– А почему ты не пошла в колледж после школы? – спросил Оливер. – Ты же была очень сообразительная. Почему тебе приходится убирать за другими людьми?

– Ну, во-первых, нет ничего зазорного в том, чтобы ухаживать за кем-то, и если так думать, то всегда будешь чувствовать себя на высоте, – пояснила Имоджен. – Нет разницы, ухаживаешь ты за людьми или за их домами, вопрос только в том, насколько хорошо ты это делаешь. И во-вторых, я пошла в колледж, но возможностей устроиться на работу для обладателей диплома по европейской истории не так уж много.

– Ты историк? – он взглянул на нее с изумлением.

– Так уж получилось.

Он не ответил, и они в молчании проехали предместья города и съехали с автострады. Он не отрывал взгляда от дорожного полотна перед собой, идущего вдоль реки, пока навигатор не сообщил, что через несколько сот метров ему следует свернуть к центру города.

– О боже! – воскликнула Имоджен, когда они свернули и остановились не в самом деловом центре, как она ожидала, а в непосредственной близости к живописному берегу. – Какая красота!

– Это Плайя-де-ла-Конча, – сказал Оливер. – «Конча» значит ракушка. Красиво, да?

Имоджен кивнула. Это было очень точное название. Золотой песок пляжа в форме ракушки в окружении невысоких холмов и серебристо-голубая вода.

– Поль живет недалеко отсюда, он сказал, что тут должна быть частная парковка, прямо за… А, вот она! – Оливер снова тронул машину с места и подъехал к подземной стоянке, которую защищала металлическая дверь. Высунувшись из окна, он нажал цифры кода на висящей на стене клавиатуре. Дверь медленно поползла вверх, и, как только его глаза привыкли к полумраку, он заехал внутрь. Поставив машину, они с Имоджен поднялись по лестнице и вышли из душного гаража снова на улицу.

– А где именно он живет? – спросила Имоджен, моргая от яркого солнца и оглядывая широкую набережную, которая отделяла залив от жилых домов. Некоторые из них были вполне современными, но были и другие – с элегантными роскошными фасадами и витыми балкончиками, которые явно относились к прошлому веку.

– Снимает апартаменты вот в этом доме, – Оливер показал на старое здание с башенками по бокам и затейливой резьбой вокруг дверей и окон. Он смотрел прямо на залив, и Имоджен подумала, что более прекрасного места для жизни нельзя даже и вообразить. Оливер нажал на кнопку звонка на двери, и через секунду довольно мрачный голос спросил из домофона, кто там.

– Это Оливер Делиссандж, Поль, – Оливер подмигнул Имоджен, которая в ответ состроила гримаску. Голос в домофоне, казалось, принадлежал очень пожилому человеку, и она незамедлительно представила себе похожего на Хэмингуэя мужчину, бородатого, в свитере с высоким горлом, с обветренным лицом и трубкой в уголке рта.

– Входите, – резко скомандовал он, чем только укрепил Имоджен в ее представлении о нем, поэтому, когда двери квартиры распахнулись и на пороге возник чисто выбритый мужчина лет тридцати с небольшим, с угольно-черными волосами и ярко-голубыми глазами, одетый в синюю футболку, она решила, что это секретарь или помощник писателя.

Но Оливер протянул ему руку и потряс ее, а потом представил их друг другу, назвав мужчину «знаменитым в скором будущем писателем Полем Урдьеном», а ее – «Имоджен Вейр, известный ирландский историк». Она послала ему негодующий взгляд, но он снова подмигнул ей в ответ, и они пошли вслед за Полем в просторную гостиную, куда более яркую, чем представляла себе Имоджен, и с современной мебелью. Большая стеклянная дверь вела на террасу. Дверь открылась, и вошла рыжеволосая девушка примерно одних лет с Имоджен.

– Я Бленейд, – представилась она. – Так приятно наконец познакомиться с вами, Оливер. А вы?

Она вопросительно взглянула на Имоджен.

– Имоджен. Я старый друг Оливера. Он пригласил меня, потому что подумал, что было бы неплохо устроить двойное свидание.

Имоджен говорила быстро, чтобы не дать Оливеру возможности снова представить ее как известного историка: «Но, если вы с Полем хотите поговорить с ним наедине, ничего страшного, я прекрасно могу пойти погулять. Я никогда раньше не бывала в Сан-Себастьяне и уверена, что с легкостью найду, чем заняться».

– Ты ирландка! – улыбнулась Бленейд.

– Да, но когда-то жила во Франции, – ответила Имоджен.

– Откуда ты родом? – это был вопрос, который любой ирландец задал бы другому ирландцу при встрече за границей.

– Я жила в Кабре, когда была маленькая, но в последнее время – в Глазневине.

– Серьезно? А я с Моби-роуд!

– У меня был дом в новом комплексе, который построили прямо за углом, – сказала Имоджен. – «Белльвуд».

– Так я его знаю! Мы же практически соседи, боже мой! – воскликнула Бленейд. – И как давно ты во Франции?

– Я жила здесь когда-то в детстве, – ответила Имоджен. – И вот вернулась недавно. А ты?

