— Тогда почему ты постоянно надо мной насмехался, когда мы возвращались из Лондона? Зачем нужны были все эти саркастические замечания и…

— Если бы не твое увлечение писательством, мне пришлось бы придумать другую тему, чтобы подразнить тебя, — засмеялся Дэвид, еще крепче обнимая ее. — Поставь себя на мое место. Я поймал тебя, когда ты готовилась сбежать с каким-то проходимцем и охотником за деньгами. И если ты припомнишь, то во время нашей поездки были отдельные эпизоды, которые меньше всего можно назвать доброжелательными.

Дэвид поцеловал ее в губы, затем в шею, и его поцелуи вызвали у нее счастливую улыбку.

— Но предупреждаю, как только мы поженимся, у тебя вряд ли будет много свободного времени для написания твоих историй! Ты знаешь, насколько нетерпеливым я могу быть.

Гвинет улыбнулась и тоже поцеловала его.

— И еще. Я уже известил сэра Ричарда Мейтланда, что ему придется поработать вместе с юристами твоего дяди. Ты ведь не сердишься на меня за это, правда?

Она качнула головой и, улыбнувшись, поцеловала его в подбородок.

— Мы можем пожениться так скоро, как ты захочешь. Моим тайным желанием по-прежнему является побег с влюбленной в меня девушкой в Гретна-Грин, — проговорил Дэвид.

— Ты хочешь бежать со мной, невзирая на все мои проблемы?

— Держу пари, если мы захотим, то сможем без труда их преодолеть.

— Тогда тебе стоит узнать об этом сейчас, — вздохнула Гвинет, хотя ей было неловко взваливать на него еще и это. Уже начало светать, и она не была уверена, что Вайолет удастся удержать леди Кэверс и не позволить ей наведаться в ее спальню. — Вот моя первая проблема. Кое-кто хочет заработать, узнав мою тайну.

— О твоих сочинениях?

Гвинет кивнула и рассказала ему о письмах с угрозами и требованием денег.

— Вот почему я хотела убежать в Гретна-Грин, когда ты перехватил меня в Лондоне. Выйдя замуж за сэра Аллана, я получила бы свое наследство и смогла бы заплатить этому мерзавцу.

— Но неужели ты рассчитывала, что этот негодяй не попросит у тебя денег?

— Я надеялась, что если даже он будет вести себя столь подло, то после моего замужества это уже не будет иметь большого значения. — Ей было стыдно говорить об этом, но что оставалось делать? — Джентльмен, с которым я собиралась бежать, не побоялся бы скандала.

— Кто он? — резко спросил Дэвид.

По интонации его голоса Гвинет поняла, что поединок между ним и сэром Алланом вполне может состояться.

— Он здесь ни при чем. Я поделилась с ним своими проблемами и придуманным мной выходом. Он был достаточно добр, чтобы согласиться на мои условия. Он ничем меня не обидел.

— Его имя! — снова спросил Дэвид, его терпение уже истощалось.

— Сэр Аллан Ардмор. Давний приятель моей тети. Достойный человек.

— Ардмор… Ардмор. Ага, из Лэнарка.

— Да, это он. Но разве ты знаешь его? — смущенно спросила она, помня, что Дэвид не узнал его в Хэмпстеде.

— Да так, слышал о нем. Он безденежный пес, печально известный тем, что его долги оплачивают дамы преклонного возраста, чье одиночество он скрашивал своим присутствием.

— Ты же его не знаешь, откуда тебе известны такие ужасные вещи?

— Люди говорят, любовь моя. — Он потянул ее за локон. — Ты мне всю жизнь будешь обязана тем, что я спас тебя от человека с такой незавидной репутацией. Черт возьми, он, должно быть, решил, что поймал птицу счастья, когда ты обратилась к нему! Твое состояние позволило бы ему поправить свои дела и жить без хлопот много лет.

Гвинет не хотела затевать спор с Дэвидом из-за сэра Аллана, особенно теперь, когда он, как ей казалось, совсем не держит зла на соперника.

— Но я все же надеюсь, что ты поступишь с ним как подобает цивилизованному человеку, поскольку ничего плохого он мне не сделал. Он не позволял себе никаких вольностей, проявлял ко мне уважение, несмотря на двусмысленность моего положения.

— Это оттого, что у него не было шансов. Я опередил этого негодяя.

— Тщеславие, тщеславие… — Гвинет шутливо толкнула Дэвида в грудь. — Вежливость — вот о чем я прошу тебя!

— Я предпочел бы никогда не видеть этого человека, чтобы ты перестала из-за него волноваться.

Гвинет тяжело вздохнула и взглянула ему в глаза:

— А это уже вторая проблема. Знаешь, что придумала моя тетя? Она решила, что в моих интересах выйти замуж за сэра Аллана, и причем немедленно.

Дэвид помрачнел:

— Нет и нет, если я должен что-нибудь говорить в этом случае.

Гвинет грустно кивнула:

— Сэр Аллан сопровождал ее до Гринбрей-Холла, а теперь он гостит у нас. Насколько мне известен характер тети, она заставила его помочь ей с организацией моей свадьбы.

— Подожди. — Его лицо вспыхнуло от гнева. — Она не может заставить тебя выйти замуж насильно! Ты ей говорила об этом?

— Она придерживается другого мнения. Понимаешь… — Гвинет глубоко вздохнула. — Приехав в Лондон, я намекнула тете о возможном союзе между мной и сэром Алланом. Она, должно быть, все это время вынашивала в душе такую возможность.

