Екатерина Неволина - Простая магия любви

Этот ритм и созвучие произносимых слов создавали свою особую музыку, казались плотными, как камни.

В доме пахло сыростью и сухими травами, иногда поскрипывал вдруг сам по себе старый, весь в щелях, рассохшийся пол, будто тихо жаловался на что-то. Это дополняло картину, делая мир, как никогда, выпуклым и настоящим.

«Это по-настоящему. Это уже не игрушки!» – вдруг подумалось Ане, но как-то отстраненно, словно все, что происходило, случилось не с ней, а с кем-то другим, совершенно посторонним, а она лишь наблюдала за всем со стороны так, как бывает это во сне.

– Вот это тебе. Возьми, пригодится, – сказала бабка, протягивая грязную тряпицу.

– Что там? – тихо спросила девушка.

– Земля. Ну и всякое, что еще в этом деле требуется...

Серебрилась под ярким солнцем покрытая мелкой рябью гладь озера. Качались на легком ветерке камыши, на одном из них, самом высоком, сидела огромная стрекоза с прозрачными светло-голубыми крыльями. Огромные фасетчатые глаза без любопытства смотрели на мир.

Плеснула волна, лизнув берег, весело защебетали в густой листве деревьев невидимые снизу птицы. Все вокруг наполняла спокойная, неброская, но от того еще более полная радость.

Аня стояла и смотрела на все это, наслаждаясь каждой минутой.

Но вдруг девушка ясно почувствовала, что за ней кто-то стоит. Медленно, словно минуты растянулись, как жвачка, она оглянулась.

За спиной была улыбающаяся Танька.

– Привет! Это тебе! – сказала она, протянув Ане куклу.

Аня знала эту куклу. Это была самая лучшая и любимая Танькина кукла – очень красивая мулатка с длинными волосами цвета выгоревшей на солнце пшеницы и застенчивыми зелеными глазами под полуопущенными длиннющими ресницами. Она казалась живой.

– Это мне? – удивилась Аня, не решаясь протянуть за подарком руку.

– Конечно, тебе! Я так рада, что ты приехала, – ответила подруга. – Ну бери же, и давай играть. Чур, здесь мой дом!

– А во что мы будем играть? – спросила Аня, принимая куклу.

– Как это во что? Во что и всегда! В озерных принцесс. Наш отец – водяной царь – построил для нас этот замечательный дворец...

Что-то во всем этом чувствовалось не то. Что-то странное, едва уловимое. Может, этот едва различимый гул?

На дороге, ведущей к озеру, столбом поднималась пыль.

Присмотревшись, Аня увидела, что по ней на всей скорости несется мотоцикл.

Поравнявшись с ними, мотоцикл резко затормозил и остановился. Теперь Аня смогла разглядеть, что это новенькая «Хонда». На водителе был глухой черный шлем, но девушке не нужно было видеть лицо, чтобы знать, кто это.

Она резко повернулась к Таньке, которая смотрела на нее, все так же улыбаясь.

– Я не буду с тобой играть. И вообще, я тебя ненавижу и проклинаю! Умри! – крикнула Аня, вытянув в сторону подруги палец так, как делала это ведьма.

Тонкий луч темного света сорвался с ее руки и ударил Таню в грудь. Та вскрикнула, упала на колени. Волосы свесились на ее лицо, и Аня поспешила отвернуться, вовсе не желая видеть наполненные болью глаза.

Оставив за спиной умирающую среди перешептывающихся сплетников-камышей бывшую подругу, девушка шагнула к дороге, к Лешке.

Он медленно расстегнул застежку шлема и стянул его с головы.

А под шлемом было морщинистое лицо бабы Фаи!

– Попалась, голуба! – с торжеством взвизгнула старуха. – Что, не осталась чистенькой! Говорила же я, что мы с тобой одного поля ягодки! Сила-то моя у тебя! Никуда теперь не денешься!

Она дико захохотала, тряся головой со спутанными седыми космами.

И Аня проснулась.

Сердце тревожно билось в груди, растревоженное ночным кошмаром, но за окном уже было бледное раннее утро. Пели первые птицы. Аня находилась у себя, на втором этаже дома тети Саши, в светлой комнате, обитой деревянными рейками.

– Какая чушь только не приснится! – пробормотала Аня.

Она встала и, ежась от пронизывающего утреннего холода, подошла к окну. Каждый глоток свежего воздуха наполнял легкие, тесня тяжесть кошмара, отдаляя его и переводя из состояния «это настоящие» в категорию «это только сон, все пустяки».

Стараясь согреться, девушка обхватила себя руками. О возвращении в кровать не шло и речи, а дремоты не было ни в одном глазу.

«До чего дурацкий сон, – думала Аня, переминаясь босыми ногами на голом полу, – дурацкий и бессмысленный. Ну при чем тут игра в речных принцесс?! Забыть! Лучше просто забыть об этом!»

Она решительно направилась к занавеске, сняла с вешалки джинсы и футболку, переоделась и тихо спустилась вниз.

Дверь в спальню тети Саши и дяди Игоря была закрыта. На часах нет и шести утра. И угораздило же ее проснуться в такую рань!

Аня нащупала в прихожей свои кроссовки, осторожно, стараясь не греметь, отодвинула дверной засов и повернула в замке ключ. Дверь открылась легко, без единого скрипа, и девушка вышла на улицу.

