Шейла О'Фланаган - Пропавшая жена

– Пока не знаю, – ответила она. – У меня есть кое-какие планы, но я еще не решила.

– Когда родился Джоэл, все мои планы пошли псу под хвост, – криво улыбнулась Саманта. – То есть я бы, конечно, его ни на что не променяла, но иногда это действительно выматывает. У вас есть дети? Вы здесь с семьей?

Имоджен покачала головой: «Я одна».

– В таком случае вы должны поужинать с нами как-нибудь вечером! – решительно заявила Саманта.

– О, я не могу…

– Только не бойтесь нам помешать и все такое. Мы любим компанию. Конечно, романтично устроить ужин на двоих или семейный ужин на троих, но иногда очень хочется, чтобы за ужином присутствовал еще кто-то из взрослых. И тут есть шикарный ресторан с видом на море, в который мы бы очень хотели заглянуть.

Имоджен не была в ресторане целую вечность – ни в шикарном, ни в обычном. Винс всегда говорил… Она поспешно выкинула из головы Винса и его рассуждения. Она не собирается думать о нем каждый раз, когда захочет сделать что-нибудь, чего не делала раньше. Нельзя этого позволить. Иначе в чем смысл плана?

– Ладно, еще поболтаем, – сказала Саманта, когда Имоджен согласилась, что будет чудесно встретиться и поужинать вместе. – А сейчас мне, наверное, лучше все-таки пойти и заняться моим сыном. Она подняла вверх бутылку вина: – Вам еще налить?

– Нет, спасибо, – покачала головой Имоджен. – Хотя вино очень хорошее.

Она допила бокал, а потом вернулась в отель, чувствуя во всем теле приятную легкость от алкоголя. В номере она вытянулась на постели.

Да, надо признать, что план сейчас проходил серьезное испытание, сказала она себе, пытаясь рассмотреть потолок, который слегка плыл у нее перед глазами. В нем не были предусмотрены контакты с другими людьми. Но оказалось, что избежать их невозможно.

И все-таки она понимала, что нужно свести эти контакты к минимуму. Любое общение представляло собой для нее потенциальную опасность, а самой главной опасностью были социальные сети, где не существует понятия личного пространства и где информация о тебе может всплыть самым неожиданным образом и совершенно независимо от твоего желания. А она не хотела, чтобы это произошло, – она хотела стать невидимкой.

Она закрыла страничку на «Фейсбуке», когда была в Париже, хотя у нее было там не так уж много друзей, чтобы надо было начинать с этого. Просто это был первый шаг к свободе. Вот только если бы и все остальное было так просто, подумала она, то ей бы и план не понадобился.

Интересно, Винс пытался отправить ей сообщение через «Фейсбук»? Или он посылал ей письма? Ее почтовый ящик до сих пор работал, так что если он писал ей, то его письма не возвращались обратно.

Она невольно задумалась: понял ли он наконец ситуацию к данному моменту? И собирается ли что-либо предпринять по этому поводу? Он как-то сказал, когда она спросила о его прошлых подружках, что для него если отношения закончены, то они закончены. Он ни с кем из них не общался. Не хотел. Но Имоджен знала, что с ней все по-другому. Она не была его подружкой – она была его женой. Поэтому он, наверное, будет пытаться ее разыскать. Она допускала эту мысль – не потому, что хотела этого. Не потому, что хотела вернуться. А просто потому, что не могла себе представить, что он просто так отпустит ее.

Было почти шесть часов, когда Винс приехал в деловой центр, где располагались офисы «Шандон Леклерк». Он знал, что там закрыто для посетителей с пяти часов, но Имоджен обычно задерживалась еще на час.

Он припарковал свою «Тойоту» на свободном месте прямо напротив дверей и достал телефон. Это последний шанс для его жены ответить до того, как он пойдет и заберет ее. И до того, как он окончательно потеряет терпение из-за ее легкомыслия. Но она говорила правду насчет слабого сигнала сотовой связи, потому что, пока он пролистывал записную книжку, сигнал совершенно пропал, связь здесь попросту не работала.

Он вышел из машины, захлопнул дверь и направился внутрь здания. Маленькая приемная была пуста, если не считать горшка с довольно вялым на вид растением. За горшком стоял интерком для связи с сотрудниками офиса. Винс нажал кнопку, и через несколько секунд трескучий голос спросил его, чего он хочет.

– Это Винс Нейтон, – сказал он. – Я приехал, чтобы забрать Имоджен.

– Подождите.

Винс некоторое время мерил серый ковер шагами. Но, поскольку интерком не подавал больше никаких признаков жизни и к нему никто не выходил, он попытался открыть дверь, ведущую к офисам. Она была заперта. Он в сердцах пнул ее и снова подошел к интеркому.

– Прошу прощения, – сообщил ему трескучий голос, когда он повторил свой вопрос. – Она, кажется, уже уехала домой. Мы закрываемся в пять, знаете ли.

– А она ведь была сегодня на работе, не так ли? – уточнил Винс.

– Полагаю, была, – не слишком уверенно согласился голос. – Но я не могу утверждать, что видела ее, если честно.

– Я хочу поговорить с Конором Фоули, – попросил Винс.

– Прошу прощения, он сейчас занят.

– Мне нужно с ним поговорить.

– Я уже сказала: он занят.

