.

– Самое ужасное происшествие, которое мне до сих пор приходилось видеть.

– Ты сказал, это не перелом? – Рука раздроблена. До такой степени, что от нее ничего не осталось.

– А Белинда?.. – начала Марти, но Люк махнул рукой, чтобы она замолчала.

– Я велел ей подождать на улице, но она все равно вошла.

Сказала, что мне понадобится ее помощь. – Люк глотнул горячего чаю и тихо посидел минуту. – И это правда. Чистая правда. Не представляю, что бы я без нее делал.

– И она... выдержала? – Сначала она чуть не потеряла сознание... я это заметил.

Но она взяла себя в руки и помогала мне во время операции. Все делала так, как я ее просил. Она молодчина. Я горжусь ею.

Марти вздрогнула и отставила чашку. Ей больше не хотелось чаю. Мысленно она представила раздробленную ногу мужа.

– Она крепкая девчонка, твоя дочь, – с гордостью сказал ей Люк.

– Тебе не кажется, что для нее это слишком тяжело? – Я бы никогда по своей воле не стал показывать Белинде то, что она увидела. Она слишком мала для этого. Я бы не подпустил ее к кровати, если бы смог. Но она была нужна мне для того, чтобы спасти жизнь этому парню. Кроме нее, никто не мог мне помочь. Белинда знает названия всех инструментов, она подавала мне их. Мы торопились. Я надеюсь...

надеюсь и молюсь о том, чтобы увиденное не стало чересчур сильным переживанием для сестренки в ее возрасте. Я... я не знаю, каково ей было. Думаю... думаю, все будет хорошо. Помоему, она уже стала настоящей медсестрой.

Услышав то, что сказал сын, Марти ощутила и гордость, и беспокойство. Она будет внимательно наблюдать за Белиндой. Может, стоит поговорить с ней о том, какие чувства и мысли посетили ее в связи с этим прискорбным событием.

– А как твой пациент? – спросил Кларк. – Он выздоровеет? – Ему семнадцать лет, – с глубоким сочувствием сказал Люк. – Его здоровью ничто не угрожает. Он вне опасности, осложнений не будет. Но как он это переживет, покажет время. Ему придется нелегко. Впрочем, ты и сам это знаешь.

Кларк с серьезным видом кивнул.

– Я тут подумал... может, ты заедешь к нему через несколько дней? Ему нужно время, чтобы привыкнуть к этому... несчастью. А потом ему бы не помешало поговорить с тобой.

Кларк кивнул в знак согласия.

– И еще, папа, – спокойно добавил Люк. – Не мог бы ты оставить протез дома? Кларк ничего не ответил. Просто еще раз кивнул в знак понимания.

– Ну что ж, – заявил Люк, вставая. – Пора ехать домой, а то Эбби забеспокоится.

Он спокойно посмотрел на родителей и повернулся к лестнице:

– Но сначала я поднимусь наверх. Хочу поблагодарить сестренку и попрощаться.

Глава тринадцатая. НОВЫЕ СОСЕДИ


Марти внимательно наблюдала за Белиндой. Девочка не казалась потерянной или расстроенной, хоть и была куда более серьезной, чем обычно. В отличие от подруг, она не хихикала и не вздыхала по Джексону.

Словно она повзрослела всего за одну ночь, и теперь детские забавы ее не интересовали. Марти сама не знала, благодарить ей за это судьбу или сокрушаться. Белинда еще очень молода. Марти боялась, что печальный опыт лишит ее мимолетных радостей, свойственных юности.

Когда Мелисса вернулась утром в большой дом после ночевки у Эмми Джо, она, конечно, захотела узнать о последнем «приключении» Белинды. Но девочка отвечала на расспросы очень кратко. Она сказала, что мальчик повредил руку, когда заготавливал дрова, и Люку пришлось ее ампутировать.

Мелисса скорчила гримасу, оглянулась на Кларка и посмотрела на его ногу.

– Тебе было страшно? – спросила она.

– Да, – коротко ответила Белинда и вышла на улицу, чтобы снять белье с веревки.

Кларк и Марти ждали несколько дней, а затем, как и предлагал Люк, запрягли лошадей и поехали навестить новых соседей. Кларку было немного неловко из-за того, что он опять взял костыль. Он почти забыл, как им пользоваться. Они спокойно ехали к старому дому Коффинов. Ледяной ветер вздымал снежные вихри, и Марти ежилась от холода. Что они будут делать, когда доберутся до новых соседей? Что они скажут? И вообще, что можно сказать в такой ситуации? В мире нет слов, которые могли бы их утешить.

– Похоже, зима вступила в свои права, – заметил Кларк, погоняя лошадей.

Марти опять поежилась. Мысль о зиме почему-то показалась ей такой же пугающей, как и предстоящий визит к соседям. Они направили лошадей по дороге, ведущей к избушке.

И Кларк, и Марти отметили плачевное состояние фермы.

– Все быстро пришло в запустение, когда дом остался без хозяев, – сказал Кларк, и Марти с ним согласилась.

Кларк привязал лошадей. Они оба ожидали, что кто-нибудь встретит их у двери или во дворе, но не увидели никаких признаков жизни. Кларк первым двинулся к двери. Из трубы вырывался дымок, который прокладывал себе путь вверх, несмотря на снег и ветер. Марти плотнее запахнула пальто и тоже прошла вперед, сопротивляясь ветру.

Кларк громко постучал в деревянную дверь. Они услышали внутри какое-то шарканье, но дверь не открыли. Кларк постучал опять.

Дверь со скрипом открылась, и они увидели бледного молодого человека. Казалось, ему больно и страшно.

– Что вы хотите? – резко спросил он.

– Мы ваши соседи, живем неподалеку, – ответил Кларк. – Решили вас навестить.

Мальчик чуть шире открыл дверь. Марти увидела на культе повязку. На белой ткани виднелись кровавые разводы. Она вздрогнула, но не от холода. Она не была готова к этому.