Юлия Климова - Путешествие в страну мужчин

– Что тебе сказали?

– Что ты здорова.

– Обалдеть!

– Я тоже так думаю, – усмехнулся Егор.

– Значит, я могу идти?

– Сначала расскажи, как ты упала.

– Стояла в воде, наступила сдуру на камень, нога подвернулась, и я, как последняя клуша, бухнулась башкой о лодку, – честно и быстро ответила Катюшка. – Только папе не говори, пожалуйста, – взмолилась она, не желая раздувать скандал еще больше. – Не скажешь?

Вот такие моменты в отношениях с малявкой Егор обожал – сколько раз он подлавливал ее и сколько раз еще подловит. Ну разве можно отказаться от вспышки огня в огромных карих глазах, от смятения в них, и наверняка после его слов еще вспыхнут щеки, и поди разбери от чего – от смущения или от гнева… Он заглянул Катюшке в глаза и понял, она уже угадала ответ – слишком часто он смеялся над ней, произнося стандартную фразу.

– А что мне за это будет? – все же не удержался он.

– Какой же ты… какой же ты… Доберман! – выдохнула Катюшка и возмущенно добавила: – Я возвращаюсь на турбазу, и ты меня не остановишь.

– Доброго пути.

Развернувшись, она сделала несколько шагов по дорожке, затем остановилась, сжала кулаки и подняла глаза к небу. Ну почему всегда так! Почему! Она совершенно не представляет, куда идти!

– Куда мне идти? – не желая демонстрировать отчаяние, не оборачиваясь, твердо спросила она.

– Ты сейчас у меня спрашиваешь или у неба? – поинтересовался Егор.

– У тебя!

– По асфальту до ворот, а затем выбирай ту дорогу, которая без шлагбаума. Полкилометра – и ты на турбазе.

– Спасибо, – выдохнула Катюшка и устремилась к цели.

– Не за что, – улыбнулся Егор, сел на скамейку, закинул ногу на ногу, достал из кобуры мобильник и вызвал Шурыгина. – Здравствуйте, Петр Петрович, как жизнь?

– Ты ее нашел? – раздался сухой голос в трубке.

– Нашел. Бодра и здорова.

– Хорошо… А Романенко?

– Тоже бодр и здоров.

– Меня интересует, он с ней или нет?!

– Петр Петрович, в каком смысле?

– Кречетов… – Голос Шурыгина стал тише, а затем грянул гром: – Она с ним или нет? Ты везешь ее домой или нет? Где она?! Почему ее мобильник опять недоступен?!

– Всем-то вы недовольны, Петр Петрович, – иронично ответил Егор. – А я вот, не поверите, сейчас абсолютно счастлив.

– А это меня беспокоит еще больше, – едко произнес Шурыгин. – Немедленно вези ее домой!

– Не могу.

– Почему?

– У меня отпуск… рыбалка…

– Кречетов, я тебя очень прошу, – наконец сдался Петр Петрович, – скажи, что там происходит? Я же волнуюсь, черт тебя побери!

– Сейчас она не уедет из принципа, – спокойно ответил Егор, – но завтра будет новый день.

– Я хочу, чтобы этот мерзавец не подходил к ней на пушечный выстрел! Она действительно так сильно влюблена?

– Нет, он – лишь повод сбежать от вас.

Пара секунд понадобилась Петру Петровичу на то, чтобы переварить правду, затем он неожиданно серьезно и строго сказал:

– Я хороший отец. Будут у тебя свои дети, тогда меня поймешь.

– Когда ж они будут, если вы мне и дня продыху не даете.

– Нет, я тут, Кречетов, ни при чем. – Голос Петра Петровича стал не просто едким, а сладко едким, будто наконец-то он получил шанс одержать победу. – Ты сначала найди ту девушку, которая согласится выйти за тебя замуж…

– Ох, Петр Петрович, – с удовольствием протянул Егор, – неужели вы до сих пор полагаете, что для появления на свет детей необходим штамп в паспорте?

– Хам, – припечатал Шурыгин и напоследок потребовал: – Завтра Катюшка должна быть дома, и я не хочу, чтобы эту ночь она провела в доме с Сергеем Романенко.

– Выбор невелик: или с ним, или со мной. Вы что предпочитаете, Петр Петрович?

– Спокойной ночи, Кречетов! – гаркнул Шурыгин, и в трубке раздались недовольные гудки.

Егор встал со скамейки, убрал мобильник в кобуру и потер небритую щеку. Полкилометра до турбазы (эта дорога уже стала привычной), но сначала он хорошенько поест и посетит местный магазин. Как ни крути, а ему нужна удочка.

– Ловись рыбка, большая и маленькая, – тихо произнес Егор и тоже на миг поднял глаза к небу.

Вечер для Шурыгина начался с томительного ожидания. Люба опаздывала уже на пять минут, это одновременно обжигало нервы и приятно волновало. Вот сейчас она зайдет в зал и сядет за столик напротив него. Брякнут браслеты, мелькнет улыбка, соскользнут с плеча черные кудрявые волосы. Он готов ловить каждое ее движение, впитывать каждое слово, делать все, что возможно и невозможно, только бы ей было хорошо. Откуда взялись этот трепет, эти чувства?.. Он и не думал, и не предполагал, он и не надеялся…

Неужели он дождался настоящей любви?.. Конечно, рано об этом говорить… но говорить хочется именно так. Даже страшно представить, что они могли разминуться в этом мире.

