Он поднялся и пошел к гостинице, только теперь чувствуя сильную усталость. Он был на ногах с самого раннего утра, провел за рулем много часов, ведь ехал сюда от самого Марселя. Ему нужно поспать. Зевая, он стал переходить дорогу и споткнулся о неровный тротуар, причем довольно сильно, так, что почти упал.

– Осторожнее! – воскликнул молодой человек, бросаясь ему на помощь, протягивая руку и помогая подняться.

– Все в порядке, – раздраженно сказал Винс.

– Англичанин? – спросил парень.

Винс кивнул. Он сейчас не хотел уточнять, что вообще-то не англичанин, а ирландец, хотя и говорит по-английски, как всегда делала Имоджен, когда знакомилась с кем-нибудь из другой страны.

– Осторожнее на улицах, – повторил мужчина.

– Я не пьян, – сообщил Винс, понимая, что выглядит именно пьяным.

– А я и не думал, что вы пьяны, – сказал мужчина. – Спокойной ночи.

– Спокойной.

И Винс побрел прочь.

* * *

Макс Гаскет свернул за угол и пошел по улице к своему дому. Он уже не помнил о столкновении, когда доставал ключ и открывал входную дверь. В холле стояла Имоджен.

– Привет, – сказал он. – Уходишь или приходишь?

– Ни то и ни другое, – ответила Имоджен. – Несу белье в прачечную.

– В такое время?

– Ну мне нужно сделать это сейчас, потому что утром я уеду, – объяснила она. – А я забыла про белье. Это проблема: когда убираешься в чужих домах, свой собственный обычно забрасываешь. А завтра я буду занята, так что решила вот прибраться и постирать сегодня.

– Оставишь его в машине на всю ночь?

Она усмехнулась: «Боишься за счета? Не волнуйся, я включу быструю стирку и дождусь, пока машинка достирает, потом сложу белье в корзину, а утром развешу. Так нормально будет?»

– Прости, прости, – Макс поднял руки. – Мне не стоило вмешиваться.

– Да ничего, – сказала она. – Это даже мило, что ты так беспокоишься.

– Не то чтобы я беспокоился. Но, – возразил Макс. Он как будто слегка смутился: – Когда я был маленьким, соседи оставили посудомойку работать, а сами ушли на работу. Что-то случилось с таймером, и она не остановилась вовремя. И в результате случился пожар и дом сгорел.

– Не может быть! – воскликнула Имоджен. – Я слышала, так бывает, но всегда думала, что это так, досужие выдумки старых вдовушек, – добавила она по-английски.

– Что?

– Не знаю, как поточнее перевести. Ну что-то, о чем все говорят, но во что никто по-настоящему не верит.

– А, – Макс кивнул. – Une histoire à dormir debout[35].

– Примерно, – она улыбнулась. – Я не пойду спать, пока не закончится цикл, поэтому можешь не волноваться: с домом все будет нормально.

– Отлично, – сказал он. – А может быть, ты выпьешь со мной, пока ждешь?

Она посмотрела на него с удивлением.

– Я не могу заснуть, когда допоздна работаю, – объяснил Макс. – Мне нужно время, чтобы прийти в себя и расслабиться. Не хочешь составить мне компанию?

Выражение ее лица было весьма красноречиво, поэтому он поспешно уточнил: «Я не имел в виду… нет… Просто выпить! По-соседски».

– Ладно, – согласилась она. – Почему нет?

Сорок пять минут, которые Имоджен провела с Максом, были приятными и легкими. Он увлеченно рассказывал о работе в больнице, своей семье и надеждах на будущее. Она слушала, подавала какие-то реплики время от времени, но в основном давала ему возможность говорить. Как странно, думала она, когда они пожелали друг другу спокойной ночи, а она вынула белье из машинки и готовилась лечь спать, как странно – я разговариваю сейчас со столькими мужчинами! И что было еще более странно (для нее; для других, возможно, совсем нет), какие эти многие мужчины прямые и славные, они не пытаются читать между строк и не ищут двойного смысла в обычных словах. Винс всегда так делал, все время. Не важно, что она говорила, он всегда умудрялся найти в ее словах подтекст – оскорбительный или унизительный для него. Имоджен разучилась вести с мужчинами ничего не значащие беседы, в которых не нужно было искать ничего двусмысленного.

Я ведь считала, что дело во мне, говорила она себе, застилая постель. Думала, что это все моя вина, что действительно все время говорю какие-то неправильные, опасные вещи. Но нет. Я этого не делала. Я не была плохой. Я не плохая. И отныне я всегда буду самой собой. И это будет замечательно.

Засыпая, Имоджен улыбалась.

* * *

На следующее утро она пришла к Селин чуть раньше условленного времени, решив сначала развесить белье для просушки. Селин металась по дому, собирая сумку и забывая, где что лежит: она искала ключи от кафе и была какая-то очень всклокоченная, что вообще-то было ей совсем не свойственно.

– Все нормально? – спросила Имоджен.

– Да-да, все отлично, – пробормотала Селин. – Просто интересно, какого черта я открываю кафе по субботам в такую рань!

– Я и сама удивляюсь, – призналась Имоджен. – Но, наверное, это потому, что многие хотят позавтракать.