– Я живу в Сан-Себастьяне пару лет, с тех пор как познакомилась с Полем. Слушай, а ты не хочешь пройтись и выпить кофейку или сока или еще чего-нибудь на пляже, оставив этих двоих вести скучные деловые разговоры? Мы планировали пообедать где-нибудь в кафе, так что они могут присоединиться к нам, когда закончат.

– Что ж, отлично, если всех это устраивает.

Мужчины кивнули. Бленейд повесила на плечо расшитую бисером сумку, и девушки вышли из апартаментов и перешли главную улицу, чтобы выйти на набережную. Бленейд привела Имоджен в кафе на берегу, они сели за столик и заказали себе по стакану апельсинового сока.

Бленейд откинулась на спинку стула и устроилась поудобнее.

– Так ты вернулась во Францию, чтобы работать вместе с Оливером в Париже? – спросила она.

– О нет, – покачала головой Имоджен и пояснила, что устроилась на сезонную работу в Ондо.

– Симпатичный городок, – заметила Бленейд. – Мы туда однажды ездили. Меня, правда, страшно удивило, когда со мной начали разговаривать на другом языке, как только мы пересекли границу. Меня вообще это в Европе всегда поражает, никак не могу привыкнуть.

– Да, я тоже, – согласилась Имоджен. – Но вообще отлично, что книга Поля выйдет на французском, хотя вы, наверное, думали, что сначала ее издадут на испанском.

– Поля вообще не волнует вопрос языка. Он просто хочет, чтобы ее напечатали.

– Оливер очень тщательно над ней работает, – сказала Имоджен.

– Он милый, – ответила Бленейд. – Поль беспокоился относительно редактора, а потом Оливер ему позвонил и был очень доброжелательно и дружески настроен и сказал, что сам приедет с ним встретиться сюда. Поль это оценил.

– Надеюсь, это будет бестселлер. А чем ты занимаешься, когда не ведешь свой блог? Кстати, он великолепен. По-настоящему интересный и глубокий.

– Спасибо, – поблагодарила Бленейд. – Я, конечно, не в лиге Поля, но мне нравится писать. А в свободное время работаю в туристической фирме. Работы хватает. Эта часть страны привлекает много туристов, и здесь есть что показать. А ты чем занимаешься в Ондо? Культурным наследием? Изучаешь достопримечательности? Я слышала, как Оливер сказал, что ты историк. Ты работаешь с ним вместе?

– Я с ним не работаю, – ответила Имоджен. – Как я уже говорила, мы с ним просто старые друзья и встретились недавно снова, вот и все.

– Да? А по тому, как он на тебя смотрит, я бы подумала, что между вами нечто большее, – Бленейд улыбнулась понимающей улыбкой. – Я сначала решила, что у вас служебный роман.

Имоджен вытаращила глаза.

– Да ничего подобного! – воскликнула она. – Вообще.

– Ты как-то уж очень горячо все отрицаешь.

– Я только что освободилась от очень сложных отношений, – сказала Имоджен. – И не собираюсь начинать новые. По крайней мере с Оливером Делиссанджем. Это будет уж слишком.

– Я как раз приходила в себя после разрушительного романа, когда познакомилась с Полем, – заметила Бленейд. – Но как только я его увидела, все изменилось.

– Я не слишком интересую мужчин.

Бленейд фыркнула: «Эй, женщина, вот только не надо кокетства».

– Нет, правда, – против воли Имоджен улыбнулась: – Пожалуйста, не пытайся свести меня с Оливером. Моя мать… она крутила роман с его отцом. Терапия займет годы.

– Нет!

– О да. К сожалению.

– И этот роман плохо закончился?

– Очень плохо.

– Думаю, большинство романов заканчивается плохо, – Бленейд подняла руку и заказала еще два стакана сока.

– И то правда, – согласилась Имоджен. – А теперь скажи мне, какие достопримечательности здесь поблизости есть?

Бленейд выдала ей концентрированную историю Сан-Себастьяна, а потом они начали болтать о Дублине. Поскольку они были примерно ровесницами, им было что обсудить и вспомнить: они ходили в одни и те же клубы и бары. Непринужденный разговор был в самом разгаре, когда позвонил Поль и сказал, что они готовы присоединиться к девушкам. Через пять минут они сидели за столиком уже вчетвером и заказывали еду, потому что Поль объявил, что очень голоден.

– Мы очень продуктивно провели время, – заметил он, и голос его звучал уже не так резко, когда официантка отошла с их заказом. – Мы с Оливером определенно сработаемся. Он понимает меня и то, что пытаюсь делать.

– А Поль понимает процесс, – подхватил Оливер. – Так что есть надежда, что мы сделаем из его книги бестселлер – для него и для нашего издательства.

– Выпьем за это! – провозгласила Имоджен. Они чокнулись за успех предприятия, а затем накинулись на салат и кальмаров, тарелки с которым аккуратно поставила перед каждым из них официантка.

* * *

Имоджен не поняла, как такое могло произойти, но, когда она в следующий раз взглянула на часы, было уже почти пять часов. Поль и Бленейд оказались чудесной компанией, атмосфера в этом пляжном баре была такой расслабленной, что она и не заметила, как прошло столько времени. Это Бленейд спохватилась и напомнила Полю, что у них назначена встреча с друзьями и что ей нужно немножко времени, чтобы привести себя хотя бы в относительный порядок.