Не волнуйтесь, мы примем меры.

Женя стояла рядом, стыдливо опустив голову и глядя в пол.

И как это понимать? — взревел отец.

Она это заслужила.

Да мне на нее наплевать! Ты хочешь остаться без медали? — Владимир Петрович с силой стук­нул кулаком по столу. — Я день и ночь работаю ради тебя! Не ем и не пью. За английский твой бешеные деньги плачу, скоро найму репетитора по русскому.. Твоя задача — окончить школу с медалью и поступить в юридическую академию! Попробуй только не поступить на бюджет —

убью!

Женин папа встал во весь рост и, как будто он произносил речь с трибуны, сказал:

Юрист — это путевка в светлое будущее! Тебя ждет зарплата в тысячи долларов!

Зарплата — это еще не все, — вставила

Женя.

— Да что ты в этом понимаешь? Пятнадцать лет назад в России не было ни одного миллионера, а теперь это родина олигархов! Если девушка не­


красива, ей надо быть умной вдвойне! Запомни.

- Что? Я уродина? — воскликнула Женя. — В таком случае мое место в зоопарке. Я знаю, кем я буду после школы работать — слонопротирщиком! И буду счастлива!

Она схватила с вешалки куртку и, выбежав на улицу, отправилась в сквер, где они гуляли с Аней. По дороге Алехина звякнула подруге — од­ной сидеть было бы слишком скучно.

Женя, что случилось? — обеспокоенно спросила Аня, подходя к скамейке и садясь рядом.

Ты не представляешь, что у меня дома было. Отец меня чуть не убил.

Бедная... И что ты теперь делать будешь?

Ничего, посижу тут, пока отец перебесится, а потом домой пойду.

— А я написала по адресу, который был на той


книге. Помнишь, мы нашли? И мне даже ответ


пришел. Теперь я знаю, кто такие буккроссеры, — похвасталась Аня. — Сейчас даже зачитаю тебе: «Буккроссеры — это люди, помешанные на книгах. Они не просто читают, а еще занимаются «книговоротом», то есть обмениваются книж­ками весьма необычным способом: оставляют в кафе, в скверах, в метро, чтобы их прочитало как


можно больше народу. «Прочти и подари книге


свободу!». Главное, чтобы нашедший книгу чело­век увидел специальную надпись на последней странице, где указано, у кого она была. И чтобы этот человек оставил свою надпись. Каждый хо­чет, чтобы путь его книги был длинным и с при­ключениями. А уж если она переберется через границу — это высший пилотаж!»

Интересно, а какой в этом смысл? — спро­сила Женя.

Наверное, они таким образом хотят поде­литься своими впечатлениями, — предположила Аня. — А еще мне написали, что можно встре­титься сегодня в кафе «Под мухой» на Пушкин­ской. Пойдем?

Пойдем, — обрадовалась Женя.

Когда девчонки шли по скверу, у Алехиной за­звонил мобильный.

Алло? Какая разница, где я? — резко отве­тила она, но тут же поменяла голос. — Хорошо, мамочка, я скоро буду. Ань, я не смогу пойти. Мама там плачет...

Конечно, иди домой, я потом тебе расска­жу, — пообещала Аня.

Мама Антона накрыла стол и поставила на се­редину огромный торт.

У нас что, сегодня праздник какой-то? — удивился Маркин.

Да, — загадочно улыбаясь, ответила мама, — у нас с твоим отцом сегодня годовщина свадьбы.

Блин, забыл. — Антон хлопнул себя по лбу. — Поздравляю!

Папа сегодня звонил, и курьер принес ог­ромный букетище роз, — грустно сказала Свет­лана Кирилловна. — Первый раз мы отмечаем годовщину не вместе.

Мам, а как вы с папой поженились?

Вот это вопрос! А чего это вдруг тебя заин­тересовало?

Ну, мам, спрашиваю, значит, надо.

Влюбился, — догадалась мама. — И кто она? Наташа?

Нет, не Наташа, — отмахнулся Маркин.

Она красивая.

Ага. Мам, ну расскажи.

Ну ладно, — сдалась Светлана Кирилловна. — Папа твой очень красиво за мной ухаживал. А я поначалу на него никакого внимания не обращала. Он стеснялся ко мне подходить и все цветы мне через посыльных передавал. Например, через вах­тершу в институте. Я прихожу утром на занятия, а она мне букет отдает, и так почти каждое утро. Я ее пытала и так, и так, а она молчала, как партизан.

А как ты узнала, что это именно папа тебе их передает?

Он сам раскрылся. Я же не знала, от кого цветы, вот и решила, что от Сашки из параллель­ной группы, он мне тогда сильно нравился. Мы даже встречаться начали. Коля не выдержал и раскрылся. Я когда узнала, что Саша меня обма­нывал, он ведь мне сказал, что это от него цветы,

мы с ним поссорились. Вот так если бы не Саша, неизвестно, сколько бы все это длилось, очень уж твой папа нерешительный был. — Мама Антона вздохнула. — А знаешь, как он мне предложение сделал? Я проснулась утром, а к перилам балкона огромная связка шаров привязана и записка «Вы­ходи за меня замуж!». Я охнула — это же пятый этаж был! Ну, и не устояла...