– Те, кто плавает утром или гуляет по пляжу, или у кого свой бизнес, они все хотят свой кофе и круассан, да, – согласилась Селин. – Но никто никогда не приготовит чашечку кофе для меня!

Имоджен остановилась, помахивая дастером для пыли.

– Ты уверена, что все хорошо? – спросила она. – Ты какая-то расстроенная.

– Да, я расстроена, – Селин скорчила гримасу. – Потому что я полная идиотка.

– Почему? Что случилось?

– Вечером приходил Рене, – сказала Селин. – Он принес бутылку вина. Мы выпили. Потом пошла вторая, и…

– Нет! – воскликнула Имоджен. – Ты же не спала с ним, правда?

– Разумеется, я с ним переспала, можешь аплодировать!

– О боже!

– И теперь он считает, что я опять по уши в него влюблена.

– А ты?

– Это не сработало в первый раз, – произнесла Селин. – Мы не смогли. И мы оба не изменились, так что и второй раз это не сработает.

– Потому что он слишком властный?

– Ну конечно! Он всегда считает, что знает лучше! И всегда давал мне непрошеные советы!

– А ты пользовалась хотя бы некоторыми?

– Иногда, – призналась Селин, вздохнув. – Но это не значит, что они были хорошими! Если он думает, что может просто вот так вернуться в мою жизнь, его ждет разочарование.

– Я думала, ты с Артом…

– Так и есть! – Селин снова вздохнула. – Я имбецил.

– Все совершают ошибки, – Имоджен попыталась ее успокоить. – Но, может быть… Может быть, ты и Рене – это не ошибка.

– Нет, не говори так! – остановила ее Селин. – Послушай, секс с ним всегда был великолепным. И этой ночью тоже. Но я развелась с ним по определенной причине, и ничего не изменилось. А теперь он ушел, как кот, наевшийся сметаны, и я знаю, он уверен, что я опять паду в его объятия. Но нет.

– На самом деле мне даже немножко приятно, что ты расстраиваешься из-за этого, – призналась Имоджен. – Меня всегда восхищало, что вы двое потрясающе ладите и умудрились сохранить дружеские отношения даже после развода. И я рада, что у вас есть чувства друг к другу. И что переспать с ним – это серьезное дело, а не знаменитый французский романчик.

На этот раз Селин засмеялась: «Да. На твой английский взгляд все выглядит слегка иначе, да?»

– Иногда оно правильнее, – Имоджен состроила гримаску. – Ревность, гнев и обиду никто не отменял.

– Ой, ладно, я уверена, что переживу, и Рене тоже знает, что одна ночь со мной ничего не значит.

– Ну, может быть, именно этого он и хотел, – Имоджен стала складывать одежду.

– На самом деле я думаю, что он хотел бы постоянных отношений со мной. Как-то у него личная жизнь пока не ладится, – Селин поморщилась. – У него, кажется, сейчас нет женщины. Так что я его запасной аэродром.

– Не будь циничной, – сказала Имоджен.

– Годы опыта. Я должна идти, – Селин наконец нашла и сумку, и ключи и направилась к двери. – Пожалуйста, не говори ему, что ты знаешь.

– Разумеется, не скажу, – заверила Имоджен.

Оставшись одна, Имоджен никак не могла перестать думать о Рене и Селин и о том, есть ли у них второй шанс. Хозяйка кафе высказала мысль, что люди не меняются, и в глубине души Имоджен была с ней согласна. Но их поведение может измениться. Касается ли это Рене? И даст ли ему второй шанс Селин, если касается?

А я, спросила она себя. Если Винс придет и скажет, что больше не будет никаких правил, что он никогда не будет больше следить за мной с помощью «Найти друзей поблизости», что все в нашей жизни изменится, готова ли я дать ему еще один шанс? Смогу ли я поверить ему? Если он будет клясться?

Она вздрогнула. А ведь именно это он и будет делать, подумала она. Он скажет ей, что все изменится. Он будет обещать, что все будет хорошо. Попытается заставить ее поверить, что это она совершила ужасную ошибку, когда оставила его. А ее работа – это напоминание, что она не может себе позволить доверять ему. Она должна доверять только себе самой.

Имоджен раздраженно взглянула на часы и присвистнула. Нужно перестать размышлять о своем чертовом браке и быстренько убираться, потому что, когда она закончит, ее ждет поездка в Сан-Себастьян. И это гораздо лучше, чем тратить время на пережевывание собственных эмоций.

Несмотря на свой первоначальный скептицизм, сейчас она воспринимала эту поездку как возможность вырваться ненадолго из привычной рутины, которую сама для себя создала. Быстро прибрав в доме, она немножко задержалась в спальне, обратив внимание, что, хотя Селин накрыла постель легким летним покрывалом, простыни под ним были скомканы и сбиты в кучу. Имоджен поколебалась, а потом все-таки стащила с постели покрывало и застелила ее, стараясь не думать, что делали на этих простынях ночью Селин и Рене.

Быстро закончив остальное, она заперла дом и покатила на велосипеде с максимальной скоростью домой. Она соскочила с велосипеда и почти сразу увидела Оливера, который уже ждал ее.

– Я опоздала? – Имоджен испуганно посмотрела на часы.