— Нет!

— Почему? — он широко распахнул глаза, которые выглядели теперь карикатурными чайными блюдцами, как если бы ему сообщили о том, что в Майами выпал снег. Он не мог поверить своим ушам и от этого раздражал меня ещё больше.

— Я не тан-цу-ю, — произнесла я по слогам, а про себя подумала, что могла бы зачитать ему целый список «почему». Во-первых, потому что духами от тебя несёт так, что меня тошнит. Во-вторых, вообще-то духи тебе очень подходят, поскольку ты сам такой же до отвращения приторный. В-третьих, в-четвёртых и в-пятых, да просто потому, что я вообще не хотела находиться здесь, тем более, в твоей компании!

Я хотела бы быть на чердаке, в моём укрытии, убежище от всего мира, и писать на белом полотне масляными красками свой собственный мир. Живопись с детства было моей страстью, единственным, что делало меня по-настоящему свободной и счастливой. Там, в мире картин, вдали от притворства и суеты, я находилась в гармонии с собой.

— Я научу тебя, это просто. Пойдём.

До того, как я успела запротестовать, Пол потянул меня за руку и буквально потащил вниз. Отец, наблюдающий за нами сквозь окно, одобрительно улыбнулся. Я вздохнула, заставила себя улыбнуться ему в ответ и пошла вниз по ступеням, мельком бросив взгляд на отражение. На мне было платье из белого перламутрового материала с обтягивающим верхом и пышной короткой юбкой. Сегодня я заплела свои длинные волосы во французскую косу, а мама приколола к ней несколько бутонов белых лизиантусов. Я была похожа на принцессу из сказок.

— Опять пытаешься угодить отцу? — спросила я, когда мы остановились, и Пол положил ладони на мою спину.

— Твой вопрос уже становится банальным, и, по-моему, сейчас именно ты стараешься ему угодить, — он кивнул в сторону окна.

— Я этого не отрицаю, — заметила я, переступая с ноги на ногу в такт музыки, — всё-таки у него сегодня день рождения. Я просто не понимаю, как ты не видишь того, что мы не подходим друг другу, и почему не перестаешь досаждать мне своими глупыми шутками, — песня была медленной, и мои руки лежали на плечах Пола, поэтому я не боялась упасть или споткнуться на своих высоких каблуках, не приспособленных не то что для танцев, но даже и для ходьбы.

— Ты красивая, — придвигаясь ещё ближе, почти в самое ухо сказал Пол, наверное, чтобы я точно смогла это расслышать.

— Не для тебя старалась, — отпрянула я назад, не принимая комплимент.

— Всё-таки ты не тот ангелочек, за которого выдаёшь себя, Еванджелин Альда, но я-то знаю, что от ненависти до любви всего шаг, — сказал он и прижался ко мне вплотную, — ты специально делаешь вид, что я тебе не нравлюсь, играешь роль, в которой ты как будто ненавидишь меня! — рассуждал он, всё глубже убеждая меня в своём безнадёжном идиотизме, — за это ты мне ещё больше нравишься, запретный плод всегда слаще, — Пол несколько секунд молча переступал с ноги на ногу, держа меня крепко, чтобы я не смогла убежать, — ну хорошо! Предположим гипотетически, что я действительно хочу, чтобы ты меня не ненавидела. Что я должен для этого сделать? — спросил он.

Мне всё-таки удалось немного высвободиться из его крепких объятий и отодвинуться подальше.

— Если бы ты перестал постоянно ошиваться рядом со мной и смеяться над глупыми шутками про нашу женитьбу, то, возможно, — я подняла палец к небу, — теоретически, я перестала бы тебя ненавидеть. И ещё одно, твои духи сводят меня с ума, в плохом смысле этого слова. Если бы ты перестал обливаться с ног до головы этой вонючей дрянью, я бы перестала воротить нос в сторону, — я потёрла свой нос, несло и правда невыносимо сильно, я даже дышать не могла.

— Я постараюсь, — серьёзно сказал он, — только с чего ты взяла, что они шутят? — приблизившись ко мне, прошептал он мне на ухо, выдавливая из себя самые сексуальные звуки, на которые были способны его связки, и притянул меня плотнее к себе.

От изумления мой рот приоткрылся, мне ужасно захотелось снова наговорить ему миллион гадостей. Я вдохнула, молекулы его духов вошли в мои лёгкие, и неожиданно я громко чихнула прямо ему в лицо. Пол сначала покраснел, потом карикатурно скорчил гримасу, морща нос и закрывая глаза, а затем вытер лицо.

— Спасибо за душ, Ева, — выдавил он, доставая из кармана платочек, и, как воспитанный мальчик вытер своё испачканное лицо. Он должен был показать себя перед отцом с лучшей стороны несмотря ни на что. В конце концов, его главной целью было получение ещё большего количества денег и власти, чего он и мог добиться, женившись на мне.

— Извини, но я тебя предупреждала! — не сдержавшись, я залилась смехом, — у меня на тебя аллергия.

В этот момент песня стихла. Рядом с нами появилась Кира в своём ослепительном красном платье с волнистыми каштановыми волосами.

— Ева, ты не против, если я украду твоего принца на один танец? — спросила она, улыбаясь ему своей самой очаровательной улыбкой и слегка дотронувшись пальцами до его накачанных плеч.

