Екатерина Севастьянова - Рабыня Кристофа Берна

      – Не совсем.

      После его слов, раздался выстрел откуда-то со стороны, а я в ужасе перевела взгляд. Еще трое здоровенных мужиков подходили к нам сзади.

      Кристоф притянул меня к себе и достал оружие.

      – Серьезно? – Рендол остановился перед нами в нескольких метрах и рассмеялся во весь голос. – Ты серьезно еще на что-то надеешься?

      Кристоф не стал церемониться и, выставив руку вперед, несколько раз выстрелил. В том, что хотя бы одна пуля достигла своей цели, я не сомневалась.

      – Взять его! – зашипел Рендол, схватившись за простреленную руку.

      Я дернулась в сторону, но Кристоф только сильнее прижал к себе, закрывая от остальных.

      – Девку убить, а его забрать! – приказал Рендол и развернулся, уходя в сторону своей машины.

      – Назад! – холодный, проникающей до глубины голос Кристофа, прозвучал твердо.

      Но противники понимали, что преимущество в силе и в численности на их стороне, поэтому, даже не моргнув глазом, двинулись на нас.

      Кристоф одной рукой держал меня, а второй выстрелил в самого ближайшего к нам мужика, сделав в его голове аккуратную дырочку. Я закрыла рот рукой, чтобы не закричать, но с губ все равно сорвался стон.

      Нас сейчас прибьют! Нападающие больше не медлили, и одновременно со вторым выстрелом Кристофа раздался еще один выстрел, направленный в нашу сторону.

      – Черт! – Кристоф зашипел, его пальцы разжались, и пистолет с грохотом упал на землю.

      У меня все плыло перед глазами. Все происходило безумно быстро, но, тем не менее, каждая секунда тянулась вечность. Я почувствовала, как Кристоф отшатнулся в сторону, будто бы налетел на препятствие.

      Не соображая уже ничего, я схватила выпавший пистолет и, не прицеливаясь, выстрелила в последнего оставшегося мужика, который, судя по всему, растерялся и вообще не собирался в нас стрелять. Я промахнулась, пуля пролетела прямо над его головой. Мужчина в ту же секунду нацелился на меня, но упал на землю раньше, чем смог выстрелить.

      Айзек подошел неслышно и одним ударом оглушил его, но я больше не смотрела в их сторону.

      – Кристоф! – я словно в тумане развернулась к нему.

      Я видела, что ему попали в плечо и с ним должно быть все хорошо, но сердце все равно забилось где-то в висках.

      – Все нормально, отдай пистолет.

      Сжав губы от боли, он прижимал здоровую руку к пораненному плечу, стараясь задержать кровь.

      – Ты ранен, – тихо прошептала я, забыв, где мы находимся.

      – Твою мать, – злобно сказал он и здоровой рукой вырвал пистолет из моих рук.

      Из простреленной дырки на плече толчком выплеснулась кровь.

      – Пошли, – приказал он, снова зажимая раненое плечо.

      Я в ужасе смотрела на него. Он побледнел, и было видно, как каждый шаг дается ему с трудом, но тем не менее, он шел вперед к трем машинам, стоящим на дороге и при этом умудрялся шутить:

      – Все еще хочешь остаться со мной? – усмехнувшись, спросил он. – Или купить тебе билет на завтра?

      Стоило нам дойти до дороги, как послышался приближающийся звук моторов. Рендол сразу же выскочил из своей машины, видимо, он уже надеялся, что с Кристофом покончено. Но не все так просто…

      Вслед за Рендолом выскочили еще несколько мужиков и в них тут же всадили пули люди из подъехавшего внедорожника.

      – Рендол! – голос Кристофа привлек на себя все внимание.

      – Какого черта?! – закричал он и одной рукой пытался вытащить пистолет, который болтался у него на поясе.

      – Ты серьезно еще на что-то надеешься? – повторил его слова Кристоф и махнул рукой своим людям.

      В эту же секунду по Рендолу открыли автоматную дробь. Вот и все. Тот упал на землю, лицом вниз.

      – Кристоф! – вскрикнула я, когда тот пошатнулся, снова выпустив оружие.

      Схватив его за руку, я помогла ему на себя опереться и вместе с подоспевшим Айзеком, мы усадили его на капот машины.

      – Помоги, – кивнул он мне, пытаясь снять с себя куртку.