– Послушайте, – голос Винса звучал холодно и бескомпромиссно. – Я хочу поговорить с Конором Фоули и немедленно. Если вы меня не соедините, я просто выломаю дверь, и у вас, уверен, будут из-за этого неприятности.

– Что?

– Соединяй меня со своим долбаным директором! – рявкнул Винс.

В интеркоме воцарилось молчание. Пару минут спустя высокий мужчина с седыми волосами открыл двойные двери, которые вели к офисам и складам «Шандон Леклерк».

Правая рука у него была в гипсе.

– Винс, – кивнул он.

– Конор, – приветствовал его в ответ Винс, протягивая руку. Мужчины на секунду соприкоснулись пальцами.

– Почему бы нам не пройти в мой кабинет? – предложил Конор.

– Я вообще-то приехал за Имоджен, – сказал Винс. – Я очень сердит, что, несмотря на сверхурочные вчера, она и сегодня работает сверхурочно. Ей нужно отдыхать, вы же понимаете.

– В мой кабинет, – повторил Конор.

Винс пошел за ним по лестнице в административный корпус, который находился над складами. Он высматривал Имоджен, но ее не было видно. Терпение его было на пределе. Конор привел его в небольшой офис, сел за стол, заваленный брошюрами и газетами, и указал Винсу на стул напротив.

– Я подумал, что лучше нам будет поговорить наедине, – сказал он.

– Почему? – спросил Винс.

– У нас, судя по всему, проблема, – продолжил Конор. – Мне жаль это говорить, Винс, но Имоджен… Она больше здесь не работает.

– Да о чем, черт возьми, вы говорите?! Что-то случилось в Париже? Вы ее уволили? Где она?

– Я не знаю. Она не пришла сегодня на работу.

– Почему?

– Ну… – Конор порылся в бумагах на своем столе и вытащил из кипы какой-то листок. – Суть в том, что она уволилась.

– Она что? Дайте сюда! – Винс вырвал у него листок и уставился в него.

«Дорогой Конор, – читал он. – Настоящим письмом довожу до Вашего сведения, что я увольняюсь из “Шандон Леклерк” немедленно и беру отпуск за свой счет без сохранения содержания, чтобы не отрабатывать положенное время. Приношу свои извинения за доставленные неудобства. Все необходимые материалы и записи, сделанные во время нашей поездки на ярмарку, – в зеленой папке. Благодарю Вас за Вашу поддержку в течение всех этих лет. Искренне Ваша, Имоджен Нейтон».

– Что за… – Винс поднял глаза от письма.

– Она вчера сунула мне это в портфель, – сообщил Конор. – Это было среди других документов по ярмарке. Я увидел его не так давно. И я так понимаю… – он с сочувствием взглянул на Винса, – я так понимаю, что вам она тоже ничего не сказала.

– Нет, черт побери, не сказала, – голос Винс дрожал от гнева. – Но я уверен, что она все-таки говорила вам что-то еще. Вы должны знать, где она! Наверняка вы во всем этом участвовали. Так ведь?

– Не понимаю, о чем вы говорите, – прервал его Конор. – Я был совершенно ошарашен, когда увидел письмо.

– Ошарашен? Ошарашен, да? Или это была часть плана?

– Какого плана?

– Ты и Имоджен, – отчеканил Винс. – Думаешь, я не замечал, как ты на нее пялишься? Ты хотел мою жену, разве не так? И ты взял ее с собой в Париж. Так что ты с ней сделал, говори!

– Винс, уверяю вас, наши отношения с Имоджен были чисто профессиональными.

– Ага, точно.

– Богом клянусь, – Конор растерянно взглянул на Винса, лицо которого налилось кровью, а руки, лежащие на столе, сжались в кулаки. – Мы съездили на выставку. Там было много работы. Когда все закончилось, Имоджен должна была лететь в Дублин, а я отправился «Евростаром» в Лондон.

– В Лондон? Зачем?

– Затем, что у меня в то утро там была назначена встреча, поэтому был смысл ехать поездом. Я прибыл в Дублин к обеду и не видел Имоджен с того момента, как мы попрощались с ней вчера на выставке.

Винс не мог понять, можно ему верить или нет.

– Я женат, Винс, и вполне счастлив в браке, – продолжал Конор. – У меня двое детей. И у меня не было интрижки с Имоджен.

– Я так и знал, что ты это скажешь.

– Потому что это правда.

– Где она? – снова спросил Винс.

– Я действительно не знаю, – ответил Конор. – В Париже с ней все было в порядке. Может быть, она была чуть взволнована, но мы всегда волнуемся во время ярмарки. Я не знал, что она планировала покинуть компанию. Нам будет ее не хватать.

Винс перечитал письмо Имоджен.

– Мне жаль, если между вами возникли какие-то проблемы, – добавил Конор. – Она ничего не говорила о… ну…

Его голос прервался.

– Она моя жена. И ты позволил ей пропасть в другой стране! – Винс стукнул кулаком по столу.

– Не пропасть, – поправил его Конор. – Она явно приняла какое-то решение и… И…

– Она написала мне сообщение из аэропорта, – Винс достал телефон и продемонстрировал эсэмэску.

Конор прочитал ее, затем с сочувствием взглянул на Винса: «Возможно, она решила не возвращаться в Ирландию».