— Можешь украсть его навсегда, — сквозь смех выдавила я. Пол рос день ото дня, кажется, он не вылезал из качалки, а потом часами пялился на себя в зеркало. Я замечала, что каждый раз, когда он проходил мимо зеркал, Пол приподнимал брови и немного вытягивал губы, что выглядело отвратительно. Так и хотелось взять иголочку и воткнуть её в его задницу, чтобы он сдулся как яркий, но пустой воздушный шар. Я искренне удивлялась своей сестре Кире, принимавшей всерьёз этого большого искусственного манекена, который едва не мочился от счастья, глядя на себя в зеркало.

Пробираясь сквозь танцующие пары, я направилась к террасе, поднялась по ступеням и по пути захватила бокал шампанского у официанта. Конечно, пить мне было запрещено, но ведь я была дома, да и потом, никто этого не заметил. Наблюдая, как Кира обвила руками шею Пола, я подумала о том, как хорошо они смотрелись вместе. Она была влюблена в него, а он — в себя. Супермодный рецепт счастья, подумалось мне, вдобавок каждый получает то, что он ищет. Почему бы им не пожениться, вместо того, чтобы втягивать меня в это дурацкое шоу. На самом деле, это было бы чудесным решением проблемы.

Я села на угол перил, опираясь спиной о мраморную колонну, обвитую виноградной лозой, и запрокинула голову к небу. Оно казалось невероятно синим, похожим на океан с серебристыми крапинками звезд и тонкой новорожденной ниточкой месяца. Что-то внутри меня ёкнуло, когда я смотрела на луну. Пожалуй, лежать под открытым небом и смотреть на неё было одним из моих любимых занятий, после рисования, конечно. Я могла часами любоваться её белым светом, словно впитывая его в себя. Недостижимо далеко плыли огни пролетающих самолетов, как будто звезды тоже танцевали. Я начала считать их в уме "один, два, три… шесть… и…"

— Семь, — прозвучал совсем рядом незнакомый мужской голос. Вроде бы я слышала его ушами, но звучал он где-то в моём сердце, полностью заполняя меня, заставляя трепетать. Неужели от пары глотков шампанского я так опьянела, что у меня начались галлюцинации?

Опустив голову, я встретилась взглядом с НИМ.

— Семь, — подтвердила я, непроизвольно улыбнувшись. Значит, это всё-таки не галлюцинация. ОН стоял передо мной во плоти. Мой взгляд блуждал по его лицу, но видела я лишь потрясающие ярко-карие глаза цвета темного шоколада и длинные ресницы. Его взгляд был таким глубоким, что хотелось нырнуть и остаться в нём навсегда.

Мужчина улыбнулся, и рядом с его глазами появилась крошечная морщинка.

— Простите, — опомнилась я, — я Еванджелин.

— Ева, — протянул он, — кажется, мы уже встречались.

Я прищурилась, всматриваясь в его лицо. Если бы я хоть раз его видела, то обязательно запомнила бы.

— Ты не против, если я спрячусь здесь с тобой? — он скорее утверждал, чем спрашивал. Его голос завораживал: бархатистый, низкий и… властный.

— Нет, — покачала я головой, — в смысле, я не против.

Спрыгнув с перил я поправила платье и, заметив, как он погладил взглядом мои ноги, почувствовала теплую волну смущения где-то в груди. Никогда прежде взгляд мужчины не вызывал во мне таких чувств. Когда я оказалась на полу, то обнаружила, что не смотря на то, что я носила каблуки и сама была немаленького роста, он был выше меня на целую голову.

— Меня зовут Кейн, — сказал он, опираясь на перила рядом, — Кейн Реймур.

— Приятно познакомиться, — я протянула ему руку. Он взял мою маленькую ладонь в свою, медленно, не отрывая взгляда, поднёс её к губам и коснулся ими кончиков пальцев.

Господи Боже мой! Я затаила дыхание, когда его губы коснулись моей кожи. Это было неописуемо волшебно. Заметив, как я покраснела, Кейн ухмыльнулся. Одна песня сменилась другой. Музыканты снова заиграли, на этот раз это была “Listen to your heart” группы «Roxette». Кейн протянул мне руку.

— Один танец, — произнёс он обволакивающим голосом. Моё сердце застучало с бешеной силой. Я не знала, что со мной происходило, но после бокала шампанского моя голова шла кругом, и всё вокруг стало волшебным, особенно мой новый знакомый, который как будто только что сошёл со страниц сказки.

Я протянула ему руку и последовала за ним, рассматривая его сзади. Его походка завораживала: он шел так, словно был хозяином этого мира, словно он был богом. Мы остановились, Кейн повернулся ко мне и обвил меня руками, словно впитывая в себя. Как можно незаметнее я вытерла свои взмокшие от волнения ладони о платье и положила их на его широкие плечи. Танцовщица из меня ужасная, но, пожалуй, впервые в жизни меня это действительно волновало.

— Слушай ритм своего сердца, — прошептал он мне на ухо, его дыхание, горячее и шумное, прикоснулось к моей коже. Я вздрогнула и покрылась мурашками. Кейн прижал меня крепче к себе, и я почувствовала его твердое тело, его восхитительный запах. Подчиняясь ритму, он искусно вёл меня за собой. Наконец, я доверилась ему, и весь мой страх бесследно исчез. Я слушала своё сердце и тело, и, двигаясь с ним в такт, растворившись в единстве с ним и с музыкой, я впервые получала удовольствие от танца.