– Они все до одного согласятся с тем, что тебя нужно вернуть домой!

– Но почему? Что за беда, если я поеду с вами? Вы ведь собираетесь всего-навсего торговать. - Она заметила его яростный взгляд, и внезапно ей в голову пришла мысль, от которой глаза ее расширились и возбужденно заблестели. - Вы собираетесь совершить набег!

В этот момент в отверстии люка появилась голова их кузена Хэкона.

– Ты рассказал ей, Селиг? Клянусь Тором «Тор - в скандинавской мифологии бог-громовержец, сын Одина и Земли», это было очень глупо с твоей стороны! - проворчал белокурый гигант.

– Идиот! - Селиг вскочил и сердито уставился на юношу. - Ты сам только что сообщил ей! Она всего-навсего высказала предположение.

Хэкон спрыгнул в трюм и пристально посмотрел Селигу в глаза.

– Ну и что ты теперь намерен делать? Вернуть ее домой, чтобы она обо всем рассказала твоему отцу?

Селиг в отчаянии закатил глаза.

– Клянусь, Хэкон, ты просто кладезь информации. Наши враги были бы счастливы заполучить тебя.

– А что я такого сказал?

Селиг не удостоил его ответа, а посмотрел на широко улыбавшуюся Кристен.

– Ты же не скажешь отцу, правда? - спросил он почти умоляющим тоном, которого прежде она от него не слыхала.

– А ты как думаешь?

Услышав ее ответ, он застонал, но выместил злобу на Хэконе, так двинув его кулаком, что тот упал на кучу мехов. Затем он навалился на Хэкона сверху, а тот принялся отвечать ему в лучших традициях викингов, Кристен в течение нескольких минут наблюдала за дракой, а потом произнесла, достаточно громким голосом, чтобы они могли расслышать ее из-за стонов боли и проклятий:

– Если вы думаете, что я буду чувствовать себя виноватой, глядя завтра утром на ваши разукрашенные синяками физиономии, то должна вас разочаровать, потому что я не считаю себя ответственной за эту драку.

Селиг перекатился на спину, сел и зарычал на нее:

– Мне следовало бы бросить тебя в море, Кристен. Тогда мне пришлось бы лишь сказать родителям, что ты утонула, вместо того чтобы признаваться в том, что я взял тебя с собой в набег. Я думаю, они сами предпочли бы, чтобы ты утонула.

Она подползла к нему на четвереньках и поцеловала в щеку, которая уже начала распухать, и улыбнулась.

– Придется тебе сдаться по-хорошему, братец, и рассказать мне, куда направляешься.

– А вот этого тебе знать вовсе не следует, так что можешь даже не спрашивать. Ты останешься на корабле и будешь держаться подальше от всех.

– Селиг! - Но он проигнорировал ее мольбу и вылез из трюма. Она повернулась к Хэкону, который в этот момент поднимался на ноги. - Может быть, ты мне скажешь?

– Чтобы он злился на меня в течение всего плавания? Уволь, Кристен.

– Но это нечестно! - прокричала она ему вслед, когда он тоже принялся выползать из трюма.

Глава 5

Они плыли все дальше и дальше на юг, туда, куда Кристен никогда даже не мечтала попасть. Она поняла, что их путь лежит на юг, лишь потому, что ночи становились все длиннее, пока наконец не сравнялись по продолжительности с днем. В течение довольно длительного времени они плыли мимо прекрасных, одетых в летнюю зелень берегов, но все отказывались сказать ей, что это была за земля.

Она кое- что знала о странах, лежавших дальше к югу. В этом не было ничего удивительного, так как слуги у них в доме постоянно менялись, а все они были уроженцами разных мест. Земля, мимо которой они сейчас проплывали, могла оказаться большим островом, принадлежавшим ирландским кельтам, или еще большим островом, населенным скоттами, пиктами, англами, саксами и уэльскими кельтами. К числу последних принадлежала семья ее матери. Или даже это могла быть страна франков, хотя Кристен казалось, что в этом случае она должна была бы находиться слева, а не справа.

Если это все-таки один из больших островов, не исключено, что им предстоит сражаться с датчанами, потому что в свое время те собирались захватить оба эти острова, и, если верить последним слухам, им это почти удалось. Если они действительно собираются напасть на датчан, то им придется сражаться с достойными противниками, в отличие от низкорослых коренных жителей островов.

Селиг отказывался что-либо объяснять ей. Хотя он все еще оставался недоволен ее выходкой, все же в конце концов он позволил ей покинуть трюм. И даже Торольф, брат Тайры, не хотел ничего рассказывать ей. Кристен полагала, что они рассудили так: если она не будет ничего знать о том, где они находятся и что делают на берегу, то ничего не сможет сообщить отцу, когда они вернутся домой.

Как будто у нее хватит духу рассказать ему об этом! Он был мирным купцом и никогда не простил бы, если бы узнал, что один из его кораблей использовали в пиратских целях. Мужчины клана Хаардрадов не участвовали в набегах со времен ее дедушки. Но, разумеется, молодежь всегда мечтала о богатствах, которые можно было захватить в результате одного успешного рейда, а мужчины, отправившиеся в плавание с Селигом, были молоды, и само судно как нельзя лучше подходило для подобных целей.

