Ее ассистентка наворачивает круги на улице, настолько расстроенная, что плачет.

Как только оказываюсь в своем трейлере, звоню Джеку. Гудки идут, и идут, и идут, и я уже хочу повесить трубку, когда он отвечает:

— Святое дерьмо, мужик, еще нет и восьми! Что тебе нужно в это время? Бекон?

— Мне нужно, чтобы ты приехал на съемочную площадку.

— Где вы сейчас?

— В Джерси.

— Нью-Джерси?

— Именно.

— Но мне не нравится Нью-Джерси.

Он хнычет.

Даю ему адрес и прошу приехать к полудню, прежде чем отключаюсь и кладу телефон на стол. Прихожу на площадку вовремя, а Серена опять опаздывает.

Мы ждем ее тридцать минут.

Долгое утро — эпизод за эпизодом, испорченный дубль за испорченным дублем. Начинаю злиться, в то времени как Серена близка к срыву. Пока наблюдаю за ней и беспорядком, который она создает, понимаю, что вот каким я был все эти годы.

— Снято! — кричит помощник режиссера, и часть людей стонет, когда он продолжает: — Давайте возьмем десятиминутный перерыв, чтобы привести мысли в порядок.

Сразу после этого Серена бежит к Клиффу, они горячо спорят, прежде чем он уводит ее в трейлер. Жас подходит ко мне, прижимая палец к ноздре, и затем делает вид, что что-то нюхает.

Жас недалека от истины, потому что к нам возвращается более бодрая версия Серены.

— Ты под кайфом, — говорю ей. Не вопрос, я уверен в своих словах.

Вместо того чтобы злиться, Серена ухмыляется и прижимает руку к моей груди:

— Ты тоже хочешь?

— Ты сумасшедшая? — Хватаю ее за запястье и отдергиваю руку. — В прошлом месяце у тебя был передоз.

— Заткнись, — шипит она, выдергивая руку из моей хватки. — Никто не знает об этом. Клифф обещал...

— Что сохранит это в секрете? Может, так и есть, но смысл не в этом. Тебе нужна помощь, Сер. Тебе нужно вернуться на реабилитацию.

Она сердито смотрит на меня.

— Я же сказала тебе, что в порядке. Я могу справиться этим.

— Мне нужно снова тебе напомнить, что у тебя был передоз?

— Это никак не связано с гребаным коксом, — рычит она. — Я просто проглотила пригоршню снотворного и уснула. Отвали от меня.

Стоп.

Какого хрена?

— Ты сделала это нарочно?

— Я устала, — отвечает. — Я уже преодолела это. Подобного больше не повторится.

Прежде чем могу ответить, нас зовут для съемки. Нам нужно всего пару дублей, но мне сложно сосредоточиться из-за слов Серены, в то время как она излучает энергию. Мы снова и снова проигрываем сцену, прежде чем, наконец, можем закончить.

Конец съемок.

Выдыхаю с облегчением, в то время как все подходят ко мне с поздравлениями. Пытаюсь последовать за Сереной, чтобы поговорить, но Клифф преграждает мне путь со словами:

— Поздравляю.

Смотрю на него с подозрением, когда Серена направляется в свой трейлер.

— Спасибо.

— Ты не выглядишь счастливым, — заявляет Клифф. — Будешь скучать по костюму?

Пожимаю плечами, думая, что на самом деле буду. Я не буду скучать по стрессу, как остаться трезвым среди искушения ночь за ночью, но буду скучать по костюму, по персонажу, который изменил мою жизнь.

— Просто немного горько заканчивать, — признаюсь.

— Держу пари так и есть, — говорить Клифф, хлопнув меня по спине. — Но в твоем будущем еще много возможностей, Джонни. Раз ты не можешь прийти сегодня в четыре, продюсер хочет видеть тебя через полчаса, поэтому иди в костюмерную, а потом в свой трейлер, — мужчина начинает уходить, но затем медлит. — О, кстати, ранее охранник сказал мне, что пришел какой-то парень, заявив, что он твой ассистент.

— Уже? Сколько время?

— Почти час дня, — отвечает. — Ты, правда, кого-то нанял?

Мое сердце ухает вниз.

Прихожу мимо Клиффа, игнорируя его оклик, когда он пытается добиться ответа на вопрос. Миную охрану, замечая Джека, который выглядит между встревоженным и удивленным.

— Самое странное дерьмо, которое я когда-либо наблюдал в Джерси, — говорит он, оглядывая меня с ног до головы. — И это о чем-то говорит, потому что однажды я видел шимпанзе на роликах, и это было чертовски странно.

— Приму за комплимент, хотя знаю, что таковым это не является, — говорю, хватая Джека за руку, и заставляю следовать за мной. До Беннетт-Ландинг ехать примерно два с половиной часа, но у меня нет и двух часов. — Пожалуйста, скажи, что ты на машине.

Прежде чем Джек может ответить, слышу окрик Клиффа:

— Джонни! Куда ты?

— Ох, мужик, — Джек оглядывается на Клиффа. — Я твой водитель для побега?

— Что-то подобное, — подтверждаю. — Ты когда-нибудь играл в Grand Theft Auto?