Во дает! — развеселился Антон. — А какие цветы были?

Розовые розы.

В кухню забежала Агаша и, увидев торт, тут же

полезла за ним.

— Так, Агафья, сначала ужин, потом торт, —

грозно сказала мама.

Аня отыскала кафе «Под мухой» и сразу поня­ла, что это оригинальное местечко: вместо ручки к двери был приделан чугунный утюг, внутри было полно молодых людей в яркой одежде. Кто-то рисовал, разложив листы прямо на столике, кто-то сидел с ноутбуком, а у барной стойки па­рень в зеленом берете громко рассказывал анек­дот. Посреди зала высился стеллаж с книгами буккроссеров — оттуда можно было брать какие угодно книги и класть туда свои.

— Ты Аня? — спросил светловолосый парень лет восемнадцати в клетчатой куртке и штанах с заплатками.

Да, — растерянно ответила Аня, с интере­сом глядя на него.

А я Матвей. Пойдем за столик?

Проходя мимо парня с этюдником, Матвей ска­зал Ане:

— Это мой друг Андрюха, большой специа­лист по мухам. У него их уже целая галерея —


штук сто!

И действительно, длинноволосый парень ри­совал муху в розовых очках, уставившуюся в компьютер.

— Смешно, — улыбнулась Прокопьева.

Они уселись за столик. Меню не было, но на стенах Аня увидела фотографии коктейлей в деревянных рамочках.

— «Green Mamba» будешь? Джин, блю Кюра­сао и апельсиновый сок, — предложил Матвей.

Аня кивнула. Матвей подозвал официанта:

Димыч, Ане «Green Mamba», а мне «Ангель­скую чесотку». Может, еще по «Конструктору» умнем?

Чего-чего? — не поняла Аня.

Наш главный хит — «Конструктор» из лапши!

Можно попробовать, — согласилась девуш­ка. — А тут интересно...

Здесь тусуются в основном художники, ар­тисты, сценаристы, — рассказал Матвей. — Я вот студент второго курса Художественно-промыш­ленного института. Слышала о таком? А ты?

— А я еще в школе, — вздохнула Аня.


Димыч принес коктейли и, с интересом взгля­нув на Прокопьеву, спросил у Матвея:

Как твое шоу? Когда пригласишь?

В следующее воскресенье. Сейчас там такая запарка, работы навалилось...

Что за шоу? — поинтересовалась Аня.

Шоу-презентация «съедобной косметики» в одном модном клубе, — рассказал Матвей. — Меня пригласили оформить. Если все будет ОК, то перспективы хорошие. Мне вообще везет в последнее время — тебя вот встретил...

Аня покраснела и отпила немного коктейля.

А ты чем занимаешься?

Музыкой. У нас в школе рок-группа «Ранетки».

Это такие яблочки? Прикольно. А ты поешь?

И на гитаре играю, — кивнула Аня.

О! Здорово! Сыграй! Гришич, дай гитару!

Откуда-то из глубины кафе возник парень с ги­тарой и протянул ее Ане. Девушка взяла несколь­ко аккордов, разыгрываясь, и у нее перед глазами возник листок с рисунком. Андрюха изобразил ее с мушиными крылышками. Все засмеялись, и Аня запела любимую песню «Ранеток».

После кафе Матвей проводил Аню до дома.

— Слушай, а может, ваша группа выступит на


нашем шоу «съедобной косметики»? — предло­жил он. — Я договорюсь. А что, для них это кле­вый рекламный ход.

Было бы здорово, но, думаешь, мы им подой­дем? Мы же неизвестные, — неуверенно сказала Аня.

Завтра узнаю. У вас записи есть?

Есть одна «демка»...

А фото?

Только с концерта одного у скейтеров.

А хочешь, я вам фотосессию сделаю, — улыбнулся Матвей.

Здорово! — Аня подпрыгнула от радости. — Девчонки будут в восторге. Приходи к нам на репетицию.

Тогда до завтра?

До завтра.

Аня смутилась и, ничего больше не говоря, за­скочила в подъезд. На пороге ее встретила взвол­нованная мама.

— Наконец-то! Где ты так поздно гуляешь?

— Совсем еще не поздно. Как твое свидание?


Ирина Петровна махнула рукой:

Да никак. А что за странное выражение ли­ца? Ты что, выпила?

Да, то есть нет... Мам, я, кажется, влюби­лась, — сказала Аня, краснея.

При мысли о Матвее сердце у нее заколотилось сильнее.Милиционеры вывели из заброшенного дома Леру и Наташу и усадили их в машину.

Очухалась? — спросил один из них у Ната­ши. — Видать, сильная дурь-то была.

Повторяю, мы не наркоманки, мы сюда пришли фотографировать, — сердито сказала Лера.

А мы позировать, — съязвил второй мили­ционер. — Ничего умнее придумать-то не могла? Сюда только наркоманы со всей округи таскают­ся. Когда уже эту рухлядь снесут!.. Залезайте в машину, хватит болтать.