— Прекрасная весенняя вода, — кивнула жена, — выпей!

— Ну, так вот. Разумеется, мы ничем не могли помочь ему. Джон Тэннер снова рассказал сказку о лесном демоне, а Ричард Миллер начал сокрушаться, что Уайтхоук, должно быть, с ума сходит по своей невесте, и спрашивать, хорошенькая ли она, потому что хорошенькую женщину всегда заметишь в толпе, не то, что какую-нибудь дурнушку.

А вскоре на мельницу зашел старший сын Ричарда Миллера Генри. Он оказался очень даже смышленым парнем — сделал вид, что страшно удивился, увидев всех нас, и предложил нам чего-нибудь выпить — эля, например.

— Как ты сказал? Выпить эля? Как будто они пришли в гости, а вовсе не затем, чтобы убить вас?

— Представь себе, именно так. Шавен, должно быть, умирал от жажды, потому что сразу согласился. Генри вернулся, катя бочку молодого эля, который варит Кристина Миллер.

— Ради всех святых! — вновь не выдержала Мэйзри. — Генри умный парнишка! — Она обернулась к Эмилин, чтобы объяснить: — Каждый у нас в деревне знает, что молодой эль Кристины Миллер можно пить, только если основательно разбавить его водой. Иначе он действует примерно так же, как удар конского копыта по голове.

— Да, много крепких мужчин полегло, ничего не подозревая, от Кристининого эля, — согласился Элрик. — Мы, те, кто знали все это, выпили по капельке — кружки наполнял Генри. А Шавен, Роберт, еще один — Этьен, кажется, и четвертый… забыл…

— Жерар, — тихонько подсказала Эмилин за спиной Черного Шипа. Он взглянул на нее. Она сидела неподвижно, но ясно было, что их близость действует на нее так же, как и на него самого. Он ощущал нежное тепло ее тела, чувствовал каждый жест, с той самой минуты, как он пришел сюда.

— Да, именно так — Жерар, — продолжал Элрик. — Ну так вот, этих парней явно мучила жажда, и Генри снова и снова приходилось наполнять их кружки. Скоро Роберт развязал наши путы, Джон Уэлл достал из кармана кости, и мы начали играть, и Шавен с нами.

— Играть с такими людьми — не просто греховно, а еще и глупо, — заявила Мэйзри. — Шавен, скорее всего, передергивает.

— Да, конечно, он знатный шулер, но он же даже не может нормально кинуть кость из-за своего косого глаза. В конце концов, он надулся, а Джон Уэлл начал разговоры о Лесном Рыцаре.

— Ну, уж если Джон выпьет и начнет говорить, то не закончит никогда! — Мэйзри закатила глаза.

— Да-да, моя голубка, но заметь, никто из нас не был так пьян, как Шавен со своими парнями — мы же прекрасно знаем, что такое эль Кристины Миллер! — возразил Элрик. — Так что Джон говорил и говорил, и мы все кое-что добавляли, и все вместе сплели самую занятную историю, которую когда-либо рассказывали в этой долине. Страшную жутко — сам дьявол подожмет хвост, услыхав ее. Как Лесной Рыцарь не дает нам покоя, крадет наших детей, портит урожай, убивает овец и ягнят. Ричард Миллер придумал, что этот демон по ночам висит вниз головой на кустах боярышника, а Джон Тэннер добавил и еще кое-что пострашнее.

Элрик, очень довольный своим рассказом, взглянул на завороженных слушателей.

— Еще одно. Шип, — добавил он.

— Что такое? — переспросил гость, сразу посерьезнев.

— Шавен спросил меня, после того, как уже хорошенько надрался, не знаю ли я человека по имени Черный Шип, который мог действовать под именем Охотник Торн или Охотник Шип.

— Неужели? — гость помолчал. Такого он не ожидал.

— Я ответил, что слышал о нем, но что он давно умер и не мог появиться снова, если, конечно, это не призрак.

Черный Шип кивнул, тяжело вздохнув:

— Что-нибудь еще?

— Джон Тэннер добавил, что этот Шип, наверное, был славной занозой в заднице у графа, — равнодушно протянул Элрик.

Черный Шип лишь молча покачал головой в ответ на эту незамысловатую шутку.

Эмилин повернулась, чтобы взглянуть на него, и он не смог оторвать своих глаз от нее, пытаясь побороть неизвестно откуда взявшееся волнение. Слегка придвинулся, коснувшись спиной колена девушки. Она отвела взгляд, плотно сжав губы.

— Так где же сейчас конвойные?

— Трое, пьяные в стельку, храпят на полу на мельнице. Этьен отправился на мельничный пруд, чтобы освежиться, и свалился в него — мы его вытащили и оставили сохнуть на берегу.

— Боже милостивый, а что же будет, когда они протрезвеют? — в ужасе воскликнула Мэйзри.

— Да ничего особенного, — ответил Черный Шип, — просто у всех будет раскалываться башка, да очень стыдно будет перед всей деревней — вот и все.

Он посмотрел на Эмилин.

— Миледи, я должен увезти вас отсюда. — Ее широко раскрытые глаза снова встретили его взгляд.

— Когда? — тихо поинтересовалась она.

— Если выедем до рассвета, то прежде, чем Шавен со своей компанией очухается, будем уже очень далеко отсюда. А к вечерне вы уже сможете попасть в Вистонбери.

Она слегка закусила губу и, все еще глядя на него, покорно кивнула.

