Я удерживал, она дралась со мной, рвалась, повторяя одно и тоже снова и снова, и, похоже, конца этому не предвиделось. Неожиданно в мои закипающие от всей этой сумасшедшей херни мозги как озарение пришло воспоминание о том, как Влада говорила, что помогало приглушить действие ее чертова дара. Уже почти совсем не жалея ее, я грубо поволок девушку в сторону кухни, не обращая внимания на то, что она хваталась за дверные косяки и царапала стены, ломая ногти. Вжав ее в стену рядом с холодильником, одной рукой распахнул дверцу и стал шарить внутри. На пол посыпались немногочисленные продукты, и бутылку водки я нашел далеко не сразу. Скрутив крышку, развернул Владу к себе спиной и насильно запрокинул ей голову, вливая алкоголь, следя за тем, чтобы просто не захлебнулась. Сделав вынужденно несколько глотков, она зашлась в кашле, и я отпустил ее, внимательно наблюдая. Она рухнула на колени и уперлась руками в пол, продолжая кашлять, обливаться слезами и отплевываться. Пару раз она даже еще чуть не поползла в сторону двери, но, видимо, как только алкоголь попал в кровь, это стремление угасло.

— Ты что творишь? — прохрипела она, уже совершенно осмысленно глядя на меня.

— Я? — от перенапряжения нервный смех вырвался, прозвучав чуть ли не визгливо. — Это ты словно обезумела.

— Что ты имеешь в виду?

Не стесняясь в выражениях и не думая понизить голос, я пересказал ей, что имел в виду.

— Ты, черт возьми, должна сказать мне, как остановить тебя в такие моменты. Какие-то гребаные таблетки, уколы — что угодно.

— Прежде никогда так плохо не бывало, — она подняла на меня испуганный и потерянный взгляд, и я внезапно увидел, как мы выглядели со стороны.

Влада, полуголая, хрупкая, совершенно потерянная из-за приступа своего дара, над которым не была властна, сидела на полу моей полутемной кухни, глядя на меня, здоровенного, орущего на нее мужика, со стыдом, хотя ее вины-то тут и не было. Но, млять, и моей-то тоже. Разве я на такое подписывался? Кто вообще может быть к подобному готов? А что, если ее снова накроет? Как мне с этим быть и мое ли это вообще дело?

Не знаю, как Влада это делала, но она снова, несмотря на шок и водку в ее крови, будто безошибочно считала меня и мои мысли. Я это видел по тому, как поникли ее плечи и на секунду бессильно опустилась голова.

— Прости, — еле слышно пробормотала она, неуверенно поднимаясь. — Мне нужно позвонить. Наставнику. То, что произошло… это не обычно.

Неуклюжее оправдание, которое повисло между нами. Никому не нужное и ничего не исправляющее. Влада прошла мимо меня, стараясь не коснуться. А я… я ничего не сделал. Не остановил, не сказал, что она не должна оправдываться, не обнял, не согрел… Я, сука, испугался. Тупо струсил. Поэтому вместо того, чтобы пойти за ней и быть тем самым мужиком, что подписался на близость с Владой, уверяя себя и ее, что знаю, во что впрягаюсь, я трясущейся рукой налил водку в стоявшую возле раковины кофейную чашку и, давясь, проглотил все до капли. А потом сел у окна, тупо пялясь в него и ожидая, что дальнейшие события станут происходить без моего малодушного участия.

ГЛАВА 33

Момент смакования степени своего трусливого мудачизма вперемешку с "горькой" был резко прерван тихим щелчком замка и глухим мужским голосом в прихожей. Это сработало как мощный отрезвляющий и чрезвычайно мотивирующий пинок в зад. Да неужели же я и правда до такой степени бесполезный козлище, что позволю явиться в мой дом чужаку и забрать то, что ощущалось самым правильным и необходимым всего какой-то час назад? Всего лишь потому, что меня шокировало и причинило физическое страдание поведение Влады? А разве с самого начала она не вела себя так же? С первой минуты, как я ее увидел, она поступала, говорила, чувствовалась совершенно иначе, нежели кто бы то ни было прежде мною встреченный, и только потому что этой самой инаковости стало вдруг больше, я сдулся? Выскочив в прихожую, перехватил за запястье руку Влады, протягивавшей свою сумку с вещами Гарденину.

— Она никуда не уходит, мужик, — заявил, зашвыривая ее обратно в комнату.

— Капитан Чудинов, по-моему, сцены сейчас совершенно неуместны, — нахмурился господин наставник, но я не смотрел на него, только на Владу.

— Антон, не нужно. — Она упорно избегала прямого визуального контакта и выглядела совсем как тогда, когда я ее впервые увидел: замкнутая, непроницаемая, отчужденная, будто я в один миг стал как все, как любой абсолютно посторонний ей человек. Не враг, не обидчик — вообще никто. Ну так мне и надо, чего уж.

— Вы правы, господин Гарденин, сцены неуместны, поэтому давайте сразу перейдем к рабочим вопросам, — подтвердил я, так и не отрывая глаз от Влады. — Мне бы хотелось получить точную инструкцию, как действовать и заботиться о безопасности моей девушки, если случится новый приступ, подобный сегодняшнему.