      Трясущимися руками я отогнула край и медленно стянула с него кожаную куртку, а потом и майку. Руки сразу же стали липки от крови, а к горлу подкатил комок. Меня замутило, а перед глазами все стало медленно расплываться.

      Глубокая рана, а самое главное в ней виднелись маленькие осколки от пули, которая, скорее всего, разорвала связки.

      – Черт, – выругался Кристоф, осматривая свое плечо.

      – Тебя надо в больницу! – я сказала ему, хватаясь за машину, чтобы не потерять сознание.

      – Черт! – снова повторил он.

      – Нельзя в больницу, – отрицательно покачал головой Айзек.

      Мужчины столпились около нас, обеспокоенно поглядывая то на Кристофа, то на меня, то на Айзека. Наконец, один из них спросил:

      – Что нам делать, Кристоф?

      Он задумался, смотря на меня, потом спокойно сказал:

      – Зачищайте все тут. Меня домой.

      – Как домой? – запротестовала я. – Ты ранен! Тебе нужно в больницу!

      – Заткнись и поехали, – приказал он и, поморщившись от боли, слез с капота.

      Я в панике держала небольшие окровавленные щипчики и смотрела на бледного Кристофа.

      – Если ты не поторопишься, то боюсь, действительно придется ехать в больницу, – заметил он, наблюдая за моими метаниями. – Только сразу в морг.

      – Еще чуть-чуть, совсем немного, – дрожащими губами сказала я.

      Наверное, со стороны я выглядела бледнее Кристофа, словно это меня подстрелили, а не его.

      – Ага, я вижу, – раздраженно прошипел он.

      Я снова наклонилась над ним, погружая тоненькие кончики щипцов в его тело. Кровь пульсировала и небольшими толчками вытекала наружу из дырки в теле. Пуля разлетелась на несколько кусочков и сейчас торчала глубоко под кожей Кристофа.

      Когда я вытащила последний кусочек, то меня можно было уже увозить. Голова раскалывалась, сознание помутилось, и я вообще потеряла счет времени, а перед глазами стояла неясная пелена. Шок постепенно проходил, уступая место боли от ушибов и медленно подступающему стрессу.

      Но я довела все до конца. Обработала рану всем, что было в аптечке, и старательно ее перевязала. Только после того, как Кристоф облегчено вздохнул, я уселась на краешек дивана, закрывая глаза.

      – Как мне плохо… – прошептала я, потерев лицо руками. Все тело онемело, превращаясь в огромный синяк.

      Кристоф усмехнулся и притянул меня к себе.

      – Добро пожаловать в мою жизнь.

      – Уважаемые пассажиры, наш самолет совершает посадку. Пожалуйста, пристегните ремни и оставайтесь на своих местах до полной остановки.

      Я нервно сжимала руки у себя на коленях и весь полет думала, что я скажу. Но в голову, как назло лезли совершенно посторонние мысли, и я никак не могла сконцентрироваться.

      – Лина, успокойся, – хриплый голос Кристофа, в который раз повторял одно и то же. – Это же твоя семья, они все поймут.

      Я подняла взгляд и в упор посмотрела на него.

      – Я полтора года пропадала непонятно где, а сейчас завалюсь домой и скажу: «Здравствуй, мама, а вот и я. Познакомься – это Кристоф, мой муж».

      Кристоф усмехнулся и закатил глаза.

      – Ты же созванивалась с ней каждый месяц. О чем ты волнуешься?

      – Обо всем, – нервно сказала я, наблюдая за стюардессой. – Вся ситуация мне кажется дикой.

      Кристоф наклонился ко мне и, поцеловав в губы, тихо сказал:

      – Мне казалось, ты уже привыкла к диким ситуациям.

      Я улыбнулась и прижалась к нему, к человеку, который перевернул все. И конечно теперь тяжело вернуться домой и делать вид, что ничего не изменилось, потому что это неправда. Все изменилось… Вся моя жизнь поделилась на «до встречи с ним» и «после», но я уверенно могу сказать, что «после» намного лучше.

      Когда я почувствовала сильную мужскую руку, которая приобняла меня и прижала сильнее, я облегченно вздохнула. У меня рядом есть человек, который всегда поддержит. И совершенно не важно, какой у него характер, какая у него была жизнь до меня и при каких обстоятельствах мы познакомились. Все неважно…просто, потому что когда я смотрю на него, сердце бьется в тысячи раз быстрее и нежность разливается по всему телу. Все неважно… когда я вижу, как он смотрит на меня. Все неважно… потому что я люблю его

      Конец.