— Каждый гребаный день, мужик.

— Хорошо, — отвечаю, продолжая идти, несмотря на то, что Клифф пытается нас догнать. — Если ты доставишь меня в место назначения, для тебя будет отличное вознаграждение.

Глаза Джека загораются, когда он вытаскивает ключи из кармана:

— Миссия принята.

Вокруг съемочной площадки собралась толпа, они пронюхали наше место нахождения и день съемок. Осматриваю территорию, ища путь обойти людей.

— Где ты припарковался? — спрашиваю, надеясь, что где угодно, но не на другой стороне улицы.

— На другой стороне улицы, — говорит.

Бл*дь.

Мне нужно пройти через толпу.

— Уверен, что, эм… не хочешь переодеться? — спрашивает Джек, смотря на меня сконфужено.

— Нет времени.

Толпа замечает меня и начинает сходить с ума, из-за чего Клифф кричит громче, чтобы привлечь мое внимание, но я не останавливаюсь. Миную съемочную площадку, металлический турникет и перехожу дорогу, пока охранники пытаются сдержать толпу, но у них плохо получается. Поэтому мы с Джеком бежим, и я следую за ним к старому универсалу с облупившейся краской.

— Ты это водишь?

— Не все растут с трастовым фондом, — отвечает, хлопая рукой по ржавому капоту. — Это мое наследство.

— Я тебя не осуждаю, — говорю, останавливаясь перед машиной. — Просто эта машина больше подойдет домохозяйке из пригорода семидесятых годов.

— Звучит как осуждение, придурок.

Открываю пассажирскую дверь, чтоб забраться внутрь, когда рядом возникает Клифф, слегка задыхаясь, из-за пробежки.

— Куда ты собрался, Джонни? Ты уезжаешь?

— Я говорил, что мне нужно быть в другом месте.

— Это смехотворно, — говорит он со злостью в голосе. — Тебе нужно расставить приоритеты.

— Чертовски хорошая идея, — соглашаюсь. — Учитывая, что это мое заявление.

— Заявление?

— Я беру перерыв, — заявляю. — От тебя. От съемок. От всего этого.

— Ты совершаешь огромную ошибку.

— Ты так считаешь? — говорю, смотря ему прямо в лицо. — Потому что думаю, что я совершил ошибку, доверившись тебе.

Сажусь в машину и хлопаю дверью, оставляя злого Клиффа на тротуаре.

Джек заводит двигатель, смотря на меня.

— Так куда? На биржу труда?

— Домой, — отвечаю. — И мне нужно добраться туда как можно быстрее, потому что кое-кто меня ждет, и я не хочу ее разочаровать.


Время прощаться

Этот блокнот собственность Кеннеди Гарфилд


Единственные часы в небольшой квартирке отсвечивают голубым на старой микроволновке. Числа нечеткие и часто отстают, как будто иногда забывают продолжать отсчет.

Когда я ухожу, на них 6:07. (Да, я. Эта часть истории вся моя. Нет смысла отрицать). Не уверена, сколько на самом деле время, но прошло около двенадцати часов с тех пор, как ты сказал эти грубые слова. Мне потребовалось полдня, чтобы собрать волю в кулак и уйти, зная, что пути назад не будет. Большую часть этого времени я пялилась на дверь, ожидая, что она откроется, ты войдешь и скажешь, что не имел это в виду.

Отрываю кусок бумаги с последнего листа моего блокнота и смотрю на чистые линии, которые должны были содержать еще больше нашей истории.

Прощай.

Единственное, что я пишу. Есть много чего, что хочу написать, но оставляю эти слова глубоко в себе. Кладу записку на кухонный стол рядом с микроволновкой. Беру несколько вещей, засовываю одежду и кое-что из воспоминаний в свой рюкзак, прежде чем иду на железнодорожный вокзал. Мне нужно время подумать.

Через три дня прибываю в Нью-Йорк. Я больше не та влюбленная семнадцатилетняя девушка, которая сбежала со своим парнем годы назад. Я двадцатиоднолетняя женщина с разбитым сердцем, та, которая не знает, что является ее домом.

Таксист высаживает меня у тротуара перед двухэтажным белым домом в Беннетт-Ландинг. Отдаю ему последние пенни из своего кармана. Меня тошнит, и я измучена, очень сильно хочется плакать, но слезы не льются.

Идет снег, и мир снаружи кажется ледяным. Мой пиджак тонкий, я дрожу, ведь в Калифорнии все еще светит солнце.

Как только такси уезжает, открывается входная дверь дома и на крыльцо выходит мой отец, молча стоит и смотрит на меня. Он не удивлен. Знал, что я приеду.

― Кеннеди, это ты? ― Моя мать выбегает из дома, чтобы обнять меня. ― Не могу поверить, что ты здесь!

Из-за ее радости я испытываю головокружение. Ее пальто закрывает мне вид.

Она тянет меня в дом, мимо отца, который все еще ничего не делает и не говорит, но все в его взгляде. Мама хочет поболтать. Я просто хочу перестать испытывать ощущение, будто сейчас потеряю сознание.