Гейб протянул ей платок.

— Иди в туалет и умойся холодной водой. Тебе станет легче. Я пойду к дежурной сестре и договорюсь насчет похорон.

— Кремации, — поправила его Ронни. — Он ненавидел похороны.

— Я все сделаю и буду ждать тебя здесь. — Он повернулся к Пилзнеру: — Надеюсь, вы ничего не имеете против?

Пилзнер подозвал охранника:

— Подожди ее снаружи. И не подпускай к ней журналистов.

«Очень благородно с его стороны, — тупо подумала Ронни, войдя в туалет. — Наверное, он очень милый человек, когда дело не касается его работы. Такой спокойный и любящий муж, который каждые выходные проводит с женой и детьми».

В туалете, слава богу, никого не было. Она прошла вдоль кабинок с полуоткрытыми дверьми и, остановившись у раковины, посмотрела на свое отражение в зеркале. Выглядела она ужасно: всклокоченные волосы, красные распухшие глаза. Ронни пустила холодную воду и уже собиралась умыться, как вдруг кто-то позвал ее.

— Ронни.

Она вздрогнула и резко повернулась. Из кабинки вышел мужчина.

— Дэн!

— Пошли скорее. У нас мало времени. — Он махнул рукой в сторону дубовой двери слева от раковин. — Эта дверь соединяет женский туалет с мужским. Я сломал замок.

— Ты хочешь, чтобы я пошла в мужской туалет?

— Выход из него в другом конце коридора. — Он втолкнул ее внутрь и закрыл за собой дверь.

— Я понимаю, что ты в шоке, поэтому просто слушайся меня. Ладно?

Дэн осторожно выглянул в коридор.

— Пошли! — Они побежали к запасному выходу и по лестнице спустились на шестой этаж. — Отсюда поедем на лифте. Так будет быстрее. Внизу ждет машина, которая отвезет нас к вертолету.

— Это ты все придумал?

— Гейб, конечно. Он не мог допустить, чтобы Пилзнер схватил тебя. А мне пришлось провести два жутких часа в той кабине, пока ты не появилась.

Двери лифта открылись, и он быстро потащил Ронни к машине.

— Гейб рассчитал, что пройдет как минимум минут пятнадцать, пока они пошлют кого-нибудь проверить, что с тобой. — Он взглянул на часы. — У нас еще десять минут, чтобы успеть выехать из города. Гейб будет удерживать Пилзнера как можно дольше, а потом незаметно исчезнет. — Он посмотрел на ее бледное лицо. — Ты понимаешь, что я говорю?

Ронни кивнула.

— А как Гейб доберется до вертолета?

— В двух кварталах от больницы его ждет другая машина. — Он ласково улыбнулся Ронни. — Не волнуйся, мы все предусмотрели. Ты не заметишь, как окажешься в Танадахе.


Гейб подъехал к вертолету вслед за ними через тридцать минут. Ронни облегченно вздохнула.

— Как все прошло? — спросил Дэн, как только Гейб забрался в вертолет.

— Я без проблем ускользнул от Пилзнера, но пришлось изрядно побегать, прежде чем смог оторваться от журналистов. Сматываемся отсюда скорее. — Гейб посмотрел на Ронни. — Как ты себя чувствуешь?

— Не знаю. Все произошло так быстро.

— Мне нужно было вытащить тебя оттуда.

— Я знаю. Спасибо. — Она откинулась назад и закрыла глаза. — У тебя будут проблемы?

— Посмотрим.

— Я не хотела, чтобы у тебя из-за меня были неприятности. Но мне нужно было увидеть Эвана.

— Риск, которому я подвергся сегодня, ничто по сравнению с тем, что ты сделала для меня в Саид-Абабе. — Он ослабил ремень, которым она была пристегнута, и прислонил ее к себе. — Попробуй немного поспать.

Ронни сомневалась, что ей это удастся, но, прижавшись к нему, она расслабилась и, почувствовав себя в полной безопасности, задремала.


Гейб помог ей вылезти из вертолета и на руках донес до дома.

— Ты совсем без сил. Я уложу тебя в постель.

— Я не хочу быть такой, как отец, — пробормотала Ронни. — Он всегда был одинок, потому что всю жизнь только брал и никогда не отдавал.

Гейб быстро раздевал ее.

— Ты не такая, как он.

— Надеюсь, что нет. Я не хочу быть одна.

— Ты никогда не будешь одна. — Он укрыл ее одеялом и лег рядом. — Я всегда буду с тобой.

— А ты почему не разделся?

— Потом. — Он убрал ее волосы со своего лица. — Я хочу просто полежать с тобой обнявшись.

Когда Ронни проснулась, Гейба рядом не было. Она взглянула на часы, стоящие на ночном столике, и поняла, что проспала двенадцать часов подряд. Прошлой ночью Ронни чувствовала себя совершенно разбитой и опустошенной. Она долго не могла заснуть, и только присутствие Гейба, его забота и нежность помогли ей избавиться от тоски и боли.

Ронни встала и направилась в ванную.

Приняв душ и одевшись, Ронни отправилась на поиски Гейба.

На кухне Дэн читал газету.

— Ты выглядишь гораздо лучше.

— Я и чувствую себя лучше. А где Гейб?

— Я отвез его в Марасеф. Ему нужно встретиться с шейхом. А меня он отправил обратно, чтобы я присматривал за тобой. — Он улыбнулся. — Он не хотел, чтобы ты умерла от голода. Что тебе приготовить?