Говоря это, я шагнул к Владе, прижался к ней со спины, обнимая за талию, и демонстративно поцеловал в висок, теперь уже взглянув на ее наставника с откровенным вызовом.

— Вашей? — тихо пробормотал он и усмехнулся, но был проигнорирован.

В крошечной прихожей места для троих было совсем мало, поэтому мы оказались с ним почти лицом к лицу, и на какое-то мгновение мне показалось, что он просто схватит стоящую между нами девушку и потянет на себя, доказывая превосходство. Ну и идиотами мы бы, наверное, выглядели, перетягивая ее, как собаки кость. Эта мысль заставила меня усмехнуться, несмотря на густое напряжение, пропитавшее воздух.

— Что вы находите забавным, Чудинов? — Поднял бровь Гарденин, и когда я просто покачал головой, принюхался, бегая глазами от меня к Владе, будто стараясь определить, от кого исходило чудное алкогольное амбрэ.

— Все было плохо, и Антону пришлось напоить меня… чтобы остановить. — Если до этого Влада была словно одеревеневшая в моем захвате, принудительно демонстрировавшим степень близости между нами, то теперь выдохнула и оперлась спиной об мою грудь. Вот только пока не сообразил: искала ли она поддержку у меня или сама типа защищала перед наставником.

Гарденин задумчиво потер подбородок, взирая на нас, как будто мы раздражающие насекомые, и вдруг вздохнул как-то очень устало.

— Не пригласите меня пройти в свой дом, Чудинов? — поинтересовался он, и мне пришла в голову дебильная аналогия с фильмами про вампиров.

— В наш дом, Гарденин, — поправил я его. — И только если Влада не против, а то мало ли.

Наградив меня "ну и придурок же ты" взглядом, Гарденин протиснулся в комнату мимо нас, прилипших друг к другу, после одобряющего жеста девушки.

— Итак, для того чтобы вести осмысленную беседу, я должен в точности знать, что тут случилось, — сказал он, по-хозяйски устраиваясь на диване, и его ноздри снова брезгливо дернулись, заставляя меня задаться вопросом, учуял ли он запах нашего недавнего секса. — Потому что из твоего сумбурного звонка, Влада, я мало что понял, и характеристика "все было плохо" тоже не особо информативна.

Влада потерла середину лба, словно восстанавливая в памяти все мельчайшие подробности.

— Мы с Антоном смотрели видеоматериалы по делу, предоставленные одним… добровольным помощником, и в какой-то момент я поняла, что мужчина на записи именно тот маньяк, которого мы ищем. Но потом стало происходить нечто… я не уверена… но появилось четкое ощущение, что я вижу как бы сквозь экран и… не запись совсем, — начав вполне уверенно, Влада постепенно начала немного невнятно тараторить, становясь опять рассеянной и погруженной в себя, и мне померещилось возвращение приступа. — В общем… не пойму, как объяснить… видела его в реальном времени, совсем в другом месте… Я вдруг ощутила, что абсолютно точно могу встать и пойти и прийти туда, где он находится, потому что знаю, куда нужно двигаться. Так, словно… не знаю… у меня в руке оказался один конец шнура, а на другом этот… и при этом я могу видеть, что он делает, не очень четко, но могу. А после я не очень все помню.

Закончив, она вцепилась в мою руку, все еще лежащую у нее на животе в защитном жесте, и я прижал ее крепче, уверяя хоть так, что еще раз облажаться не намерен. А Гарденин, дослушав Владу, перевел требовательный взгляд на меня, намекая, что пришло мое время давать отчет.

— Из нее стала прямо-таки фигачить фонтаном энергия, или как вы там это зовете, — поморщившись, сказал я ему, хотя и испытывал острое непреходящее желание послать на хер. Но Владе нужна помощь… ладно, она нам обоим, выходит, нужна, а долбаный наставник был пока единственным возможным ее источником, так что…

— Влада стала рваться из квартиры, повторяя, что она может дотянуться до него, и была совершенно не в себе. И потому-то я и настаиваю на том, чтобы мне были озвучены способы борьбы с такими состояниями, так как они являются угрозой для безопасности, а возможно, и жизни Владиславы.

Но Гарденин, казалось, вовсе и не слушал уже меня.

— Я ведь говорил тебе, что так будет, дорогая? — Меня покоробило и от тона, отнюдь не заботливого, и от обращения, но отвлекла реакция девушки.

Резко вдохнув, она запрокинула голову к потолку, врезавшись затылком в мое плечо.

— Я не хочу, — со всхлипом произнесла она.

— Тут ни я, ни ты ничего не можем поделать. Сколько бы ты ни завязывала внутри узлов, они будут рваться, так или иначе, и чем сильнее твое сопротивление, тем разрушительней однажды будут последствия.

— Я не хочу, — выкрикнула Влада снова с отчаянием и стиснула мою руку с неожиданной силой.

— А могу и я уже получить чертовы разъяснения? — вмешался я, желая выкинуть Гарденина отсюда немедленно, чтобы прекратить это.

— А вы уверены, что они вам вообще нужны, Чудинов? — снова вернулся к своему насмешливо-высокомерному тону господин наставник. — Вон как вас потеря контроля пугает, стоит ли продолжать в том же духе?