Ирина Щеглова - Пять мужчин одной женщины

День выдался заполошным, сначала работа, потом нервное стояние в пробке, наконец, добралась до мамы, выгрузила пакеты с покупками, постояла в дверях, посмотрела на спину дочери, делающей уроки.

«Я плохая мать!» — думала она и в то же время прислушивалась к телефону, не звонит ли Гоша?

Сидела на кухне с мамой, говорили ни о чем. Они умели так — ни о чем. Они хорошо знали друг друга и умели общаться почти телепатически. Поэтому Рита никогда не рассказывала маме о своих мужчинах, та и так все знала. В свою очередь, она никогда не поучала дочь, не давала советов, так, изредка, будто невзначай, говорила что-нибудь, казалось, вовсе не касающееся Ритиной личной жизни, и в то же время Рита запоминала эти короткие фразы, полунамеки.

Она знала, что маме нравится Леша, но мама никогда не советовала Рите выходить за него замуж. Возможно, мама до сих пор с ужасом вспоминала два первых Ритиных брака, возможно, жалела дочь, но скорее всего она понимала, что Рита Лешу не любит. А просто так выходить замуж, только для того, чтоб в доме был мужчина, — увольте. Мама привыкла выживать в одиночку. Так было, когда отец жил с ними, и ничего не изменилось, когда он, наконец, ушел. Точнее, и мама, и Рита вздохнули с облегчением, но никогда не обсуждали это.

«Я плохая дочь», — считала Рита. Ее сумасбродные браки и шумные разводы долгое время не давали маме пожить спокойно, а ведь она заслужила, за все то терпение, за годы, проведенные с алкоголиком, за тихий нрав, за удивительное трудолюбие и умение содержать семью на копейки.

«Возможно, теперь она по-своему счастлива», — думала Рита. Мама безумно любила внучку, ей нравилось спокойное и мирное житье вдвоем с ней. Поэтому она сквозь пальцы смотрела на выкрутасы дочери, пусть, мол, резвится, пока годы и здоровье позволяют. Дочь не всегда разделяла бабушкино мнение. Часто злилась на Риту, дулась, могла не разговаривать, даже грубила. Она хотела переехать к матери, но в сегодняшней ситуации это было практически невозможно. Кто бы встречал ее из школы, готовил еду, проверял уроки?

— Я же сутками на работе, — пыталась оправдаться Рита.

— Знаю я твою работу! — бурчала дочь.

«Она все понимает, взрослая…»

Рите бывало стыдно. И она старалась изо всех сил. Теперь, когда у нее появились деньги, она ни в чем не отказывала маме и дочери. В холодильнике лучшие продукты, тряпки и игрушки по первому требованию. Поездки к морю и за границу. Она никогда не копила. Только тратила. Самые навороченные гаджеты, бытовая техника, лучшие учителя…

Нет, она не пыталась откупиться, она очень любила дочь и маму, просто не могла иначе, так сложилась жизнь.

Выдался тихий семейный вечер, они сидели на кухне с мамой, говорили негромко, как обычно, ни о чем и обо всем.

Мама жаловалась на новое начальство и грозилась уйти на пенсию. Причем и Рита, и сама мама прекрасно знали о том, что ни на какую пенсию никто не уйдет, а разговоры, они разговоры и есть. Работу свою мама любила и совершенно не мыслила себя сидящей дома. Да и кто же ее отпустит? Специалисты такого уровня на дороге не валяются. И пресловутое начальство пойдет на любые уступки, только бы удержать Инну Павловну.

Мама слегка кокетничала, Рита ей подыгрывала, только и всего.

На кухню заходила дочь с недовольным лицом, молча рылась в холодильнике в поисках вкусненького, находила и уносила к себе. Инна Павловна тихонько посмеивалась, а Рита скрепя сердце переживала, что дочь от таких перекусов непременно растолстеет.

— Лисенок, возьми яблоко, — советовала она, поглядывая на плитку шоколада в руках дочери.

— Я не хочу яблоко!

— Пусть ест, — вступалась бабушка.

Рита вздыхала. Дочери тринадцать, и она пампушка. Ростом с маму, но вещи носит на два размера больше. И что ждет ее в будущем? С пренебрежением говорит о мальчишках и что никогда не выйдет замуж. Конечно, ей еще рано об этом думать, но все-таки как-то ненормально. Если бы у девочки был отец, то она, возможно, по-другому смотрела бы на жизнь… Смотря какой отец, конечно. У Риты тоже есть отец, но она не жаждет его увидеть, хоть он ушел, когда ей было восемнадцать. Но если дело не в отцах, то в чем же? Может, в таком настроении в обществе, упадке, деградации семейных ценностей? Девушка должна стремиться замуж, встретить любимого, создать с ним семью, родить детей… Или не должна? Что в приоритете? Ритина дочь с головой ушла в учебу, казалось, кроме учебы, ее ничто не интересует. Вот недавно намекнула Рите, что хотела бы поехать в Англию практиковать язык. Кто-то из ее класса уже ездил летом. Но ведь она еще маленькая, боязно отпускать одну, без присмотра, в чужую страну.

Мысли, мысли, невероятное количество всяких проблем и проблемок, требующих решения. И как раз в этот момент зазвонил телефон.

— Марго, ты где? — Гоша чуть растягивал гласные, особенно когда был не в духе или ему хотелось покапризничать.

— Я дома. — Рита вскочила, прижав трубку к уху, вышла в прихожую.

