— Ну так в том-то и состоит лучшая часть, — и не подумал охолонуть Васек. — Это же… ну, типа, ты больше никогда не одинок и все такое? У тебя теперь всегда будет кто-то, родственная душа или вроде того?

— Вот в этом контексте как-то не думал, — пробормотал я и впервые задался вопросом, какова жизнь этого почти мальчишки вне наших рабочих отношений? Можно ли в его возрасте настолько сильно уже нуждаться в ком-то, или просто это говорит любопытство, азарт познания чего-то совершенно нового.

— Ладно, поговорим обо мне позже, — сам перевел тему Васек. — Но зачем этому наставнику вот так жестко давить на Антона? Ну, если он и так уже согласился, то в чем смысл поднимать шумиху?

Ну мне-то как раз после небольшого размышления все более чем очевидно.

— Думаю, как и у любого неоднозначного начинания, у проекта "Ворожея" и самого этого центра коррекции достаточно высокопоставленных противников, и Гарденин четко понимает, что его позиции может упрочить только громкий и как можно более скорый успех. Вот поэтому шаг первый — привлечь максимум внимания к своей подопечной и заодно к резонансному делу, над которым мы работаем. Черный пиар, он такой же пиар, как и любой другой. Меня однозначно отстранят, и Гарденину известно, что новому следаку понадобится время, чтобы вникнуть в дело. Плюс наверняка из-за большой огласки его возьмут на карандаш на самом верху. Но пока наши там будут возиться, создавая максимум бесполезных движняков для имитации прогресса, он планирует преподнести нашего маньяка на блюдечке, вот только поимка его будет уже заслугой моей и Влады в качестве реально работающей команды Поводырь-Герой, под непосредственным началом и чутким контролем мудрого наставника.

— Между прочим, план в случае удачи просто суперский, — прокомментировал Васек. — Общественным мнением манипулировать проще некуда. Сейчас они готовы вас сожрать и растоптать, но, если у Гарденина выгорит, прям вознесут до небес как чудо и его вместе с вами. Вот только чтобы затевать эту игру, мужику надо иметь или безотказную удачу в кармане, или быть на все сто уверенным, что поймать маньяка — не хрен делать.

— Однозначно — второй вариант, — задумчиво ответила Влада. — Очевидно, этот мой приступ сказал ему намного больше, чем мне самой. Леонид не инициировал бы этот финальный этап игры, если бы не был уверен в успехе. Уж выжидать он умеет как никто.

Васек перешел к нервному почесыванию затылка, и его глаза сверкнули неожиданным азартом.

— А если так, то почему бы нам не попытаться обойти всех? — предложил он. — Может, нам стоит самим поймать этого маньяка?

— Ты думаешь, все так просто? — снова разозлился я. — Ты понятия не имеешь, что вчера тут творилось. И я, если честно, тоже.

— Ладно, — покладисто согласился парень. — Но что делаем тогда?

— Для начала нам нужны твои хакерские навыки, чтобы поработать с видео. Нужно извлечь его из общей записи. Я ни за что не хочу, чтобы Тимур попал в поле зрения Леонида, — нахмурилась Влада.

— Меня прямо умиляет твоя забота о сохранении инкогнито кого-то вроде этого отморозка, — не сдержавшись, упрекнул я.

— Напрасно ты так, Антон. Дело тут не только в беспокойстве о нем. Скорее уж наоборот. Подумай сам, если некто с такими способностями, как у Тимура, попадет в руки Леонида, неужели он упустит возможность использовать это для создания средств, усиливающих способности его подопечных, или, скажем, стимуляции ускоренного построения связей между возможными Поводырями и их Героями, причем наверняка невзирая на побочные последствия. Да мало ли что такому, как он, может прийти на ум. Даже если меня или тебя это никак не затронет, то чем может обернуться для других?

— Извини. — Вот и моя очередь смущаться. Ну что поделать, иногда личная неприязнь способна блокировать соображаловку. — Вот об этом я как-то не подумал.

Подлизываясь, я схватил руку Влады и кратко прижал к губам пальцы.

— Ну, тогда не будем терять времени? — Тут же подорвался Васек с места, осветив кухню своими пунцовыми ушами.

— Василий, в твоем возрасте краснеть, когда люди прикасаются друг к другу, уже просто непристойно, — фыркнул я.

— Смотря кто эти люди, — огрызнулся он. — У меня такое чувство, что я за родителями подглядываю.

— Это же в каком возрасте меня угораздило бы заделать такое дитятко, — рассмеялся я ему вслед.

Мы решили, что Василий поработает с записью без присутствия Влады. Заодно я и сам хотел пересмотреть его еще раз и проанализировать спокойно. А то как-то было не до этого. Во время просмотра я слышал, как на кухне что-то упало, и хотел уже пойти, но Влада, предвосхищая мое желание, закричала:

— Все нормально. Просто я ощущаю что-то…

Вообще-то, и я ощущал нечто. Так, словно внутренности неприятно начали вибрировать, даже на расстоянии отзываясь на состояние Влады и напряжение в ее голосе. Василий без слов понял мой подгоняющий взгляд: как только запись откровений Экзорциста закончилась, быстро и сосредоточенно застучал по клавишам и, сняв с шеи флешку на цепочке, скинул туда нужный отрывок.