Этот взгляд заставил снова ярко запылать угли, которые постоянно тлели в душе Черного Шипа и согревали его. Как же ему хотелось протянуть руки и заключить эту маленькую женщину в объятия, снова почувствовать сладкую муку ее близости. Кроме того, необходимо было исправить ошибки прошлой ночи. Сейчас, когда он в какой-то мере определился в своих планах и поступках, так хотелось загладить обиды, нанесенные этому дорогому существу!

Золотые волосы Эмилин светились янтарным огнем, отражая пламя камина. Глаза, широко открытые и казавшиеся огромными на маленьком лице, серьезно смотрели из-под густых бровей. Девушка расправила плечи, и Черный Шип невольно подумал, что, несмотря на кажущуюся хрупкость, во всех ее движениях и в самой фигуре чувствуется какая-то невысказанная, но готовая в нужный момент проявиться, сила. Кроме того, эта девочка явно наделена гибкостью ума и легкостью сердца — к счастью, ибо, если она согласится на его план, они ей очень и очень пригодятся.

— На рассвете я буду готова, — коротко произнесла Эмилин. — Благодарю.

— Долг есть долг, миледи, — почти прошептал ее спаситель, — и я с радостью исполню его.

Одному Богу было известно, с какой истовостью Черный Шип готов был исполнить обещанное. Но он прекрасно понимал и опасности, таящиеся в его плане. Та свадьба, которую он задумал, могла поставить в опасность и их жизни, и их сердца.

Глава 10

— Господи, за что же все это? — бормотала про себя Эмилин, прыгая на одной ноге и с отчаяньем глядя в спину своему спутнику: Черный Шип уверенно шел шагах в пятидесяти впереди. Кожаная сумка оттягивала девушке плечо, на пятке образовался волдырь, а последний привал был еще утром.

Черный Шип без устали ровной походкой, быстро и уверенно шагал вперед. Уже через час спутница его начала неумолимо отставать, но он лишь иногда оглядывался, чтобы удостовериться, что она еще идет за ним. Изнуренная, едва сдерживаясь, чтобы не заплакать, Эмилин наконец-то решила остановиться — ей уже было безразлично, согласится ли на это ее спутник.

Оглянувшись вокруг, она в одно мгновение забыла и о неудобной, натирающей ноги обуви, и о раздражающей неутомимости Черного Шипа. Откинув капюшон, девушка медленно шла по залитой солнцем поляне, по щиколотку утопая в зарослях розового весеннего вереска и лютиков. Высокие темные утесы, нависающие над долиной, уже остались позади, а сейчас природа стала еще более дикой и прекрасной.

Слева впереди расстилались широкие, словно уснувшие, болота, усеянные розовыми цветами и окаймленные темной полосой леса. Чуть ниже блестела серебряная река. Справа же узкое ущелье рассекало землю. Услышав приглушенный шум, Эмилин подошла ближе и осторожно посмотрела вниз. Водопад яростно скатывался по скалистой стене и на самом дне узкого оврага превращался в озеро — примерно в восьмидесяти футах под ее ногами.

Черный Шип ждал, остановившись, закутанный в длинный коричневый плащ с поднятым капюшоном. Плащ этот скрывал его почти полностью — открытыми оставались башмаки, борода и часть левой руки. А за спиной висели лук и колчан со стрелами. Постояв с минуту, он не выдержал и направился назад, к девушке.

— Это место называется «Водопад Мерси», — пояснил он. — Легенда утверждает, что оно святое и оберегает его фея, которую зовут именно так — Мерси. Считается, что вода из пруда приносит счастье, но пить ее надо только здесь — нельзя уносить с собой.

— Давай остановимся и попьем, — попросила Эмилин, взволнованная магической силой воды.

— Конечно, — с готовностью согласился ее спутник. — Нам как раз пора отдохнуть.

Черный Шип начал уверенно спускаться по крутой тропинке с покрытого мхом склона, а Эмилин старалась не отстать от него. Они пробирались между нагромождений камней, влажных от брызг водопада. В каждой расщелине рос папоротник. Вместе с кустами горных роз и золотой камнеломкой он причудливым узором покрывал склон. Сам водопад был не очень велик — он скатывался с края утеса, перепрыгивая через вековые камни и разбиваясь на мельчайшие брызги, а потом, уже лишенный своей бешеной силы, стекал в спокойный пруд.

— Да уж! — воскликнула Эмилин, усаживаясь на камни, нависающие над озером как раз напротив водопада. — Самое подходящее для феи место! Как будто сидишь на дне колодца! — Она подняла голову и взглянула на край утеса, который, казалось, парил в небе.

— Довольно шумный колодец, — ответил Черный Шип. Им обоим приходилось почти кричать, чтобы расслышать друг друга. Он скинул с плеча лук и присел рядом с ней, спустив ноги с утеса. Эмилин посмотрела вниз:

— Там глубоко?

— Очень, — ответил ее спутник. — Хочешь пить? Улыбнувшись, девушка кивнула. Черный Шип ловко повернулся и лег на живот, опустив сложенные руки в воду. Зачерпнув полную пригоршню, он снова сел и протянул ей руки. Эмилин с сомнением смотрела на него. Он понял:

— К сожалению, миледи, у меня нет с собой серебряного кубка.

Эмилин ничего не оставалось, как взять его руки в свои и, наклонившись, сделать несколько глотков. Вода оказалась холодной и хранила вкус и запах его рук, а еще — дыма, кожаной одежды и лавандового мыла, которым снабдила их Мэйзри. Девушка опустила глаза.