Шейла О'Фланаган - Пропавшая жена

По дороге в отель «Атлантик» она чувствовала приятное возбуждение. Прошло всего несколько дней, как она сбежала из дома, а она успела уже проехать по Франции совершенно одна, найти место, где остановиться, а теперь и жилье. И она все это сделала сама, несмотря на постоянный голос сомнения в своей голове. Нет, она вовсе не безнадежна. И не бесполезна. Она вполне в состоянии жить самостоятельно и отвечать за свою жизнь. Без каких-либо правил. Без рутины. Без Винса.

В какой-то момент она начала напевать себе под нос песенку, которую пела ей Берти, укладывая спать, когда она была совсем маленькой.

Винс забыл купить молока по дороге домой с работы, поэтому не мог сделать себе даже чашку кофе. Громко выругавшись, он вылил в раковину черный кофе, а потом вышел из дома и пошел вниз по улице. Паб находился в пятнадцати минутах ходьбы, и с каждым шагом злость Винса только росла. В баре он заказал себе пиво – кофе сейчас уже не полез бы в него. Еще он попросил сэндвич с ветчиной и сыром, хотя вообще в пятницу вечером они обычно заказывали еду на дом. Он страшно злился, что Имоджен испортила ему целую неделю. Он не был вчера на футбольной тренировке, потому что ездил в полицейский участок. Он не заказал себе еду на дом сегодня. Эти изменения в привычном распорядке пугали и тревожили его не меньше, а, может быть, даже больше, чем внезапное исчезновение жены.

Сев в угловую кабинку, где его никто не мог побеспокоить, он проверил телефон. Разумеется, никаких сообщений от Имоджен там не было, но ничего не было и от Шоны. Винс одобрял дружбу Имоджен с Шоной в целом, но иногда его беспокоило, что они слишком близки. Он не хотел, чтобы Имоджен становилась зависимой от эмоциональной поддержки кого бы то ни было, кроме его собственной. Он не думал, что она слишком уж доверяла Шоне, но не был уверен, что та совсем ничего не знает. Да даже если не знает, он не мог поверить, что Имоджен не пыталась с ней связаться. Женщина может уйти от мужчины, но никогда от другой женщины. И очень важно было, чтобы если и когда Имоджен свяжется с Шоной, та сказала бы ему об этом. Он надеялся, что убедил ее в душевной хрупкости и неустойчивости Имоджен, какую бы душещипательную историю в качестве объяснения своего поступка не поведала ей его жена.

Он и сам бы хотел знать причины этого поступка, потому что, с его точки зрения, у нее таких причин просто не было. Он был идеальным мужем. Он хорошо с ней обращался, был безукоризненно щедр, помнил про ее день рождения и не забывал про их годовщины, а иногда он приходил домой с цветами просто так, без всякой причины. Ей с ним очень повезло, и она не имела права вот так взять и сбежать, даже не объяснив ничего.

Винс заметил, что снова сжимает кулаки, и постарался успокоиться. Он не был жестоким человеком, никогда пальцем не трогал Имоджен, даже тогда, когда ее легкомысленность и безответственности были совсем уж невыносимы. Он презирал мужчин, которые применяли домашнее насилие. Они вызывали у него отвращение. В очень редких случаях, когда Имоджен упорствовала, он мог надавить на нее, чтобы доказать свою правоту, но с помощью аргументов, а не кулаков. Но ссорились они нечасто и соглашались по многим вопросам. Он понятия не имел, с чего вдруг она решила бросить работу и не возвращаться домой. Если она пытается его таким образом за что-то наказать, стоило бы объяснить ему, чем он так ее расстроил, и если он действительно допустил какой-то досадный промах, то вполне мог бы извиниться и искупить вину. Но, если (по его мнению, это более достоверно) у нее просто помутился рассудок из-за чего-то, только он мог вывести ее из этого мрака, потому что он знал, как это сделать.

Он снова взял телефон в руки и проверил приложение «Найти друзей» в сотый раз. Местоположение Имоджен по-прежнему определить было невозможно. Он чуть не зарычал, вспомнив ее сообщение, что она едет в аэропорт. Она лгала ему. Наглая ложь. Ей как будто было наплевать. Неужели ее не пугало, что, когда ее найдут, соседи подумают, что она сошла с ума? Его-то это чертовски пугало. Больше того, он с ужасом думал о том, что они начнут между собой обсуждать, уже не он ли виной ее такого безумия? Хотя у него нет ровно никаких оснований винить себя. Он всегда ставил ее интересы выше своих. Всегда.

Он открыл почту. По-прежнему от нее ничего не было.

Он подумал пару секунд, потом отправил ей очередное письмо и отложил телефон в сторону.

Он посасывал свое пиво, и гнев его стал потихоньку затихать. Потом он стал думать о положении жены. Деньги, которые она сняла со счетов, кончатся довольно скоро. А деньги кончатся – придется вернуться домой. Вопрос только в том, как ему вести себя, когда она вернется. Простить ее или устроить скандал? Нужно ли устанавливать какие-то новые правила из-за ее поведения? Он, пожалуй, склонен был думать, что да.

