Дороти Гарлок - Путь в Эдем

Мэгги ждала его под ивами. Теперь, кроме ножа и кнута, она была вооружена луком. Поменьше, чем у Лайта, и более легким. Если бы не длинная коса, ее можно было бы принять за паренька.

Мэгги сначала не могла понять, почему ее муж утверждает, что они едут правильно. Ведь кругом одни деревья и ничего не видно. Когда она спросила об этом, Лайт рассмеялся и показал ей компас в бронзовом корпусе и карту.

Сегодня им предстояло повернуть от реки и идти по лесам, чтобы обойти индейцев.

Осейджи предупредили Лайта, что впереди находится большое поселение делаваров, которых Сумасшедший Энтони Уэйн оттеснил за Миссисипи. Делавары враждебно относились к осейджам, которые по договоренности с правительством снабжали пушниной и шкурами Мануэла Лайзу, крупного торговца из Сент-Луиса.

Будь Лайт один, он проехал бы мимо делаваров днем. Но теперь, когда с ним была Мэгги, он не мог рисковать. Они с Мэгги направлялись в неизвестные, необследованные места – в огромные пространства, лежащие на западе. Экспедиция Льюиса и Кларка вернулась с рассказами о территориях, богатых дичью и не тронутых человеком.

Мэгги казалось, что Лайта нет уже очень долго. Но судя по тени дерева, прошел всего час.

Лайт был в двух шагах от Мэгги, когда она наконец услышала его. Она повернулась, готовая пустить стрелу в любую минуту.

– Лайт! Ты так близко подошел, а я тебя не услышала.

Она опустила лук.

– Значит, я двигался хорошо, ma petite, ведь у тебя чуткие ушки.

Лайт уселся рядом с ней, отхлебнул воды. Он весь взмок; струйки пота стекали по его щекам. Следопыт ласково взглянул на жену, потом настороженно огляделся.

– Что ты видел?

– Делаваров.

– Друзей?

– Нет, малышка, эти люди не друзья. Это изгои. Даже их собственное племя не позволяет таким, как они, жить рядом.

– Что мы будем делать, Лайт?

– Останемся здесь и будем отдыхать до восхода луны. К вечеру они уже так напьются, что не услышат, даже если мимо них пронесется стадо бизонов.

Лайт растянулся на траве. Мэгги уютно устроилась рядом с ним, положив голову ему на грудь.

– Что ты видела, Мэгги, пока меня дожидалась?

– Орла. Он сидел вон там, на сухом дереве.

– Значит, ты совсем не шевелилась.

– Я подвигала пальцами, чтобы он знал, что я живая. – Она рассмеялась. – А еще я видела кролика. Я бы его поймала и приготовила, но ты велел мне не сходить с места. Я тебя слушаюсь, Лайт.

– Ты – mon amour.[4] – Он поцеловал ее в губы.

Одного поцелуя всегда было мало. Они стремительно повернулись друг к другу. Рука Мэгги проскользнула под его замшевую рубашку, а потом – к завязкам его брюк.

– Что ты делаешь, любовь моя? – Он прерывисто вздохнул.

– Тебе нравится, когда я так делаю, Лайт? – прошептала его жена, запуская ноготки в завитки на его паху. – Тебе так приятно?

– Mon Dieu! Радость моя… – ответил он сдавленным шепотом. – Oui, мне так очень приятно.

– А вот так хорошо?

Ее тонкие пальчики танцевали вдоль его наливающейся страстью плоти.

– Очень хорошо, мое сокровище.

– А мне это тоже очень приятно, Лайт. Она покрывала его лицо быстрыми теплыми поцелуями.

– Мне следовало бы отшлепать тебя по попке, ласточка, – пригрозил он хриплым голосом. – Сейчас же день!

– Мы и раньше делали это – при свете.

– Правда? Когда?

– Сам знаешь. Ты меня дразнишь, Лайт!

Ее тихий смех был едва слышным влажным облачком у его губ.

Под кронами деревьев они обнажили свои тела, словно Адам и Ева в райском саду. Потом он легко приподнялся над Мэгги, чтобы соединиться с нею, а она замерла, выгнувшись в сладкой муке ожидания. Он проник в нее, попал в шелковую темницу и замер. Лайт испытывал неземное наслаждение. Снова поцеловавшись, они начали свой ритуальный танец.

Мэгги ощущала его внутри себя. Он был ее частицей, ее миром, ее вселенной – и она трепетала от любви. Она дарила своему возлюбленному счастье. На ее лице расцвела улыбка.

– Я всегда буду с тобой, Лайт.

– К нам плывет лодка, Джефф.

Уилл Мердок снял шляпу и стер со лба пот. Заготовка брусьев была тяжелой работой. Они с Джефферсоном пилили уже два дня, а бревен словно и не убавлялось.

Джефферсон поднял голову. Длинная и узкая плоскодонка, которую толкали шестами четверо мужчин, легко двигалась против течения почти рядом с берегом. У мужчины за рулевым веслом слетела шляпа. Каштановые волосы закрыли его лицо. Была видна только коротко подстриженная борода.

– Ты их знаешь? – спросил Уилл.

– Троих я видел в Сент-Чарльзе. Не особо люблю общаться с такими.

Уилл взял ружье, и они с другом подошли к берегу. Лодка пристала к песчаной косе.

– Привет! – поздоровался Джефферсон.

– Здорово! – отозвался тот, который сидел за рулевым веслом. Он подал знак коренастому темноволосому человеку, они выпрыгнули на берег и направились к Джеффу и Уиллу.

