— Ты знал, что я у друзей. Я говорил, куда пошел. Время было позднее. Нет ничего удивительного в том, что я не вернулся. По-твоему, лучше идти домой в темноте?

Мёрдо покачал головой.

— Ты не так меня понял. Я боялся, что-то приключилось по пути.

— Какая глупость. Когда я ушел, еще не стемнело, — хмыкнул Дэвид, но заметив серьезное выражение у Мёрдо на лице, смолк.

— Я боялся, что отец послал кого-нибудь за тобой проследить. Эта мысль пришла на ум только после того, как ты ушел. Я не мог перестать об этом думать. Вбил себе в голову, что тебя избили и ты лежишь в каком-нибудь переулке.

— Что? Он бы не стал так поступать.

Мёрдо, размышляя, свел брови к переносице.

— Как знать. До вчерашнего дня мне казалось, что он про тебя не знает, но, как выяснилось, он осведомлен, что в Лавероке я живу не один. — Поджав губы, он покачал головой. — Значит, кто-то ему доносил. А я-то решил, что избавился от всего этого.

— Но для чего утруждаться и посылать людей ходить за мной по пятам? Что это даст?

— Чтобы убрать тебя с дороги. Ты мешаешь его планам. Чувствую себя последним дурнем, ведь я сам открыл ему глаза.

Дэвид сглотнул, внутри все сжалось.

— Как так вышло?

— Несколько месяцев я пренебрегал его требованиями вернуться в Лондон. Понимаешь, я всегда так поступал. Я давно смекнул: если начать оправдываться за то, что не исполняешь его веления, попадешь в ловушку. Намного действеннее и приятнее хранить молчание. К сожалению, вчера я совершил ошибку.

— Какую ошибку?

— Надо было сидеть и ждать, пока он раскроет все карты. Прояви я терпение, рано или поздно он бы объявил, что знает о тебе. Я же действовал очертя голову, с ходу заявил, что свадьба не состоится. Я думал, ты спишь, думал, он о тебе не знает. Но незадолго до того, как ты спустился, он спросил, причастен ли к решению мужчина, с которым я прожил последние полгода. — После паузы он продолжил: — А потом появился ты.

Дэвид закрыл глаза.

— Черт. Извини.

— Не извиняйся. Сам виноват. Если бы я, как обычно, выслушал, а не выкладывал свои мысли, я бы получил представление о том, что он о тебе знает. Тогда все сложилось бы иначе. — Он обратил на Дэвида умоляющий взор. — Впервые мне не хватило терпения на его игры. Хотелось с этим покончить. Завершить. Увидеться с лордом Хартли, договориться о компенсации и условиях заявления. — Он сглотнул. — Я думал только о том, как поскорее со всем разделаться и рассказать тебе, а позднее мы бы уехали домой, в Лаверок.

«Домой».

Посеревший от усталости и отчаяния, Мёрдо напрягся всем телом. Большими ладонями он потер небритое лицо, а Дэвид тем временем размышлял, как ответить. Злость, подтолкнувшая сбежать в Блекфрайерс, уже улетучилась, несмотря на навязчивое ощущение, что расслабляться рано.

Дэвид что, болван, раз подумывал простить Мёрдо за то, что он скрыл помолвку? Или скрытность можно понять? Не удавалось определиться, что приемлемо, а что нет. Чем дольше он ломал голову, тем отчетливее осознавал, что утомился не меньше Мёрдо.

Пожалуй, ничего решать и не надо. Во всяком случае, пока что. Следовало решить более насущные проблемы, а остальное подождет.

Он протянул Мёрдо руку.

— Несколько дней ты почти не спал, — пробормотал он. — И я тоже. Нет смысла разбираться сейчас. Давай немного вздремнем. Поговорим, после того как отдохнем.

Мёрдо с опустошенным видом взглянул на Дэвида.

— Как я могу спать? Я подверг тебя опасности. Нам нужно обсудить, как тебя уберечь. Я не…

— Позже, — твердо перебил Дэвид. — Поговорим вечером. Сейчас тебе нужно поспать. Мне тоже. Вчера меня положили на пол. Бедро так сильно ныло, что я и часа не поспал. — Он улыбнулся уголком губ.

Помолчав, Мёрдо вздохнул, поднялся и взял Дэвида за руку.

— Раз ты идешь со мной, перечить я не стану.

Глава 13


Пробудился Дэвид ближе к вечеру. Почти четыре часа он проспал как убитый, отключился, лишь только коснулся головой подушки. Пожалуй, четырех часов маловато, чтобы наверстать две бессонные ночи, но, как ни странно, он чувствовал себя отдохнувшим и полным сил.

Дэвид перекатился на бок. Мёрдо спал на животе, спрятав лицо в сгибе дюжей руки. Дэвид погладил его по почти черным волосам, наслаждаясь их мягкостью.

Уловив стон удовольствия, он отдернул руку: будить Мёрдо не хотелось. Только вот уже слишком поздно. Мёрдо закопошился, а миг спустя лениво улыбнулся.

— Здравствуй.

— Не хотел тебя будить, — прошептал Дэвид. — Засыпай.

Мёрдо, хмыкнув, улегся на бок, пробежался кончиками пальцев по щеке, по колючей линии подбородка, по изгибу шеи. Едва ощутимая ласка вызвала дрожь, тело покрылось мурашками.

— Хочу тебя поцеловать, — пробормотал Мёрдо. — Я не целовал тебя целую вечность.

