В кабинете мы устроили уже ставшее ритуалом чаепитие, поделились с Василием новостями, он нам показал, что еще нарыл в сети по делу. После у меня ушло около двух часов на попытку написания обтекаемых отчетов начальству, от сочинения которых меня постоянно отвлекало наблюдение за общением моего помощника с Владой. Они сидели плечом к плечу перед экраном компьютера и что-то увлеченно рассматривали, обмениваясь редкими, настолько тихими репликами, что у меня в ушах стало звенеть от попыток уловить, о чем речь. Просто игнорировать странное ощущение окружающей их атмосферы интимности у меня не выходило. В итоге я плюнул на канцелярщину и сказал, что на сегодня отбой, предложив развести всех по домам, потому как на улице начался дождь. Естественно, что первым доставили Василия. Когда же подъехали к дому Влады, я заметил свет и движение в одном из окон на втором этаже и вопросительно взглянул на женщину. Но она, казалось, уже не замечала меня и выскочила из машины, едва та остановилась, не говоря ни слова. Я, не дожидаясь приглашения, последовал за ней и увидел, что дверь дома распахнута.

— Бабушка? — громко позвала Влада, практически вбегая в дом.

— Не угадала, — ответил хриплый голос, и в дверном проеме появился высокий грузный мужик с покрасневшим отекшим лицом и нагло ухмыльнулся: — Старой стервы тут нет, и тебе пора выметаться, чокнутая.

ГЛАВА 15

Влада выглядела разочарованной и растерявшейся всего долю секунды, но потом, бросив на меня короткий взгляд и подчеркнуто отвернувшись, пробормотала:

— Спасибо, что проводили, Антон. — И хоть только слепой не увидел бы в этом прямое указание топать восвояси, я его проигнорировал и, привалившись плечом к косяку, бодро ответил:

— Не стоит благодарности, — преувеличено жизнерадостно оскалился я. — Я бы чайку не против еще хлебнуть.

По тому, как напряглась спина Влады, понял, что она сейчас очень хочет избавиться от меня, но чутье да и обычная логика упорно твердили, что уходить нельзя ни в коем случае.

— Отваливай, фраерок, чаи в другом месте гонять, — грубо влез красномордый. — И эту с собой прихватывай. Пусть отвыкает сюда таскаться заранее.

Влада резко выдохнула, словно смиряясь с моим присутствием, и, вздернув подбородок, агрессивно уставилась на этого обрюзгшего пришельца.

— Как ты попал сюда? — это уже не был ее привычный тихий голос, в нем скрежетали лед и угроза, в ответ на которую незваный гость нервно усмехнулся и переступил с ноги на ногу, пятясь. Не знаю, включала ли сейчас Влада эту свою суперсилу, способную заставить обделаться, но просто даже в ее позе и языке тела было что-то… То самое, что пробирало меня до печенок и завораживало, ну а окружающих, похоже, пугало до икоты. Но тут из глубины дома послышались еще грубые голоса и смех, и это моментально вернуло ему борзость.

— Не "ты", а "вы", психованная. Я тебе, как никак, дядька родной, — огрызнулся он.

Очень интересно. Родственник, значит. Но что-то не похоже, что Влада готова прослезиться от умиления при встрече.

— Ты мне никто. Бездельник и альфонс, присосавшийся к моей недалекой тетке и превративший ее в опустившуюся алкашку за ее же деньги, — женщина не повышала голос и говорила ровно, но в каждом слове была бездна отвращения. — Я спрашиваю, как ты попал в мой дом?

Несмотря на очевидную разницу в массе и силе, именно здоровенный мужик сейчас защищался, отклациваясь, как злобная, загнанная в угол шавка. Хотя и старательно делал вид, что он хозяин положения.

— Я ей в горло не заливал. Это вся ваша порода порченная, а я терплю и мучаюсь столько лет. А ключи мне бабка твоя дала, — Дядька выхватил из кармана связку ключей и насмешливо помахал перед лицом у Влады, вызывая у меня острое желание выбить этими железками ему зубы. — И ты тут особо не "моекай". Скоро тут все наше с Иркой станет, а терпеть тебя в своем доме мы не станем.

— Ложь все это. Бабушка сказала, что больше вам ключи не даст, после того как вы с теткой из дома все что можно вынесли, продали и пропили. Верни ключи и выметайся сам и тех, кто там еще с тобой прихватывай, — Влада требовательно протянула ладонь и мотнула головой, указывая на выход.

Мужик злобно сверкнул в мою сторону глазами и нагло выпрямился, демонстративно засовывая ключи обратно в карман.

— Че, думаешь, если хахаля подцепила, не успев из дурки выйти, так уже и смелая? Так мои дружки ему сейчас моментом рога пообломают и тебе навешают за неуважение к старшим. — При этом сам родственничек хоть и ухмылялся нахально, но попятился и оглянулся, явно собираясь звать подмогу. — И не стой тут с протянутой рукой, больная, я по пятницам не подаю.

Этот жирный боров заржал чрезвычайно довольный своей шуткой, а я решил, что наслушался, и с меня, в принципе, хватит. Резко, но аккуратно отстранив с дороги Владу, я дал ему по пузу, отчего его смех моментально стал придушенным бульканьем, и парой отточенных за годы движений уложил эту тушу на пол с заломленной рукой. Нежданный родственничек заерзал и заскулил, но особых попыток скинуть меня со спины и не сделал. Похоже, его насквозь пропитое и оплывшее тело было просто не способно на достойное сопротивление.

