Шейла О'Фланаган - Пропавшая жена

Но Имоджен хорошо помнила то, о чем забыла ее мать. Это не ее дом. И никогда не был. Делиссанджи жили и живут другой жизнью – не такой, как жили они с Кэрол. Они для нее никто, и она для них никто. А с сегодняшнего дня, возможно, она даже больше не их уборщица!

В этом ужасе, который ей пришлось сегодня пережить, был, однако, и плюс. И заключался он в том, что, несмотря на ее страхи, Винс ее не нашел. Она не оставила следов после себя. И никак не выдала себя Шоне. Что касается Чейни, тут Имоджен была уверена, что сестра никогда не станет помогать Винсу ее искать. А это значило, что она в Ондо в безопасности и может оставаться столько, сколько пожелает, и не озираться испуганно…

А потом… Что ж, она что-нибудь придумает. Но это что-нибудь точно будет БЕЗ Винса Нейтона. И без Делиссанджей. Это что-нибудь будет только ее. Только. Потому что она так хотела.

Винсу понадобилось больше времени, чем он думал, чтобы организовать поездку, но в конце следующей недели он все-таки улетел в Париж. У него был целый список пунктов, которые должны были привести его к Имоджен, начиная с отеля, где она останавливалась и где он сам, несмотря на дороговизну, забронировал себе номер. Он был совершенно уверен, что именно в отеле найдет подсказку, которая направит его по правильному пути – в Прованс, который он считал наиболее вероятным пунктом назначения. Если же вдруг паче чаяния он в отеле ничего не найдет, он запланировал поездку из Парижа в Марсель через один или два дня.

Там он собирался найти пансион «Лаванда» и кого-то, кто помнит Агнесс, Берти или Кэрол. Немного осложнялось все тем, что, несмотря на интенсивные поиски в интернете, он так и не смог найти сайт гостевого дома, но вполне возможно, что его просто продали или изменили название за прошедшие годы. Винс собирался опросить всех Фурнье в округе в надежде, что кто-нибудь из них знает историю пансиона «Лаванда» и его владельцев. Конечно, это могло занять много времени, но все-таки не было невыполнимо. Он свято верил в то, что Имоджен можно найти.

Он снова и снова прокручивал в голове свой план, сидя в такси по пути из аэропорта в гостиницу и рассматривая туристов, которые толпами прогуливались по парижским улочкам, без конца щелкая фотоаппаратами. Винс вынужден был признать, что в столице Франции действительно было некое особое очарование, какая-то особая утонченность – казалось, дома здесь выполняют скорее эстетическую, чем утилитарную функцию. Имоджен говорила что-то в этом роде, когда он привез ее сюда в романтическое путешествие. Он тогда раздражался из-за того, что не понимал языка, но не разрешал ей вступать в диалоги с окружающими на французском и настаивал, чтобы в отеле с персоналом они разговаривали по-английски., что, кстати, оказалось не проблемой, ибо они все, как он и думал, прекрасно владели английским, хотя и разговаривали на нем с изрядной долей высокомерия. Правда, Имоджен все равно влезала со своим французским и бесконечными сильвупле и мерси, и хотя ее вмешательство решало возникшие небольшие проблемы с номером, он все равно злился на нее и потребовал больше так его не унижать. Она только пожала плечами в ответ и ответила, что считает, что с ними надо разговаривать по-французски, а он тогда возразил, что у них нет никакого права грубить независимо от того, на каком языке они разговаривают.

А ведь я был прав насчет грубости, подумал он, забирая свою сумку из такси перед отелем. Шофер вел себя ужасно: он просто молча кивнул ему на приборную панель, где был счетчик, и, кивком поблагодарив за чаевые, умчался, обдав Винса грязью из-под колес.

Винс взял чемодан за ручку, вошел в мраморное фойе отеля. Зарегистрировавшись, он взял ключ и поднялся в свой номер. При этом он ни к кому, кто разговаривал бы по-французски, не обращался за помощью – как он решил, это только подтверждало его точку зрения.

Для компании, стоящей на грани банкротства, «Шандон Леклерк» заботилась о своих сотрудниках даже слишком хорошо, подумал он, оглядывая номер. Огромная постель, современное освещение, бутылки с водой, кофемашина «Неспрессо» и даже полбутылки красного вина на тумбочке! Хотя вино было не бесплатное – он внимательно все изучил. Если бы он выпил его, это добавило бы тридцать евро к его счету. Интересно, подумал он, а Имоджен потягивала вино, сидя в своем номере и готовясь к этому идиотскому побегу? Если она была пьяна, это многое бы объяснило. По крайней мере стало бы понятно, о чем она думала, хотя все равно оставалась бы куча вопросов.

Он вышел из номера и спустился в гостиничный бар, где цены оказались такими заоблачными, что он решил пойти выпить куда-нибудь в другое место. Обычно он предпочитал отдыхать в недорогом пабе, и сегодня Винс остановил свой выбор на расположенном неподалеку кафе, где заказал себе пива и где с помощью этого холодного напитка попытался унять сжигающий его изнутри огонь. Покончив с пивом, он заказал себе еще, а потом вынул телефон и проверил сообщения. Накануне он заезжал к Шоне и рассказал ей о своем плане, но она не выразила особого энтузиазма вопреки его ожиданиям.

– Почему бы тебе не подождать, пока она не свяжется с тобой сама? – спросила Шона. – Я уверена, рано или поздно это произойдет.

– Потому что она моя жена, – отрезал Винс.

– Но ты не найдешь ее, потому что она не хочет, чтобы ты ее нашел.