Вечер для Любы начался с торопливых шагов и досадного огорчения. Машина пронеслась мимо по луже, и брызги полетели в сторону тротуара. Пришлось быстро приводить юбку в порядок и бежать в ресторан. Как же не хотелось опаздывать! И как унять душевную дрожь, не спешить верить, как сдержать собственные порывы и не сказать лишнего? Или не сделать лишнего?

Неужели она дождалась настоящей любви?.. Конечно, рано об этом говорить, но…

– Добрый вечер, – Петр Петрович встал и счастливо улыбнулся. С каждым днем она становится все красивее и ближе.

– Добрый вечер, я опоздала совершенно случайно.

– Это неважно, абсолютно неважно!

В папку меню Шурыгин заглядывать не стал. Уютный ресторанчик, увитый плющом, декорированный разноцветными фонариками и маленькими картинами, он посещал давно и всегда заказывал один и тот же салат и одно и то же мясо. Люба автоматически выбрала овощи со свининой, хотя куда больше еды ее интересовал человек, сидевший напротив, и все, что было связано с этим человеком, казалось ей особенно важным.

– Как Катя?

– Слава богу, Егор ее нашел. Она у меня такая маленькая наивная девочка… – Петр Петрович улыбнулся. – Вроде и отругать нужно, но я так рад, что с ней не приключилось беды! Я вас обязательно познакомлю с этой бандой, то есть со всеми моими дочерьми. – Он вновь улыбнулся и, неожиданно осмелев, накрыл ладонью руку Любы. – Я вас очень ждал…

Она сделала маленький глоток вина, поставила бокал на стол и смело взглянула в его глаза. Сердце забилось сильно-сильно, и пальцы сами сплелись с его пальцами. Этот стол, скатерть, тарелки, вилки, ножи – все это лишнее, ненужное. И расстояние в полметра огромное, обидное…

– Вы пригласите меня на танец? Потом?

– Да, конечно, – Петр Петрович кивнул. Он чуть не признался, что сегодня выбрал этот ресторан именно потому, что здесь звучит приятная музыка и посетители танцуют, когда им хочется. Шурыгин мечтал заключить Любу в объятия, мечтал дотронуться до тонкой талии и черных волос. Мечтал поцеловать…

Люба улыбнулась и почувствовала себя свободно и легко. Скорей бы уже принесли выбранные блюда, они бы все съели и пошли танцевать.

– Как ваша бабушка?

– Хорошо, передавала вам привет.

– Вы ей тоже передайте… привет, – выдохнул Петр Петрович, вспоминая старую Раду и ее хитрый взгляд. Вот уж кто точно цыганка, так это она – Рада! И карты раскладывает так, что и не поймешь: гадает или сама судьбу рисует. Особенная женщина, особенная.

К мясу Люба не притронулась, Шурыгин тоже почти не ел. Он дождался медленной песни и решительно встал из-за стола.

– Можно? – спросил он, протягивая руку.

Он сразу прижал Любу к себе, и в ответ она прижалась к нему. Его пальцы коснулись ее талии, спины… Ее пальцы коснулись его плеч, шеи… Секунда – и все надуманное испарилось. Глаза – в глаза, и губы сначала робко, а затем торопливо коснулись губ. Это был короткий поцелуй, но такой долгожданный…

Катюшка вышла из домика и сладко потянулась – замечательное утро: теплое, ласковое, мягкое, доброе. Ее глупое падение почти забыто, голова вообще не болит.

Вчера вечером папочка поговорил с ней даже терпимо, Сергей был мил и не слишком мучил вопросами о Егоре, а Егор… сейчас, наверное, он дрыхнет в своей постели в Москве, и это очень хорошо, просто замечательно! Приехал, убедился, что с ней все в порядке, понял, что она никуда не поедет, – и гуд бай!

Улыбнувшись небу, деревьям, детской площадке, Катюшка пошла к воде. Может, отдых и не получается таким, как ей хотелось бы, но это от неопытности в вопросах быта и любви. Ничего, главное – начать! А дальше будет легче. Да и Сергея до поездки она толком не знала, они еще не притерлись… Так это называется?

Ну, теперь-то они притрутся! Без сомнений!

Катюшка кивнула – и остановилась как вкопанная.

На краю пирса спиной к ней сидел мужчина. Голубая рубашка, рукава закатаны чуть ли не до плеч, спиннинг, сигаретный дым… В его позе было столько уверенности в себе, столько спокойствия и насмешки, что Катюшка на миг потеряла дар речи. Этот человек не мог находиться здесь! Не должен был остаться и так нагло появиться поутру, когда она уже успокоилась. Не имел такого права!

– Ты, – выдохнула она и сжала пальцы в кулаки. – Ты!

Егор лениво обернулся и выдал короткую улыбку:

– Доброе утро, как спалось?

– Ты должен быть в Москве.

– Да ну? – наигранно удивился он и вновь повернулся к воде.

Катя нахмурилась и поджала губы. Это не отдых, не личная жизнь – это какая-то коммунальная квартира! Егор будет шпионить за ней (ясное дело, будет!), а как же Сергей, Вика и Костик? Теперь она превратится в маленькую девочку из песочницы, потому что папа приставил к ней няньку… Позор.