— Прошу прощения, Влада, — пробормотал я, заламывая вторую руку и сковывая их наручниками, выуженными из заднего кармана. — Надеюсь, ты не против, если я поприветствую твоего родственника соответственно его поведению?

Влада хоть и смотрела немного грустно, но возражать не стала.

— Я не против, и он мне не родственник, — повторила она.

— Сука, — завизжал мужик подо мной. — Какая же ты сука, как и мамаша твоя.

А вот это уже вообще лишнее было. Ублюдок тут же заработал совершенно случайный удар лицом об пол. Из разбитого носа потекла кровь, и сопротивление на время совсем затихло.

— Кто еще в доме? — спросил я, поднимая голову этому уроду за его редкие засаленные волосы.

— Друзья мои, — ответил он, дезориентировано глядя в стену перед собой. — Колька и Серега.

— Что-то не спешат они тебе на помощь, — усмехнулся я, поднимаясь и прислушиваясь к звуку, очень напоминающему звон стаканов. — Видно, не до тебя.

Очевидно, от удара об пол поверженный немного подзабыл, зачем привел группу поддержки, но сейчас опомнился.

— Мужики. Наших бьют, — истошно завопил он, пытаясь перевернуться, и зашипел уже мне: — Ты погоди, козлина. Сейчас тебе и сучке этой трындец придет.

— Годю, конечно, — кивнул я, доставая телефон и набирая номер нашей дежурки, и стал рядом с побледневшей Владой. — Не нужно нервничать, Влада, но на улицу выйти стоит.

Она уставилась на меня широко раскрытыми испуганными глазами, когда со стороны кухни в ответ на боевой клич нелюбимого дядьки послышались шум, ругань и топот. Все-таки хоть ты сто раз экстрасенс и суперженщина, но животного страха перед грубой силой никто не отменял, и это совершенно нормально.

— Но как же я брошу вас одного? — Женщина заозиралась в пустой прихожей, похоже, в поисках какого-то оружия, и я чуть не рассмеялся от умиления. Нет, со страхом это я, видно, погорячился.

— Влада, здесь и так тесно, не хочу вас задеть. Просто постойте снаружи, — попросил и протянул ей мой телефон. — Сейчас дежурный ответит, скажите ему, нужен наряд на ваш адрес. Проникновение на частную собственность и нападение на сотрудника и все такое. В общем, разберетесь, — отдав мягкий приказ, отвернулся, делая шаг навстречу двум бугаям, наконец выскочившим из кухни и ломанувшимся в нашу сторону.

На этот раз она послушалась и резво покинула помещение, торопливо говоря по телефону.

Первого выскочившего на меня высокого, но тощего лупоглазого детинушку я срубил ударом в челюсть, и он рухнул как подкошенный. Но в этот момент ублюдочный родственничек извернулся все же и врезал мне под колено ногой, отвлекая и почти лишая равновесия. Поэтому я чудом не пропустил удар водочной бутылкой по голове от второго архаровца, который, по меньшей мере, вырубил меня бы точно. Едва уклонился, и стекло тяжело обрушилось на левое плечо, лишая подвижности руку и окончательно выводя меня из себя.

— Ну ты, тварь, нарвался, — зарычал я от боли и ярости одновременно и стал молотить его одной правой, чего, в принципе, оказалось более чем достаточно. Уже через минуту на полу, пачкая его кровью, валялись три скулящих, безобразно матерящихся и мало сохранивших способность к передвижению тела. И именно этот момент выбрала запыхавшаяся Влада, чтобы нарисоваться в дверях с садовой ржавой лопатой наперевес и самым угрожающим из возможных видов. Ни дать не взять — амазонка на тропе войны. Не выдержав, я непристойно фыркнул и зашелся смехом. Она сначала покраснела и опустила свое страшное оружие, укоризненно глядя на ржущего меня.

— Я помочь хотела, — сказала женщина, впрочем, заражаясь уже моим приступом немотивированного веселья и улыбаясь. — А это все, что смогла быстро найти.

— Ну, по крайней мере, я знаю, что ты не бросишь меня, окажись я в жо… сложной ситуации, — хрюкая и утирая слезы, констатировал я.

— А ты другого ожидал? — с искренним удивлением спросила Влада.

Ответить я не успел, потому что вой сирены и проблесковые маячки сообщили о прибытии наряда. Когда дежурные грузили беспокойный груз в машину, Владин дядька опять стал ругаться и сыпать угрозами.

— Все равно домик-то мы отожмем, — вопил он. — Бабка-то при смерти, чокнутая. А как перевернется, все нам достанется. А тебе, защитник херов, ни хрена не обломится тут. Еще и замочит тебя эта сука полоумная, как тех пацанов бедных.

Проводив машину дежурных и пообещав завтра оформить задержанных как полагается, я вернулся во двор и увидел Владу, которая стояла привалившись спиной к стене дома. Ее и без того лишенное румянца и загара лицо сейчас казалось еще бледнее обычного, губы сжаты в белую напряженную линию, а взгляд был выжидающим и обреченным одновременно. Она опять была похожа на человека, готового немедленно защищаться, и это резануло мне по нервам, вызывая острую досаду. И поэтому, несмотря на то, что язык буквально чесался, решил, что время докапываться до сути не подходящее.