А затем они лежали в тихой полудреме, и Рул поглаживал взъерошенные волосы Кэтрин, крепко прижимая ее к себе.

– Мне придется нанять больше работников, – произнес он сонно.

– М-м-м, – пробормотала Кэтрин. – Почему?

– Чтобы компенсировать мое отсутствие. Сразу могу сказать, что не собираюсь проводить так же много времени на пастбищах. У меня возникнут большие проблемы с тем, чтобы вставать по утрам. Забота о такой женщине, как ты, потребует много времени, и я намереваюсь сделать все наилучшим образом.

– Так выпьем же за это! – провозгласила она тост, поднимая воображаемый стакан.

– Мы поженимся на следующей неделе, – Рул потерся лицом о ее волосы.

– На следующей? – Кэтрин в удивлении отшатнулась от него. – Но ты еще…

– К тому времени я встану, – успокоил Рул. – Поверь мне. И попроси Монику вместе с Рикки задержаться до свадьбы. Надо всегда поддерживать хорошие отношения с родственниками, милая.

Кэтрин улыбнулась.

– Знаю. И не хочу никаких дурных чувств между нами. Кто знает? Вдруг Льюису удастся удержать Рикки.

– Я бы не поставил на это ни монетки. Слишком много боли накопилось у обоих внутри. Наверное, он хочет ее, но не думаю, что сможет с ней жить. Не всегда все складывается так, как хотелось бы.

Снова наступила тишина, и Кэтрин почувствовала, что соскальзывает в сон. Еще одна мысль, витавшая на самом краю сознания, не давала ей покоя, и она пробормотала:

– Я сожалею о пожаре в кладовке.

– Это не твоя вина, – успокоил Рул, и прижал ее крепче.

– Ты назвал меня бестолковой.

– Прости. Я потерял голову, представив, как ты входишь в горящие конюшни и сражаешься там с лошадьми, стараясь их вывести. А если бы с тобой что-нибудь случилось? Я бы сошел с ума.

– Ты не осуждаешь меня? – прошептала Кэтрин.

– Я люблю тебя, – поправил Рул, – и я бы не вынес, если бы ты пострадала.

Кэтрин ощутила, как в ее сердце вспыхнуло счастье. Так весь этот приступ гнева из-за того, что он не хотел, чтобы она рисковала! Она открыла глаза и взглянула на него. Тихо и нежно, как в грезах, она сказала:

– Я люблю тебя.

Руки Рула напряглись еще сильнее, и он пробормотал:

– Я люблю тебя.

Через мгновенье его низкий голос снова нарушил тишину:

– Добро пожаловать домой, дорогая.

И теперь наконец-то она была дома, в объятиях Рула, там, где ей следовало быть.