Что-то в ее голосе заставило его сделать паузу, а когда он заговорил снова, тон у него значительно холоднее: «Ты знаешь, где она?»

– Нет, конечно, нет.

– Ты ведь скажешь мне, если узнаешь?

– Я…

– Она связалась с тобой? – требовательно спросил Винс. – Да, связалась?

– Нет, – Шона посмотрела Винсу прямо в глаза, надеясь, что выражение лица у нее не слишком виноватое. – Но послушай меня, Винс… Не надо ее искать. Она вернется домой, когда будет готова.

– А чего это ты вдруг так резко переметнулась на ее сторону? – прищурился Винс. – Она же и тебя кинула, ты помнишь?

– Это не так! – воскликнула Шона. – Просто… Ну я не думаю, что ты выбрал наилучший способ разобраться с проблемами.

– Может быть, тебе стоит поехать со мной? – задумчиво произнес Винс. – С тобой она скорее станет разговаривать, чем со мной.

– Я не могу, – отказалась Шона.

– С ней не все в порядке, – продолжал Винс. – Я понимаю, ты настроена скептически, но она действительно уже давно не в себе. Этот побег – просто очередное звено в ряду подобных, часть паттерна, так что, если у тебя есть какие-то мысли, информация, догадки – все, что угодно, пожалуйста, поделись со мной. Ты не поможешь ей, если будешь хранить ее секреты.

– Какой такой паттерн?

– Класть вещи не в то место, – объяснил Винс. – Покупать не те продукты. Не звонить мне, хотя сама пообещала, что позвонит. Все это вроде бы мелочи, но все вместе заставляет меня волноваться за нее.

Шона медленно выдохнула.

– Если я услышу что-нибудь, я дам тебе знать, – пообещала она.

– Это ради ее же блага, – сказал Винс, поднимаясь. – Все, что я делаю, я делаю ради нее. У тебя есть мой номер. Если она выйдет с тобой на связь, сразу напиши мне.

Шона закрыла за ним дверь и легла лицом к стене. Не проговориться о звонке Имоджен ей стоило большого труда, тем более Винс так искренне волновался за жену. Может быть, Имоджен действительно немножко помешалась. Может быть, ей и правда нужна медицинская помощь. По разговору она кажется нормальной, думала Шона, но разве можно быть в этом уверенной? Так что, если Имоджен еще позвонит, она расскажет об этом Винсу. Он очень ответственный парень вообще-то.

Приняв это решение, Шона вздохнула с облегчением, хотя по-прежнему не была уверена, что оно правильное.

* * *

Вечером этого же дня она отправила Имоджен письмо на новый адрес:

«Я не сказала ему о нашем разговоре, он не знает, где ты. Он остановился в отеле в Париже, в котором останавливалась ты, но мне кажется, что дальше он собирается в Прованс. Ты там? О, Имоджен, я не знаю, как будет лучше. По телефону ты звучала нормально, но так ли это на самом деле? Может быть, тебе все-таки стоит обратиться к врачу? За последние несколько недель я провела с Винсом немало времени, и он, конечно, иногда бывает слишком давящим. Но так ли все плохо, как тебе кажется? Почему бы тебе хотя бы не встретиться с ним? Не поговорить? Он вряд ли станет силком, с криками и пинками загонять тебя обратно. Сейчас ведь не восемнадцатый век. Ты знаешь, я на сто процентов на твоей стороне, но подумай, правильный ли ты выбрала путь? Позвони мне».

Имоджен по-прежнему всякий раз вздрагивала, открывая свой почтовый ящик, но в этот раз она улыбнулась, увидев послание от Чейни.

От: Cheyenne@firstmail.com

Кому: Vanished@mymail.com

Тема: Это я.

«Ты вовсе не кажешься параноиком. Я всегда считала, что ты слишком хороша для него! И я рада, что ты ушла от него, хотя мне и жаль, что тебе пришлось так много вытерпеть и теперь приходится прятаться. Но я все понимаю. И не забывай: ты всегда можешь приехать ко мне и оставаться у меня столько, сколько потребуется. Если я могу чем-то помочь, дай знать. Я могу сказать ему, что ты уехала в Новую Зеландию или еще куда подальше! Послать его по заведомо неверному пути!!! Куда угодно.

Береги себя. И не пропадай».

Это была заманчивая идея: чтобы Чейни позвонила Винсу и сказала, что Имоджен живет где-нибудь в Окленде. Жаль только, что он вряд ли поверит в это.

Она пробежала глазами письмо Шоны, и чем дальше она читала, тем сильнее у нее сжималось сердце, а на лбу выступили капельки пота. Итак, он действительно едет во Францию. Что ж, это не сюрприз для нее. Она всегда понимала, что он так и поступит. Ожидала, что он направится в Париж, а оттуда в Прованс. Но даже если он найдет пансион, ничто и никто не сможет указать ему направление, в котором надо искать ее теперь. Она в безопасности. И нет причин для паники. Франция – большая страна, ее население составляет шестьдесят шесть миллионов человек. Он не сможет ее найти. Она повторила несколько раз вслух, чтобы успокоиться: шестьдесят шесть миллионов человек. Шестьдесят шесть миллионов. Она – иголка в стоге сена. Имоджен понимала, что сама понятия бы не имела в такой ситуации, как и где искать человека, с чего начинать и куда двигаться. Она бы ни за что не нашла в Париже людей, которые могли бы ей хоть как-то помочь. Так почему с Винсом должно быть по-другому? Какие у него шансы, учитывая, что он даже не говорит по-французски?