Длинный дубовый корабль с высокой сосновой мачтой, прямым полосатым красно-белым, парусом, шестнадцатью парами узких весел и украшавшей нос красно-золотой головой дракона отличался поразительной быстроходностью.

Кристен не жалела о том, что стала участницей этого предприятия, более того, возбуждение мужчин передалось и ей. И хотя ей не позволят покинуть корабль, все равно будет о чем рассказывать своим детям и внукам долгими зимними вечерами! И решающий момент был не за горами. Она поняла это по поведению мужчин, по тому, как Селиг и Оутер еще внимательнее стали наблюдать за берегом.

Наконец ранним утром они свернули в устье широкой реки, и все до одного мужчины сели на весла. С каждой минутой волнение Кристен усиливалось, потому что проплывавшие мимо них берега казались ей совершенно необитаемыми, хотя время от времени она и замечала небольшие поселения.

Девушка была в восторге от всего, что видела. Но жажда приключений окончательно захватила ее, когда они наконец бросили якорь, и Селиг направился к ней. Она все еще надеялась, что ей позволят пойти с ними. Она даже сделала кое-какие приготовления - засунула косу под тунику и надела серебряный шлем, который Оутер шутя бросил ей этим утром.

У нее не было щита, но она захватила с собой легкий меч, который дала ей мать много лет назад, когда обучала боевому искусству, хотя Кристен никогда и в голову не приходило, что он сможет ей понадобиться. Она покажет меч Селигу, если он позволит ей пойти с ними, в противном случае возникнет слишком много вопросов, когда станет известно, что она обладает столь грозным оружием.

Внимательно оглядев ее мужской наряд, он нахмурился, и это лишало надежды, что он изменил свои планы по поводу того, где она будет оставаться до его возвращения. Селиг был красивым мужчиной, но, когда он хмурился, вид у него был крайне устрашающий, хотя она слишком хорошо его знала, чтобы бояться.

– Конечно, Селиг, я здорово мешала тебе, но…

– Ни слова больше, Кристен, - нетерпеливо прервал он ее. - Я вижу, ты все еще надеешься сделать так, как хочется тебе, а не так, как я скажу. Но на этот раз тебе это не удастся. Ты спрячешься в трюме и останешься там до моего возвращения.

– Но…

– Ты сделаешь это, Кристен!

– Ох, ну хорошо, хорошо. - Она вздохнула, потом улыбнулась, потому что ей не хотелось расставаться с ним на такой печальной ноте. - Пусть боги принесут тебе удачу - что бы ты там ни затеял.

Он улыбнулся, с трудом сдерживая смех.

– И это говоришь мне ты - христианка?

– Я знаю, что мой Бог позаботится о тебе даже без моих просьб, но мне также известно, что ты захочешь, чтобы и боги твоего отца помогали тебе.

– В таком случае проводи все свободное время в молитвах за меня, Крис.

Его взгляд смягчился, и он обнял ее. Но затем кивком головы указал ей на трюм, и Кристен, смирившись, направилась туда.

Однако она оставалась там недолго. Не успел последний из членов команды спуститься за борт и направиться к берегу реки, как она вылезла на палубу, вызвав улыбку Бьорна, одного из тех, кто был оставлен на корабле, и недовольный взгляд другого часового. Но поскольку ни один из них не крикнул ей, чтобы она спускалась обратно, Кристен стала спокойно наблюдать за тем, как моряки направились в сторону леса, который загораживал от взора остальную часть прилегающей к реке земли.

Она нетерпеливо ходила взад-вперед по палубе, в ярости от того, что вынуждена оставаться здесь в полном бездействии. Миновал полдень, солнце палило нещадно, и было намного жарче, чем у них в Норвегии, Как долго будут отсутствовать мужчины? Проклятье, кажется, прошла уже целая вечность.

– Клянусь Тором!

Кристен обернулась и увидела, как последний из норманнов скрывается в чаще леса. А затем услышала то, что еще раньше нее услышал стоявший рядом с ней мужчина: звон мечей и воинственные крики.

– Должно быть, у них хватает сил, если они нападают вместо того чтобы удирать! Спускайся-ка вниз, Кристен!

Прокричав это, Бьорн спрыгнул за борт.

Кристен послушалась, но направилась в трюм лишь для того, чтобы взять свой меч. Когда она снова поднялась на палубу, то увидела, что оба часовых бросили корабль и бегут в сторону леса на помощь своим товарищам. Девушка не замедлила присоединиться к ним. Поскольку, как справедливо заметил Бьорн, лишь сильный противник мог позволить себе атаковать прекрасно вооруженных викингов, она рассудила, что ее помощь, как бы мала она ни была, может понадобиться.

Кристен нагнала мужчин в тот момент, когда они с душераздирающим воплем подбежали к краю леса. Она не последовала за ними. Вокруг нее не было ничего, кроме груды бездыханных тел. О Боже, она и не предполагала, что все будет именно так. Она увидела своего кузена Олафа, лежавшего в неестественной позе…, вокруг было столько крови! Селиг! Где Селиг?