– Я ищу Джефферсона Пикета, – объявил бородач.

С близкого расстояния Джефферсон увидел, что в бороде у незнакомца немало седины.

– Вы его нашли.

– Эли Нильсен. – Мужчина протянул Джефферсону руку. – Поль Дешанель. – Он указал на коренастого мужчину.

Джефферсон пожал руки обоим и представил им Уилла Мердока.

– Мне сказали, – заметил Нильсен, – что вы хорошо знаете Батиста Лайтбоди и сможете подсказать мне, где его искать.

– Лайт – мой друг.

– Вы знаете, где я могу его найти?

– Может, да, а может, и нет.

– Я везу груз вверх по реке, до Бельвю. Я слышал, что он лучший следопыт в этих местах.

– Вы хорошо умеете слушать. Лайт лучше всех знает леса, и он самый хороший проводник и разведчик к западу от Миссисипи.

– Он наполовину осейдж, да?

– Вам не нравятся осейджи?

– Где я могу найти Лайтбоди?

– Он уехал неделю назад.

– Вверх по реке?

– Так он говорил.

– Он уехал один?

– Когда уезжал с моей фермы, был один.

– Когда он вернется?

– Он не сказал.

Эли Нильсен вздохнул:

– Ну, тогда, наверное, все. Спасибо за ценные сведения.

– Пожалуйста.

Эли и Поль вернулись к своей лодке. Эли тихо чертыхался:

– Опоздали на неделю.

– Да брось ты, mon ami.[5] Дался тебе этот полукровка.

– Он мне нужен.

– И что ты собираешься делать?

– Поплыву вверх по реке.

– Mon Dieu, Эли. Искать этого типа в глуши – все равно что ловить блоху на бизоне.

– Я тебя с собой не тяну. Можешь возвращаться.

Поль заковыристо выругался по-французски, а потом сказал:

– Ну, предположим, мы его найдем. Что дальше?

– Там видно будет.

Как только лодка отчалила, Уилл спросил у Джефферсона:

– Как ты думаешь, зачем им понадобился Лайт?

– Кто ж их знает. Не думаю, что Лайт согласится сопровождать вот этих.

Уилл рассмеялся:

– Посадить Мэгги в одну лодку с такими проходимцами – все равно что бросить раскаленный уголек в бочонок с порохом!

– Ему Лайта не догнать.

– А ты думаешь, он попробует?

– Не сомневаюсь.

Лайта тревожило присутствие делаваров. Ему хотелось поскорее миновать эту местность и оказаться на территориях осейджей. Если он правильно прочитал карту, то еще несколько дней – и они доберутся до реки, потом переправятся через нее и поедут прямо на запад, к горам.

После того как они миновали индейское поселение, следопыт каждый день прятал жену в зарослях, а сам возвращался на несколько миль. Потом он добирался до какой-нибудь возвышенности и осматривал окрестности. И всегда Лайт брал с собой подзорную трубу – подарок Джефферсона.

Лайт беспокоился не напрасно. Однажды он заметил двух воинов-индейцев, бегущих вдоль тропы, по которой проехали они с Мэгги. Воины шли по следу, оставленному их лошадьми.

Индейцы были пешими. Лайт решил, что они отделились от группы охотников, когда заметили следы лошадей. Воина, у которого есть лошадь, особо почитали среди делаваров. Лайт сложил подзорную трубу, спрятал ее за пазуху и вернулся к Мэгги. Он ничего не сказал жене, однако ехали они теперь быстрее, чем раньше.

К вечеру грозовые тучи затянули небо. Лайт стал более осторожным. Хотя присутствия индейцев не чувствовалось, он знал, что скоро они их догонят. Делавары не откажутся от возможности завладеть лошадьми.

От холма, на котором стояли путники, начинался спуск к реке. Лайт внимательно осмотрел берег и среди кустов, которыми порос скалистый склон, заметил темную дыру: возможно, это был вход в пещеру. Он указал на нее Мэгги, и путешественники направились туда. Лайт не ошибся. Кусты терна действительно скрывали вход в пещеру.

Дав Мэгги знак остановиться, Лайт спешился. Держа ружье в руках, он подошел к входу, бросил в него большой камень, выждал несколько секунд, а потом кинул еще несколько. Затем вернулся, отдал Мэгги ружье, сорвал пучок сухой травы и сделал из него факел. Достав из привязанного к поясу мешочка кремень, он выбил искру.

Пещера оказалась довольно большой. В центре находилось кострище. Значит, люди часто останавливались в этом месте. Лайт решил тоже заночевать здесь. Он позвал Мэгги и завел лошадей.

Пока Мэгги развьючивала лошадей, Батист нарубил дров и замаскировал вход в пещеру ветвями деревьев.

Загрохотал гром, сверкнула молния. Но путникам ливень был не страшен.

Быстро и бесшумно они разбили лагерь на ночь. Лайт развел огонь. Небольшой костер почти не дымил: под свод пещеры уходила только едва заметная синеватая струйка. Мэгги приготовила из остатков кукурузной муки болтушку, а Лайт сводил лошадей к реке напиться.

Дождь начался внезапно. Он хлынул с неба потоками. Налетел порыв ветра. Снова загрохотал гром, засверкала молния. Лайт был рад грозе. Вода смоет все следы, и делаварам труднее будет найти их. Если они на некоторое время свернут с дороги, вероятно, им удастся запутать индейцев. Но это будет завтра. А сейчас Лайт и Мэгги сидели на одеяле скрестив ноги и при слабом свете костерка ели свой скудный обед.