— Но ты разочаровала ее своим отказом?

— Да, да. По крайней мере я пыталась. Но не думаю, что она прислушалась к моему мнению. Я настаивала. Но ни о чем конкретном не стоит говорить до тех пор, пока я сама не поговорю с сэром Алланом. Но это я еще не успела сделать. Я намеренно избегала его вчера вечером и сегодня утром.

— Вместо тебя с ним поговорю я, — гневно процедил Дэвид. — И когда я сделаю это, леди Кэверс и через месяц не сможет обнаружить следов этого мерзавца.

Гвинет дернула его за рукав:

— Нет, Дэвид. Нам надо все уладить без скандала. Я поговорю с ним сама. Возможно, он все еще считает, что оказывает мне любезность или услугу, принимая предложение тети. Это мягкий и уступчивый человек. Он непременно согласится, и тем самым мы положим конец всем ее планам.

— Я хочу сам поговорить с Августой. Пусть она узнает о моих намерениях, вернее, о наших намерениях. К чему рисковать, поджидая адвокатов, которые вполне могут присоветовать твоей тетке совершить очередную пакость.

Гвинет от этих слов бросило в жар. Это было бы здорово и очень правильно. Ничто тогда не будет стоять у них на пути. Как приятно думать о том, что они скоро поженятся. Дэвид крепко обнимал ее, но она этого почти не осознавала, в глазах ее стояли слезы.

— Я люблю тебя, Гвинет, — прошептал он. — Все образуется, любовь моя.

Гвинет кивнула и уткнулась лицом в его плечо.

— Гнусный вымогатель тоже получит по заслугам.

— Каким образом?

— Когда он снова свяжется с тобой, ты сделаешь вид, будто готова ему заплатить. Ему придется обнаружить себя — ведь он явится за деньгами. И тогда, поверь мне, ему лучше бы не появляться на свет.

Гвинет знала — Дэвид не бросает слов на ветер, но ее это теперь не волновало. Мерзавец получит по заслугам, но ей бы хотелось узнать, кто этот человек и как он смог раскрыть ее тайну.

— Сегодня днем я поговорю с твоей тетей. Я приведу с собой Лайона или вдовствующую графиню, мою мать, если это, конечно, поможет делу.

Гвинет решительно возразила:

— Приводить с собой любого из них было бы ошибкой. Тетушка, если хочешь знать, испытывает неприязнь даже к тебе.

— Меня не так-то просто запугать. — Дэвид поцеловал ее в губы. — Я обрел свою долгожданную любовь и не собираюсь отступать.

У Гвинет не было желания возвращаться в Гринбрей-Холл, ей было так хорошо в объятиях Дэвида. Но наступил новый день, и она должна вернуться домой. Учитывая все препятствия, которые стояли на их пути, не стоило слишком раздражать Августу.

— Ты не проводишь меня до конюшен?

— Я провожу тебя до дверей Гринбрей-Холла.

Дэвид откинул с ее лица прядь мокрых волос, провел пальцем по губам.

— И горе тем, кто увидит нас! Они не смогут нас задержать. Никто не сможет теперь встать между нами.

Мучительное предчувствие опасности шевельнулось в душе Гвинет, но с Дэвидом ей было не страшно. Она подняла упавший на пол плед.

— Много лет прошло с тех пор, когда я был здесь в последний раз, — проговорил Дэвид, оглядываясь вокруг. — Траскотт немало приложил сил, чтобы навести здесь такой порядок. Это его любимое место, он сюда часто приходит.

— Это было также и любимым местом Эммы, — заметила Гвинет.

— Эммы?

Она кивнула:

— Я из-за своей детской привязанности все время ходила за ней следом и видела ее здесь не один раз. В первый раз, когда она обнаружила меня, она рассердилась, а потом я стала прятаться.

Дэвид с каким-то новым интересом осмотрел помещение.

— Я и не знал, что между Эммой и Траскоттом что-то было. Ну хотя бы видимость привязанности или дружбы.

Гвинет тоже огляделась. Какая-то свернутая шелковая вещь вроде шали лежала на колченогом стуле в углу комнаты. Было похоже, что эта вещь когда-то принадлежала Эмме. Горшок с засохшими цветами тоже напоминал о женском присутствии. Помимо этого были заметны и другие следы пребывания здесь женщины.

— Они были бы совсем неподходящей парой. К тому же Уолтер всегда игнорировал ее, а она никогда не заигрывала с ним.

— Мне пора возвращаться, Дэвид.

Они направились к выходу. Дождь все еще лил как из ведра.

— Ты знала, что Эмма была беременна? — спросил Дэвид, помогая ей взобраться в седло.

— Знала, — спокойно ответила она.

— Лайон сказал, что отец ребенка не он.

— Ничего удивительного, — пожала плечами Гвинет. — Он и Эмма, насколько мне известно, не были близки много месяцев.

— Ты не знаешь, кто это мог быть?

Она отрицательно покачала головой. Дэвид сел позади нее.

— Я не исключаю, что именно отец ребенка и столкнул Эмму со скалы.

Гвинет ничего не ответила, и они поскакали к дому. Она догадывалась, о чем думает Дэвид, и ей не нравилась мысль, что Уолтер Траскотт мог быть одним из любовников Эммы.

Ей не хотелось думать, что Уолтер был способен причинить кому-нибудь боль или тем более кого-то убить.