Теплый и обнаженный, он придвинулся к Дэвиду и расплылся в душевной, нежной улыбке. Когда Мёрдо припал к нему устами, Дэвид почувствовал изгиб губ, кончиком языка попробовал улыбку, познакомился с ней. Углубляя поцелуй, они соприкоснулись носами, прижались друг к другу теснее, переплелись ногами, выйдя за грань простых поцелуев, окунулись в бешеный ритм физической близости столь же легко, как танцоры кружат на балу.

В последние месяцы любовная близость с Мёрдо стала необходимостью. Дело не только в удовольствии, но и во взаимности, великодушии и счастье. Сие показывало, что, несмотря на прежние мысли, Дэвид не преступник и не грешник. Любовные утехи с Мёрдо превратили самую постыдную тайну в величайшее наслаждение.

Ласки стали чувственной борьбой, краткой восхитительной дракой за господство, которая завершилась, как только Мёрдо перекатился на Дэвида, поборов его превосходящей силой, однако осмотрительно не давил на ногу. Мёрдо ухмыльнулся, от широкой улыбки на щеке показалась ямочка. Выглядел он беззаботным и счастливым. Дэвид хотел, чтобы он выглядел так всегда. Сердце наполнилось любовью и тоской.

— Не хочу, чтобы ты женился на леди Луизе, — коснувшись щеки Мёрдо, выпалил он. — Хочу, чтобы ты был только моим.

Очень тяжело в этом сознаваться. На лице наверняка отразились терзания. Он высказал вслух то, чего хотел — неистово хотел, — и знал, что ничего не получит, знал, что прежняя жизнь в Эдинбурге манила к себе, самое счастливое время в жизни подходило к концу.

Мёрдо вглядывался Дэвиду в лицо, будто обдумывал слова или чувства, что за ними крылись. Беспечная улыбка угасла, в темных глазах сверкало нечто похожее на удовлетворение.

— Я не женюсь на ней, — с нажимом произнес он. — Я ни на ком не женюсь.

Он впился Дэвиду в губы.

Дэвид с радостью ответил на поцелуй, отбросив мысли о будущем. Значение имел только этот момент. Он дотрагивался до теплого Мёрдо, блаженствуя от знакомых линий и изгибов. Твердым членом, плотским выражением восторга, он упирался Мёрдо в бедро.

Мёрдо окружил Дэвида со всех сторон, не налегая на травмированную ногу. Они сливались воедино, целовались, скользили плотью о плоть, доводя друг друга до безумия, утопая в наслаждении.

— Хочу, чтобы ты меня взял, — пробормотал Мёрдо Дэвиду в губы.

Дэвид призадумался. Пробовали они лишь однажды и не очень преуспели. Из-за мучительных воспоминаний Мёрдо не удавалось позволить проникновение. Он хотел попробовать и перенес все стойко, но тем не менее блаженства не испытал.

— Ты не обязан, — отозвался Дэвид. — Тебе нравится по-другому, и я вполне доволен.

Мёрдо приподнялся, дабы нормально взглянуть на Дэвида.

— Хочу попробовать еще раз. В прошлый раз мне не понравилось, что я тебя не видел, да и тебе было неудобно.

С губ сорвался смешок. Он брал Мёрдо сзади, они стояли на коленях, несмотря на перины, нога жутко болела.

— А я-то считал, что умело притворялся, — с сожалением сказал он.

— Не очень, — улыбнулся Мёрдо. — Мы не продумали все как следует, да?

— Да. А ты не дал мне как следует тебя подготовить.

Дэвида позабавило, что Мёрдо разрумянился. Во всем, что касалось Дэвида, Мёрдо полнейший бесстыдник, но, стоило Дэвиду сделать то же самое, он начинал стесняться, настаивал, что справится сам.

— Если мы попробуем еще раз, я должен тебя подготовить. Как нам быть с ногой?

— Я сяду на тебя, — протараторил Мёрдо, тем самым выдав, что уже все продумал. — Тогда мне не будет неуютно, а у тебя не устанет нога.

Дэвид тихо застонал. Мысль о том, что Мёрдо медленно опустится на член, отозвалась в глубоко спрятанной, первобытной частичке души, которая втайне мечтала овладеть всем миром. Реакция вызвала у Мёрдо довольную улыбку.

— Тебе приглянулась эта затея?

— Боже, конечно. Но ты уверен? Это нелегко, а ты в последнее время не практиковался.

— Уверен. Мы используем много масла.

Мёрдо выбрался из постели, дабы забрать бутылку из армуара, а Дэвид, прислонившись к изголовью, подложил под голову подушку.

Мёрдо протянул бутылку, кинув на Дэвида неуверенный взгляд.

— Как мне… — Он махнул на кровать.

— Будет проще, если ты развернешься лицом в другую сторону. — При виде того, как Мёрдо зарделся, Дэвид с ухмылкой добавил: — Бедра повыше. Ягодицы раздвинуть.

Мёрдо, побагровев, хохотнул, однако в смехе слышалось смущение.

— Вряд ли у меня получится. Давай я…

— Да брось, — перебил Дэвид. — Забирайся. Ты неоднократно делал это со мной. Все по-честному.

Мёрдо долго принимал решение.

— Ладно, — вздохнул он.

Задев коленом грудь Дэвида, он принял предложенную позу. Ах, какой прекрасный мужчина с крепкими ягодицами, мускулистыми мясистыми бедрами. Господь всемогущий, какой вид.

Дэвид, положив бутылку, скользнул руками по бедрам, что вызвало слабый стон. Теплую после сна кожу усеивали волоски, приятно щекотавшие кончики пальцев. От предвкушения во рту пересохло. Разминая округлые ягодицы, он вынудил Мёрдо чуть приподнять бедра, дабы увидеть вход. Мёрдо не противился, но звук, сорвавшийся с губ, был смесью возражения и наслаждения.