Все мы покорно пьем праздничные шоты, которые они дарят нам… тоже благодаря Харлоу.

Как только сажусь за стол, я вспоминаю ту рыженькую, с теми глазами и тем телом. Каждый день в магазин заходит много женщин, но в этой есть что-то такое, — может быть, что-то во взгляде, благодаря чему я не могу ее забыть.

А поскольку она дружит с Оливером, это означает, что с ней прикольно общаться.

Фред приносит мне «Амаретто сауэр», и, сделав глоток, я рассеянно разглядываю посетителей, которых пока еще мало. На столе рядом с локтем вибрирует телефон с групповыми сообщениями от Эндрю и Дэниела. Наверное, прислали ссылку на какую-нибудь жуткую херь или строят планы на вечер, но сегодня я не в настроении для этого.

Особенно когда вижу, как высокий Оливер наклоняется при входе в бар, а за ним идут Лола и… она. С широкими улыбками они подходят к столику, и тут до меня доходит, что они так улыбаются исключительно в ответ на мою широченную улыбку.

— Ты похож на психа, — говорит Оливер и садится слева от меня.

— Ага, — я пододвигаюсь, чтобы освободить место справа для этой прелестной француженки.

Лола пропускает ее вперед, а потом садится и сама, странно на меня поглядывая.

Со стороны барной стойки доносится громких хохот Харлоу, стоящей там рядом с Финном, и так наш столик быстро заполнился.

Наблюдать за людьми — это очень увлекательно. Оливер нервничает. Лола что-то рассеянно рисует на салфетке. Рыжеволосая грабительница застенчиво улыбается. Харлоу стирает хмурое выражение лица и протягивает ей руку.

— Привет, рада познакомиться, — говорит она, и я ее достаточно хорошо знаю, чтобы заметить, что она сейчас сдерживается. — Я Харлоу.

— Перри, — отвечает женщина, немного наклонив вперед голову, словно нервничает.

Услышав ее имя, по-быстрому копаюсь в памяти — я где-то уже слышал его.

О.

О-о-о.

Ну конечно.

— О, — кивнув, говорю я вслух. — Ты ведь бывшая девушка Анселя.

Все поворачиваются ко мне, будто произнеся это вслух, я вскрыл замок и выпустил на волю что-то чудовищное.

— А что? — глядя по сторонам, спрашиваю я. — Разве не так?

— Так, — отвечает Лола и взглядом просит меня заткнуть пасть.

— Извини, — подавшись вперед, шепотом говорю я. — Это был секрет?

Перри смеется и качает головой.

— Нет. Меня сюда пригласила Миа, чтобы я со всеми познакомилась.

Я протягиваю ей руку.

— Нас не представили друг другу. Я Дилан.

Вокруг звенит тишина, а все присутствующие пораскрывали рты.

Ну а сейчас-то я что такого сказал?

Ах, да.

— Что? — безжизненным голосом спрашивает Харлоу.

А одновременно с ней Оливер, громко стукнув по столу, вопит:

— НЕТ! — хотя у него получается реально смешно.

— Чувак, — растерянно замечаю я, — но ведь мое имя стоит на всех чертовых чеках на зарплату.

— Не я их заполняю, — с ухмылкой напоминает мне Оливер. — А мой бухгалтер. Я и забыл туда подсмотреть. Просто имя Джо тебе идеально подходит.

— Но я не Джо.

— Вот именно! — восклицает Оливер.

Лола изучающе смотрит на меня, медленно оглядывая мое лицо, волосы, одежду.

— Дилан? — говорит она. — Ладно, договорились. Но НеДжо был лучше.

Если честно, мне глубоко похуй, как меня называют, но я знаю, что они наслаждались этой тайной, и мне за них чуток грустно. Это как рассказать секрет фокуса — никому от такого не бывает весело.

Но, отбросив эти рассуждения в сторонку, я поворачиваюсь к Перри.

— Ты надолго приехала?

Она пожимает плечами, а потом улыбается принесшему поднос с напитками Фреду. Перри заказала красное вино… И ей точно не понравится здешнее мерло.

И действительно — она слегка морщится, когда делает глоток, но потом я завороженно смотрю, как она пожимает одним плечом, типа «ну и фиг с ним», и пьет еще.

Значит, у нее хороший вкус, но при этом она не сноб. Умница.

— Не знаю, где-то на неделю, может, на две, — говорит она, после того как сделала второй глоток. — Я уволилась, а следующая работа еще не началась, так что хотела воспользоваться шансом немного попутешествовать — время подходящее. Я не была тут со времен нашей последней велосипедной поездки.

— Погоди-ка, — я немного отодвигаюсь назад, чтобы получше ее рассмотреть. И только сейчас замечаю хорошие мышцы ее обнаженных рук и дух приключений, который исходит от нее, когда она улыбается. — Ты была в том велотуре с Оливером?

Она кивает, улыбаясь теперь еще шире.

— Мы все так и познакомились. И все дружили, прежде чем у нас с Анселем началось что-то романтическое.

И тут во второй раз на всех накатывает оцепенение. Только теперь оно в полтора раза тяжелее и в полтора раза более странное.

— Значит, до этого ты с ними не была знакома? — спрашиваю я.