— Только тост и кофе. Это я могу сделать сама.

— Садись. Я думаю, ты заслуживаешь того, чтобы за тобой поухаживали после всего пережитого.

— Вы тоже немало пережили из-за меня, — мрачно сказала она. — Но иначе я поступить не могла.

— Я знаю. — Он налил воды в кофеварку. — Это было даже в какой-то степени захватывающе. Со мной ничего подобного не было с тех пор, как я был репортером в Бейруте.

— У тебя могут возникнуть проблемы с властями?

— Гейб говорит, что нет. — Дэн положил хлеб в тостер. — Если бы ты знала, какая шумиха поднялась после твоего побега. Ты теперь просто народная героиня.

— Но Пилзнер не сдастся. Унизительная ситуация, в которой он оказался, лишь подстегнет его.

Дэн был согласен с ней.

— Прошлой ночью он вернулся в Седихан и пытался убедить шейха сделать исключение и выдать тебя ему.

— И какие у него шансы?

— Немного. Шейх и Гейб старые друзья. К тому же Его Величество ненавидит, когда на него давят.

— Кажется, я создала международный прецедент.

— Это точно. — Дэн поставил перед ней кофе и тосты. — Но я думаю, что все будет хорошо.

— Проблема только в том, что Пилзнер оказался в дурацком положении и теперь требует мою голову. Когда должен вернуться Гейб?

— Через пару часов. Дэвид привезет его на вертолете.

Она доела тост, допила кофе и встала из-за стола.

— Когда они прилетят, попроси Дэвида не улетать сразу обратно.

— Почему? — нахмурился Дэн.

— Я полечу с ним, — сказала Ронни и вышла из кухни.


Она практически закончила собираться, когда в спальню вошел Гейб.

— Что это ты задумала?

— Я уезжаю. — Она подошла к шкафу, достала свою кожаную куртку и бросила ее на кровать рядом с открытым чемоданом. — Все кончено.

Гейб стоял в дверях и смотрел, как она складывает вещи в чемодан.

— Тебе предстоит испытать немало трудностей. Ради чего? Я не позволю тебе сделать это.

— У тебя нет выбора. Это мое решение.

— Но почему?

— Потому что я так хочу.

— Бред! Куда ты собралась? У тебя ведь нет паспорта.

— У меня есть контракты. Я могу купить любой паспорт на черном рынке.

— Только не американский. К тому же это опасно, ты можешь попасться.

— Тогда я куплю французский или испанский. Со мной все будет в порядке. Ты не должен беспокоиться.

— Но я не могу не беспокоиться за тебя, — сказал он, подходя к ней. — А ты — за меня. Это естественно, когда люди любят друг друга.

— Но я не люблю тебя. Сколько раз мне повторять это?

Он закрыл ее рот рукой.

— Тихо. Мне уже немного надоела эта старая песня. Ты любишь меня. Ты совершенно без ума от меня. И если нам повезет, у нас впереди счастливая жизнь.

— Повезет? — горько спросила она, захлопывая чемодан. — И где, интересно, мы проведем эту счастливую жизнь? Ты же возненавидишь меня. Ты не привык жить на отшибе, вдалеке от всего мира. Ты не представляешь, как это тяжело. И я не хочу, чтобы ты это испытал.

— Потому что ты любишь меня? — мягко спросил Гейб.

Она резко повернулась к нему.

— Да, потому что я слишком люблю тебя! — выкрикнула она. — Я люблю тебя! Теперь ты доволен?

— Не очень. Я бы предпочел, чтобы ты это сказала более нежно, но для первого раза сойдет.

— Сейчас все это не имеет значения. Я уезжаю и больше не вернусь. Ты можешь подать на развод.

— Никаких разводов. А если ты подашь, я его опровергну.

— Почему? — в отчаянии спросила Ронни. — Ты не понимаешь, что тебя ждет! Я никогда не смогу вернуться в Штаты. А там твои корни, твой бизнес, твои друзья.

— Я и ни говорю, что не буду скучать без всего этого. — Он обхватил ее плечи. — Но без тебя я буду скучать еще больше. Я не отпущу тебя, Ронни.

— Тебе придется это сделать.

Гейб покачал головой:

— Ты беспокоишься о том, чтобы оградить меня от этой отшельнической жизни, но тебе даже не приходит в голову спросить меня, что я думаю об этом. Ты считаешь эту жизнь ужасной, потому что была одна. А теперь нас двое. И это совсем другое дело.

— Ты не знаешь, что это такое. Ты не пробовал.

— Зато я знаю, какая ты. И знаю, как нам было хорошо вместе эти несколько недель.

— Медовый месяц не может длиться вечно.

— Кто тебе сказал? Нам никто не мешает продолжать его. Главное, чтобы нам этого хотелось. — Он повернул ее лицо к себе и заглянул в глаза. — Послушай, Ронни, я нашел в тебе то, чего у меня никогда не было. И я не собираюсь от этого отказываться.

— Ничего не получится. Тебе придется проводить большую часть времени в Штатах, заниматься бизнесом.

— Я переведу головной офис сюда.

— Мне будет скучно все время сидеть в Танадахе и заниматься домашним хозяйством. Я превращусь в фурию и начну раздражать тебя.

— Никто не заставляет тебя этим заниматься. Я разговаривал с шейхом сегодня утром. Он согласился предоставить тебе гражданство. Это значит, что ты получишь паспорт.