— Так, шеф, я тебе нужное скопировал в комп, пометил "Исповедь маньяка", — сообщил он мне. — И себе продублировал для надежности. Ты сам-то сможешь, когда необходимо, видео это найти в своей старой железяке?

— Васек, я, по-твоему, что, совсем тундра безнадежная? — недобро оскалился я на него.

В ответ он пробурчал что-то о том, что он ни разу не палеонтолог, чтобы так хорошо разбираться в динозаврах, и чудом уклонился от подзатыльника. Вернувшись на кухню, мы застали Владу бледнее обычного, на лбу испарина, зрачки расширены, но она вполне владела собой.

— Как это… ну, на что это похоже? — спросил Васек, пока я наливал ей стакан воды.

— Ты спрашиваешь о том, что происходит со мной, или о том, как это отражается на Антоне? — уточнила Влада.

— Вряд ли мне светит понять, что творится с тобой, Влада, — логично предположил парень. — Так что твои ощущения, шеф, мне актуальнее.

— Мне никогда не случалось пережить потрошение наживую, но предполагаю, что было бы весьма похоже, — зловеще ухмыльнулся я.

— Да ладно. Ты меня нарочно запугиваешь.

— Конечно-конечно. Я же прям чувствую в тебе конкурента, — рассмеялся над озадаченным Василием. — На самом деле, думаю, все сугубо индивидуально. Но давайте-ка лучше обсудим, что мы имеем по делу и как нам следует действовать.

— Уверен, к понедельнику тебя, шеф, отстранят, — покосился парень на меня виновато. — Но у нас есть главное — физиономия маньяка. А у меня имеются кое-какие программки… — он замялся, — не все… э-эм… одобренные законодательством РФ… короче, я могу поработать и прогнать через них, и, возможно, у нас будут совпадения.

— Понимаешь ли, друг мой Вася, установление личности мужика на записи не дает нам никаких законных оснований для его задержания, пусть он там и признается в убийстве. Любой адвокат ткнет нас в то, что он там находится однозначно в неадекватном состоянии. Это первое. А второе — с нашим текущим делом по убийствам женщин это вообще никак не связано, и все назовут чисто домыслами. Но ты, конечно, все равно займись им. А вот мы с Владой пойдем искать подтверждение его словам в архив. К личику должна прилагаться документально подтвержденная история, чтобы мы могли начать в его отношении хоть какие-то действия.

— Если нам предстоит действовать неофициально, то чего об этом заморачиваться? — хмыкнул Василий.

— Дурень, ну вот выследим мы его общими усилиями, а предъявлять что? Или предлагаешь замочить его на месте? Доказательная база, салага, улики — вот что нам нужно.

Васек тяжко вздохнул и снова взялся терзать свою многострадальную рыжую голову, а я вернулся к прежней теме:

— Экзорцист в конце сказал: "Он убил трех Зараженных, а я убил его". Плюс упоминались и прежние преступления этого самого папаши Инквизитора. На видео мужику максимум лет 30–35, значит, нужно проверить все дела о массовых убийствах со сходной картиной, возможно, сектах, разоблаченных за последние лет десять-пятнадцать. Или чуть больше.

Васек обреченно присвистнул.

— Это же… офигеть. Если учесть, что мы понятия не имеем, где все могло случиться географически, плюс нет конкретного года, ни единого имени, добавить бардак, который творился в стране с этими религиозными сообществами всех мастей еще совсем недавно… это каторжный какой труд предстоит.

— Не забудь упомянуть о том, сколько народу было похоронено безымянными, не говоря о необнаруженных трупах по стране нашей необъятной, а если этот Экзорцист хорошо замел следы, то нигде может вообще и не фигурировать.

— Нет, я не думаю, что он стал бы все прятать, — возразила Влада. — Все его преступления — это некая демонстрация, утверждение того, что он совершает нечто достойное едва ли не почитания, а не порицания. Он утверждал, что его отец сошел с верного пути. Так что и его убийство должно было дойти до общественности, дабы указать всем на это. Как-то так.

— Ну, твои слова, Влада, да Богу в уши, — почесал я со скрипом небритый подбородок и глянул на часы, показывавшие уже начало одиннадцатого. — Уж полночь близится, а Леонида-то все нет.

— Скорее всего, он дает тебе время смириться со своей участью, — усмехнулась Влада.

— Или плетет новые интриги, паучище-переросток. Ну и ладно, хрен с ним, — хлопнул я себя по коленям. — Первичный план у нас есть, так что давайте делом и займемся. Будем нужны, господин наставник изыщет способ нас найти.

Василий распрощался и помчался колдовать над записью, но как только я включил телефон и посыпались сообщения о входящих, позвонил мне.

— Шеф, дело плохо. Перед твоим домом я засек по крайней мере одну машину с логотипом телеканала.

Вот это и правда не есть хорошо. Вот, кажется, только сейчас я в полной мере постигаю, почему мужик может ненавидеть свою бывшую даже много лет спустя. Такое чувство, что у Кристины образовалось острое пристрастие к разрушению моей жизни. Или это какое-то извращенное собственничество, что ли? Пока женщины оставались проходящими моментами для меня, она не объявлялась, но стоило появиться Владе, и Кристина выскочила тут же, словно долбаный призрак прошлого.