По саду низко-низко стелился легкий туман, но небо было ясным. Наверняка день опять будет солнечным. Аня ступила за калитку и огляделась. Идущая через всю деревню дорога была похожа на стрелу. Всего две стороны. С одной – там, где оперенье, – покосившийся дом старухи, с другой – озеро.

Аня даже не знала, какая из сторон лучше, поэтому, повернув направо и пройдя между заборами чужих садов, вышла в поле. Вдалеке, за деревьями на холме, темнела ограда деревенского кладбища. Даже не глядя в эту сторону, девушка пошла по полю, покрытому жесткой травой и какими-то мелкими желтыми цветами. Ей не хотелось думать ни о чем.

Она шла и шла прямо к горизонту, перепрыгивая через кочки и рытвины. Шла, шла и шла...

Домой Аня вернулась, когда тетя Саша и дядя Игорь уже не знали, что думать от беспокойства. Совершенно незаметно для себя девушка умудрилась совершить прогулку длиной в два с половиной часа.

Решение было принято, и на душе стало удивительно легко. Наверное, из нее никогда не получится настоящая ведьма, но это не важно. Хорошо, что ритуал приворота Лешки не удался. Пусть он останется с Таней, они здорово смотрятся вдвоем, а она сама уедет домой при первой же возможности. Оставаться на даче опасно. Аня смутно чувствовала, что с бабой Фаей лучше не враждовать – либо подчиниться ей и делать то, что она хочет, либо убраться на всякий случай подальше.

Аня сложила и засунула в сумку черную готическую юбку. Права баба Фая: не можешь соответствовать, не поддерживай зловещий имидж и не рядись в пафосные тряпки – это выглядит смешно.

И тут пальцы коснулись мешочка, который дала старуха. Странно, девушка совсем забыла о нем.

Рука отдернулась, будто Аня наткнулась на холодную скользкую змею.

От этого лучше избавиться и немедленно вынести из дома.

Девушка брезгливо, двумя пальцами, взяла грязную тряпку. Теперь нужно придумать, как с ней поступить. Может, выбросить где-то подальше? Или открыть и развеять по ветру – а то мало ли, кто найдет и что из этого получится. С корее всего, без слов заговора содержимое тряпицы не будет действовать. Но вдруг нашедший все же сможет распорядиться им правильно.

Аня взяла полиэтиленовый пакет и опустила узелок туда, стараясь как можно меньше касаться его. Опять же на всякий случай.

Со своей зловещей ношей девушка вышла за ворота и снова остановилась, думая, куда отнести мешочек. Самым правильным было бы спрятать его у дома бабы Фаи, но встречаться со старухой Ане категорически не хотелось. Более того, ее от одной мысли об этом пробирала холодная дрожь, несмотря на то что утро было солнечным и жарким.

Она рассеянно огляделась и вдруг заметила странную фигуру. Стоящий возле кустов сирени парень был похож на обычного Лешку и вместе с тем, казался каким-то другим. Его лицо осунулось, а плечи опустились, словно от тяжести. Нет, это был вовсе не тот Лешка, что пел про любовь к ведьме и гордо, поднимая столбы пыли, носился на верной «Хонде» по кривым проселочным дорогам. Его словно измучили, засыпали серой пылью.

Он стоял и смотрел на Аню абсолютно чужим затравленным взглядом.

Девушке стало не по себе. Ей потребовалось сделать над собой усилие, чтобы шагнуть туда, к чужому Лешке.

– Привет, что с тобой? – спросила она, чувствуя, что в душу закрадывается страх: с Лешкой что-то случилось. У него какие-то проблемы. Может, неприятности в семье? Поссорился с отцом? Кто-то серьезно болен.

– Со мной... – Лешка задумался, будто мысли с трудом ворочались в его голове. – Нет, ничего. Просто захотелось тебя увидеть.

– У тебя точно все нормально?

Лицо парня выразило искреннее страдание.

– Можно я побуду рядом с тобой? – произнес он словно против воли.

«Сработало!» – вдруг поняла Аня, и сердце ее провалилось в пятки. Желание осуществилось, но почему-то это не принесло радости. Более того, девушке стало горько и противно. Ей не хотелось смотреть на Лешку, не хотелось видеть его униженным и потускневшим. Разве таким он ей нравился?

«Терпи! Ты сама это выбрала!» – говорила себе Аня. Зажатый в руке мешочек жег ее руку.

Лешка молчал и только смотрел на нее затравленным взглядом.

– Ты извини, мне надо идти, – девушка отводила глаза, чувствуя, что по спине стекает струйка горячего пота.

Парень вздрогнул, словно его разбудили, и провел рукой по лицу.

– Это ты прости. Сам не знаю, что на меня нашло, – он повернулся и бегом бросился прочь.

«Что же я натворила!» – с ужасом подумала Аня.

Погруженная в неприятные мысли, она медленно пошла по дороге.

– Привет! – окликнул вдруг знакомый голос.

Аня оглянулась и с неудовольствием увидела рыжего.

– Привет, – равнодушно ответила она и пошла в сторону озера, надеясь, что рыжий отвяжется. Только его сейчас и не хватало.

Но не тут-то было. Олег, сочтя ее ответ разрешением продолжить беседу, пошел рядом и принялся увлеченно рассказывать что-то.