Перри качает головой, и ее волосы, скользнув по плечу, падают вперед. Это напоминает мне о перекатывающих через камни волнах. Что в свою очередь напоминает о купальниках, а те — о полуобнаженной коже. Меня совершенно поглотили эти образы, но все-таки приходится сосредоточиться на разговоре.

— Мы познакомились в поездке, — отвечает она.

Это впечатляет. Ну то есть ей почти тридцать, а поездка, про которую она говорит, была несколько лет назад. Так что она еще и смелая: поехать туда одной, в другую страну, и делать что-то, совершенно новое и неизвестное.

— А где ты выросла? — интересуюсь я.

— Господи, Джо, хорош наседать на нее, — встревает Оливер и бросает меня смятой салфеткой.

— Все нормально, — отвечает ему Перри и снова обращается ко мне: — В Орлеане. Но училась в средней школе недалеко от Цюриха.

Мое сердце подпрыгивает, и я уточняю:

— Это в какую?

Перри полностью разворачивается ко мне, словно не может поверить, что я это спрашиваю.

— В Институт Монтана.

— А я в Эглон Колледже [Монтана и Эглон — обе частные швейцарские школы-пансионы — прим. перев.], — со смехом говорю я.

Она удивленно смотрит на меня.

— Ты тоже учился в школе-интернате в Швейцарии?

В этот момент как раз успели подойти Лондон с Люком, и Лондон, сев рядом с Харлоу, замирает.

— Погодите. Дилан учился в школе-интернате в Швейцарии? — а потом шлепает себя по губам и в ужасе смотрит на Лолу. — Вот черт.

Теперь все таращатся на Лондон.

— Забей, — говорю я. — Великая Тайна Имени уже раскрыта. Я бы и сам давно уже рассказал, но все ради вас, назойливая мелюзга.

— Ты знала, как его зовут? — вытаращив глаза, хором спрашивают Харлоу с Лолой.

— Они с Люком вместе играли в водное поло после того эпичного расставания, — слегка поморщившись, объясняет Лондон. — И, кстати, мне тоже ужасно грустно, что секрет раскрыт.

Рядом с Лондон плюхается Люк и, представившись, с улыбкой протягивает руку Перри. Я внимательно слежу за ней, потому что большинство женщин чуть ли не вслух выражают свою реакцию на знакомство с Люком — или, встречаясь с Анселем, у Перри выработался иммунитет? — но она только вежливо улыбается и, снова повернувшись ко мне, спрашивает:

— А почему тогда ты не говоришь по-французски?

Я замечаю, как Люк смотрит на меня, практически читая мои мысли.

— Я… э-э-э… — начинаю я и снова поворачиваюсь в сторону Люка и его нервирующего взгляда джедая.

— Привет, Дил, — заявляет он мне с широченной улыбкой, красноречиво говорящей: «Я вижу, как ты теряешь голову».

— И тебе привет, Саттер, — ухмыляясь в ответ, говорю я.

Ему явно не терпится понаблюдать за этим разговором, так что, пожав плечами, я поворачиваюсь к Перри:

— Моя мама немка, а папа немецкоговорящий щвейцарец. Так что я говорю как на стандартном немецком, так и на цюрихском диалекте немецкого. А французского… совсем не знаю.

Нет, это уже не только Люк — все за столом затихли и завороженно прислушиваются.

— Ты хоть расскажешь уже про себя, а? — с низким рыком спрашивает Финн.

— Я родился в Швейцарии, но мы переехали сюда, когда мне было лет шесть. До четырнадцати жил тут недалеко, в Ла-Хойе, а потом вернулся в Швейцарию, к бабушке и дедушке, в Цюрих. — я тыкаю в льдинки соломинкой. — Потом поступил сюда в UCSD, — пожав плечами, я добавляю: — Думаю, в конце концов я вернусь назад.

Замечаю, как от этого сидящий рядом Оливер резко поднимает голову.

А Перри, немного наклонившись ко мне, спрашивает:

— Тяжело было возвращаться сюда?

От того, что она так это произнесла — тихо и обращаясь только ко мне — складывается впечатление, что в баре только мы вдвоем. И как бы банально это ни звучало, я перестаю замечать все вокруг. И свой периодически жужжащий телефон, лежащий на столике, и друзей рядом.

— И да, и нет, — отвечаю я, и вроде бы этого достаточно, но все равно добавляю: — Я счастлив там, где нахожусь.

Она улыбается и кивает, словно понимает, о чем я.

Словно понимает меня.

Глава 4

Перри


Я прекрасно умею делать невозмутимое выражение лица. А вот женщина напротив — нет. Хотя не мне ее винить; будь я не месте Харлоу, и моей подруге кто-нибудь сказал бы то же самое, что я наговорила Миа, я тоже бы смотрела на этого человека, пытаясь спалить дотла одним взглядом.

Скорее всего, в какое-то время каждый присутствующий за этим столом думал обо мне как о ненавистном чудовище. И хотя я, видимо, заслужила каждый убийственный взгляд Харлоу в мою сторону, мне все равно стоит титанических усилий не выражать недовольство.

Поэтому я молчу, сложив вспотевшие ладони на коленях. Дилан так же молча сидит рядом и складывает из салфеток лягушат, и несмотря на желание порасспрашивать его еще о жизни в Швейцарии, я этого не делаю, поскольку чувствую, что это будет выглядеть грубо. Но этого разговора мне не хватает, потому что ощущение неодобрения Харлоу приносит чудовищный дискомфорт.