Он зашел в «Фейсбук». Ее аккаунт по-прежнему был заблокирован, разумеется. Тут ему пришла в голову идея: он быстренько вышел из своего почтового аккаунта и вошел снова как Имоджен. Она не знала, что он знает ее логин и пароль, но он обнаружил их довольно давно и с тех пор периодически проверял ее почту. Ему нравилось подглядывать за ней, видеть то, что она не выставляла напоказ. Последнее письмо в ее почте было от него – то, что он только что отправил. И оно было не прочитано. И предыдущее она тоже не читала.

Винс почувствовал, как в нем снова растет злоба. Он больше не беспокоился за нее. Но никто бы не стал винить его за то, что он злится. У него есть все права, чтобы быть в ярости! Но ведь я ее люблю, напомнил он себе, и всегда буду любить. Она знает это. Она знает, что принадлежит ему, и всегда будет принадлежать.

Шона Иган пила фруктовый смузи в кафе спортклуба и думала об Имоджен. Было понятно, что подруга исчезла намеренно. Было тревожно за нее, но в то же время обидно, что та не сказала ей ни словечка. На самом деле она понятия не имела, что творилось в голове у Имоджен, и это ее беспокоило. Они были знакомы еще со времен колледжа, а дружить начали, когда Имоджен стала ходить в клуб перед свадьбой (чтобы, как она сказала, выглядеть хорошо в белом платье). Шона верила, что они близки. Она делилась с Имоджен самыми сокровенными секретами: рассказывала о своих мужчинах, о разрывах и встречах, о своих предпочтениях в постели… Она даже рассказала, что тогдашнему ее бойфренду нравилось, чтобы она наряжалась в библиотекаршу и говорила «тише, пожалуйста» всякий раз, как он вскрикивал. Имоджен тогда еще уточнила, как именно библиотекарша должна одеваться, потому что Тесс Харт, которая жила в их доме и работала в местной библиотеке, обычно одевалась в джинсы и футболку. Шона призналась, что Джеффу нравились серый кардиган и очки, а потом добавила, что у него, наверное, серьезные проблемы, но время от времени с ним бывает весело. У них еще случилась тогда маленькая дискуссия о том, как далеко женщина может зайти, чтобы сделать мужчину счастливым. Имоджен, конечно, даже виду не подала, что между ними с Винсом может быть что-то, кроме безудержного счастья. Шона не раз говорила, что ей очень повезло с ним, и та кивала, подтверждая, что он действительно мужчина, о котором мечтает любая.

Так почему же тогда, недоумевала Шона, она вдруг подорвалась и сбежала, не говоря ни слова? Пусть она бывала иногда слишком странной, все-таки в целом производила впечатление вполне вменяемой. Да и эти маленькие странности Шона относила на счет того, что раннее детство Имоджен провела во Франции, поэтому и смотрела на некоторые вещи под необычным углом. А еще семья Имоджен была перемешана самым причудливым образом. Шона знала, что в результате всего этого беспорядка в раннем детстве ее подруга жаждет сейчас любви и стабильности, и все это, как ей виделось, в полной мере дает Винс – мужчина, который, казалось, был ей очень предан. Может быть, чуть-чуть слишком, как думала иногда Шона, потому что, когда они с Имоджен встречались, Винс обычно несколько раз присылал сообщения, спрашивая, все ли у них в порядке, и не развезти ли их по домам. И все же, думала она, он, по крайней мере заботится о жене в отличие от большинства других мужчин. И было так приятно, когда он приезжал за ними вечером в паб, даже если они вполне могли добраться до дома сами.

Что там про ребенка, вспомнила Шона. Может быть, вопреки словам Винса в этом они не пришли к согласию? Может быть, Имоджен чувствовала давление, боялась беременности. Шона была уверена, что подруга рассказала бы ей о своих планах, потому что они не раз говорили о биологических часах и замороженных яйцеклетках и обо всех этих проблемах, связанных с фертильностью. Насколько Шона могла припомнить, Имоджен считала, что она слишком чокнутая, чтобы позволить себе привести в этот мир ребенка. Шона, помнится, тогда еще сказала ей, что на земле нет ни единой женщины, которая иногда не сходила бы с ума, и они чокнулись бокалами в знак согласия.

Мог ли у нее быть другой мужчина? Шоне не верилось, что Имоджен могла утаить от нее нечто столь важное. Но теперь было понятно, что она темная лошадка. Винс сказал, что с боссом у нее ничего не было (а Шона ему сразу это говорила!), но что, если Имоджен завела роман с кем-нибудь другим в компании, где работала? Или кто-то из Франции? Кто-то, с кем она познакомилась на выставке и сбежала, повинуясь внезапно вспыхнувшей страсти? Хотя, конечно, зная Имоджен, поверить в это было трудно. Впрочем, в ее исчезновение тоже было не так легко поверить.

В любом случае зачем хранить это в такой тайне? Имоджен прекрасно знала, что Шона никогда не станет ее осуждать. Будет шокирована – да. Но они же подруги. Шона могла бы обсудить все это с ней, может быть, помочь ей принять верное решение. И если правильным решением было бы сбежать с любовником, она бы тоже не стала ее осуждать, несмотря на всю свою симпатию к Винсу.

Зазвонил телефон, и Шона тут же схватила его, надеясь услышать голос подруги. Но номер был незнакомый.