Она устала. Небольшого отдыха оказалось явно мало, но Кэт приняла душ и оделась для обычной дневной работы. Лорна улыбнулась, когда Кэтрин появилась на кухне.

– Я думала, сегодня у тебя выходной, – рассмеялась она.

– Можно подумать, у Рула бывают выходные, – с кривой усмешкой отозвалась Кэтрин.

– Ну, Рул-то покрепче тебя будет. Мы справимся, ранчо не развалится за две недели. Не хочешь вафель на завтрак? Тесто уже готово.

– Было бы здорово, – отозвалась Кэтрин, наливая кофе. Прислонившись к буфету, она потягивала напиток, чувствуя, как руки и ноги наливаются просто свинцовой тяжестью.

– Мистер Моррис звонил уже дважды, – между делом сообщила Лорна, и Кэтрин вскинула голову. Она чуть не пролила кофе, ставя чашку на буфет.

– Терпеть его не могу, – раздраженно воскликнула Кэт. – Почему он не оставит меня в покое?

– Это значит, что ранчо ты ему не продашь?

«Ну, как тут сохранить что-то в секрете?» – подумала Кэтрин, потирая лоб. Без сомнения, все в «Угодьях Ди» уже знали, что ей предложил Моррис. Скорее всего, всем так же известно, в чьей постели она сегодня проснулась! Все равно что жить в аквариуме.

– В какой-то мере это предложение заманчиво, – вздохнула она. – Но опять же…

Лорна ловко плеснула теста на вафельницу:

– Трудно представить, что будет делать Рул, если ты продашь ранчо. Вряд ли он сработается с мистером Моррисом. Слишком многое в жизни Рула связано с этим местом.

От слов Лорны каждый мускул в теле Кэтрин напрягся. Она знала. Она всегда это знала. Да, формально она владелица «Угодий Донахью», но ранчо принадлежит Рулу, а он принадлежит ранчо, и это гораздо важнее, чем то, что написано в любом контракте. Он расплатился за землю по-своему: своим временем, потом и кровью. Если Кэтрин продаст ранчо, он возненавидит ее.

– Не могу думать, – подавленно произнесла она. – Столько забот, что я просто разрываюсь.

– Тогда ничего не предпринимай, – посоветовала Лорна. – По крайней мере, до того момента, пока все не утрясется. На тебя сейчас давит слишком многое. Просто подожди чуть-чуть, недели через три твоя точка зрения может кардинально поменяться.

Разумный совет Лорны полностью совпал с тем, что сама Кэтрин твердила себе не один раз, и девушка лишний раз убедилась в своей правоте. Кэт села за стол и съела вафли, и, как ни удивительно, от нескольких минут тишины ей действительно полегчало.

– Кэт! – раздался сверху низкий сильный голос, и Кэтрин снова подобралась. Боже, одна мысль о разговоре с Рулом приводила ее едва ли не в ужас! Это глупо, упрямо убеждала она себя. Ведь всю ночь проспала в его руках, почему же ей так страшно с ним встретиться?

Потому что она боялась не удержаться и вновь броситься в его объятия и пообещать сделать все, что он захочет, – вот почему! Если бы он опять предложил ей выйти за него замуж, она могла бы растаять, как последняя дурочка, и согласиться, не раздумывая, откинув все размышления о том, что он ни разу не говорил ей о любви, только о своих планах.

– Кэт! – на сей раз в голосе слышались нотки раздражения, и Кэтрин немедленно вскочила на ноги.

Когда она открыла дверь в комнату Рула, тот лежал на кровати, зажмурившись, губы его побелели.

– Знала же, что еще слишком рано! – воскликнула Кэтрин, прохладной ладонью прикасаясь к его лбу. Темные глаза приоткрылись, и Рул выдавил улыбку.

– Похоже, ты права, – простонал он. – Боже, башка, кажется, взорвется! Принеси льда, ладно?

– Хорошо, – ответила Кэтрин, кончиками пальцев проводя по его волосам. – Хочешь что-нибудь поесть?

– Не сейчас. Лучше попить холодненького и включи кондиционер.

Когда Кэтрин повернулась, чтобы выйти, он спокойно окликнул:

– Кэт…

Она оглянулась, вопросительно вскинув брови.

– Насчет Гленна Лейси…

– Я же сказала – он всего лишь друг, – вспыхнула Кэтрин. – Между нами ничего нет, и я больше не буду с ним встречаться.

– Знаю. Понял ночью, когда увидел, что ты надела лифчик.

Из-под полуопущенных век Рул рассматривал ее, раздевая взглядом, и от этого у Кэтрин только сильнее горели щеки. Она догадалась, что он скажет дальше, но Рул все же произнес это вслух.

– Если бы ты была со мной, ты бы не стала его надевать, а? – хрипло спросил он.

– Нет, – слабо откликнулась Кэт.

Уголки рта Рула дрогнули в легкой улыбке.

– Так я и думал. Принеси мне попить, милая. Я сейчас не в форме для провокационных бесед.

Кэтрин не смогла сдержать смешок, выходя из комнаты. Как это на него похоже – она готова защищаться, а Рул наступает всего-то с одной лишь улыбочкой и двусмысленной репликой. Нет, ей с ним не справиться, но внезапно Кэтрин осознала, что и не хочет этого. Рул такой, какой есть, а не марионетка, чтобы дергать его за ниточки. И сам он никогда не пытался так же поступать с ней. Странно, порой она ощущала настороженность Рула, но обычно он не указывал ей, что делать, а чего – нет. «Ну, кроме случая с Гленном Лейси», – с улыбкой подумала Кэтрин. И даже тогда она все равно поступила по-своему. Ее рыжие волосы служили таким же символом упрямства, как и темперамента.