— Прости, я, наверное, не вовремя, просто ужасно себя чувствую, не хотел тебя беспокоить, но знаешь, так что-то навалилось… Тоска-а…

— Гош, что-то случилось? — быстро спросила она.

— Почему непременно случилось? — в голосе прозвучала обида. — Разве люди звонят друг другу только тогда, когда происходит беда?

Она догадалась, у Гоши обострение осенней депрессии, попросту говоря, хандра. Одинокий мужик сидит дома, бездельничает и занимается самоедством. Или нет? Вдруг, помотавшись по Америке, он осознал, как необходима ему Рита?

— Марго, ты бы приехала…

— Гошенька, но я сейчас не смогу, зайчик, потерпи до завтра, — нежно проворковала она.

В ответ — короткие гудки. Обиделся?!

Рита уставилась на трубку, нажала повтор, долго ждала.

— Да! — услышала раздраженное.

— Там что-то прервалось, — зачем-то пояснила. Он промолчал. Ждал.

— Гоша?

— Да!

— Я действительно не могу, неделю своих не видела. «Зачем я оправдываюсь?» Рита сжала губы и закрыла глаза: «Может, бросить все и рвануть к нему?»

— Вопрос закрыт, — резко ответил он.

— Я приеду завтра сразу после работы.

— Хм… — Он еще помолчал, выдержал паузу. — Позвони предварительно, возможно, я буду занят.

«Чем это?» — хотелось спросить, но не спросила, ясно же, Гоша капризничает, как маленький мальчик, лишенный сладкого. Когда же он повзрослеет? А она-то надеялась, что теперь у них все будет по-другому…

— Хорошо, я позвоню, или… ты мне позвони, если забуду, — не удержалась, последнее слово должно было остаться за ней.

Жена опять с кем-то болтала по телефону. Ушла в другую комнату и пропала. Я не прислушивался.

Вот она вернулась, поставила трубку на базу, я поднял голову, посмотрел, у нее было такое озабоченное лицо, уголки губ почти скорбно опущены.

— Что случилось? — осторожно спросил я.

Жена со вздохом уселась напротив, взглянула пристально, когда она так смотрит, я чувствую себя виноватым, так, на всякий случай.

— Это Рита, — сообщила жена.

— Да? Сегодня вы как-то особенно долго беседовали, — заметил я.

Во взгляде жены появилось сомнение, она поджала губы, как будто пыталась сдержать рвущиеся наружу новости. Она усиленно боролась с собой, новость жгла, она требовала немедленного обсуждения, ей было необходимо поделиться. С кем, как не со мной? В отличие от ее подруг и приятельниц я абсолютно безопасен. Аня знает об этом. Во-первых, я никак не заинтересован в том, чтобы распространять о Рите сплетни, во-вторых, я человек свой и в то же время, посторонний, поскольку Ритины проблемы меня абсолютно не трогают. Подозреваю, что жена как-то так и думала, точнее, у нее в голове пронеслось несколько хаотических мыслей, практически на уровне подсознания, эти мысли выдали на-гора короткий вывод: «расскажи мужу!».

— Гоша Рите изменил, — скороговоркой выдала жена.

Я на секунду замер, потом пожал плечами:

— В чем трагедия?

Жена испуганно отмахнулась:

— При чем здесь трагедия? Неприятно же!

— Не понимаю… Гоша не единственный ее любовник.

Жена вздохнула:

— Ну да… конечно… Но она сейчас очень расстроена. Только что рассталась с ним, едет домой…

— Она что, за рулем? — Я сразу же подумал о том, что расстроенная Рита может запросто попасть в какую-нибудь весьма неприятную дорожную ситуацию.

— Позвони ей, скажи, я сейчас подъеду и заберу.

Жена замялась:

— Сереж, она просила ничего тебе не рассказывать.

— Да плевать мне на твои рассказы. Скажи, что соврала мне, мол, у нее голова болит, плохо себя чувствует, неважно.

Аня схватила трубку, набрала:

— Рит, ты где? — воскликнула, прислушалась, быстро закивала, соглашаясь, — да, да, конечно. Хочешь, Сережа за тобой приедет?…Нет, что ты! Я ничего не сказала! Что? Уже почти добралась? Ну ладно… Хорошо, давай там, осторожно.

Она положила трубку, я понял, что ехать никуда не надо, и расслабился.

Позднее Рита позвонила еще раз. И снова жена надолго повисла на телефоне.

Что мне до нее? По идее я вообще не должен был реагировать на все эти дрязги, тем более Ритины. Я абсолютно запутался в ее мужиках, сколько их, кто они и зачем? Так поди ж ты, меня почему-то взволновало сообщение о Гошиной измене. Почему? А вот так — мы переживаем о тех людях, которые нам ближе, я попросту успел привыкнуть к Рите, а Гоша по-прежнему оставался для меня посторонним человеком. Следовательно, Риту было «жальче».

Жена, волнуясь, делилась подробностями:

— Она чувствовала, говорит, вела себя, как последняя дурочка, верила на слово, никогда, ни сном ни духом. И как назло, он оставил телефон на кухне. А она на работу собиралась, рука сама потянулась, там даже блокировки не было. Он и не думал прятаться от нее. Все открыто, эсэмэски, телефоны, фотки обнаженных девиц. Он ей еще говорил, чтоб не приезжала, потому что у него якобы родственники ночуют. А на самом деле девицы какие-то.