Рул чувствовал себя недостаточно хорошо для серьезного разговора и решил отложить его, за что Кэтрин была ему признательна. Она заботливо устроила любимого в подушках после того, как он осушил стакан холодного чая, и приложила к голове ледяной компресс. Рул лежал смирно, наблюдая, как она прибирает комнату.

– Льюис рассказал мне о прошлой ночи, – нарушил он тишину. – Он сказал, что ты в одиночку помогала Андалусии. Были проблемы?

– Нет, она сама справилась.

– Хорошая мамочка, – сонно пробормотал Рул. – Так жаль второго жеребенка. Несколько лет назад у нас выжили оба детеныша из двойни, да и то случайно. Младшему так и не удалось сравняться со старшим по размерам и силе, и все же это славная малышка. Она казалась такой крошечной, что было страшно пускать ее к другим животным, поэтому пришлось продать семье, которая нуждалась в смирной лошади для детей.

Кэтрин ощутила укол совести за то, что не справилась о здоровье другой кобылы.

– А Льюис сказал что-нибудь насчет Сэйбл? Как она там?

– Ничего. Ты видела жеребенка?

– Нет еще. Но это сильная крошка, высокая и резвая. Встала на ноги почти сразу же.

– Ну, ее производитель – Ирландская Буря. Похоже, мы от него дождемся только кобылок, а не жеребчиков. Плохо дело: большинство кобыл не могут бежать наравне с жеребцами, даже если они и резвые.

– А как же тогда Хулиганка? – искренне обиделась за девочек Кэтрин. – И дерби несколько лет назад выиграла кобыла, умник.

– Милая, даже на Олимпийских играх женщины не соревнуются с мужчинами, и с лошадьми то же самое… за исключением некоторых особенных случаев, – добавил Рул. Его глаза медленно закрылись, и он пробормотал: – Мне надо скорее встать на ноги. Тут работы непочатый край.

Кэтрин принялась увещевать его, что все под контролем, но потом увидела закрытые глаза и не стала его беспокоить. Она заметила, что сон – лучшее лекарство от головных болей. Пусть отдыхает, пока можно. Скоро, возможно, даже очень скоро, Рул снова заставит себя выполнять привычную работу. Он впервые за несколько дней упомянул о том, что нужно выбираться из постели, но она знала, что это не в последний раз.

Когда Кэт вышла из дома, жара обрушилась на нее, словно молот. Вероятно, конечно, сейчас и не жарче обычного, но Кэтрин жутко устала и тем сильнее ощущала пекло. Не только палящие лучи солнца. От самой земли исходили волны, обжигающие лицо. Так же жарко было и тогда, в июле, когда Рул… «Забудь об этом», – велела она себе. Пора приступать к делам. Вчера она прохлаждалась и сегодня намеревалась все возместить.

Кэтрин зашла в помещение для выжеребки, чтобы проверить двух новоиспеченных мамаш и их приплод. Флойд заверил ее, что с Сэйбл все хорошо, и предложил помогать при родах в любое время. Кэтрин с недоверием взглянула на него, и он рассмеялся.

– Вы хорошо справились с Андалусией, мисс Кэтрин, – похвалил Стоддард.

– Это Андалусия хорошо справилась, – поправила Кэтрин. – Кстати, вы не в курсе, куда сегодня направился Льюис?

Флойд задумчиво наморщил лоб.

– Не уверен, но, кажется, я видел его в грузовике с Рики. Они ехали на пастбище.

Он ткнул пальцем на восток, где, насколько знала Кэтрин, паслось небольшое стадо скота.

«Если Рики в грузовике, то Льюис, скорее всего, составил ей компанию», – подумала Кэтрин, вспоминая, что ей открылись некоторые новые подробности их отношений. Она разрывалась на части между чувством облегчения от того, что Рики переключилась с Рула на Льюиса, и состраданием к последнему. Разве он не видит, что Рики – ходячее бедствие?

Размышления Кэтрин неожиданно прервал крик, от которого у нее буквально кровь застыла в жилах. Она замерла, уставившись на Флойда и видя на его лице отражение собственного ужаса.

– Пожар в конюшнях!

– О боже, – простонала Кэтрин. Оцепенение внезапно спало, она повернулась и бросилась к выходу. Побелевший Флойд бежал следом. Пожар в конюшнях! Это едва ли не самое худшее из всего, что могло случиться на ранчо. Животные паниковали и зачастую сопротивлялись, когда их пытались спасти, что оборачивалось трагедией. Вспышкой агонии промелькнула мысль, что, если Рул слышал крик, он встанет с постели и только еще сильнее навредит себе, стараясь помочь.

– Пожар!

– Господи, потише нельзя! – рыкнула Кэт. Работник удивленно посмотрел на нее, заметил взгляд, который она бросила на дом, и, кажется, все понял. Густой черный дым лениво валил в открытые ворота, и до Кэтрин донеслось испуганное ржание, хотя она и не заметила пламени.

– Держите!

Кто-то набросил ей на лицо мокрое полотенце, и Кэтрин устремилась в темное помещение, кашляя даже сквозь ткань, поскольку едкий дым все же проникал в легкие. Однако она не чувствовала жара от огня, хотя сейчас ей было не до того, чтобы оглядываться по сторонам, сначала надо спасти лошадей.