- Я не шлюха, и никогда ею не была.

- И для того, чтобы объявить об этом ты меня связала, сука? - Грава буквально уничтожает ее злобным взглядом.

- Пришла пора ответить за свои проступки, - и Кения со всей своей закоренелой обидой бьет ногой ему в пах. Серые глаза стекленеют от боли, но он не кричит, кусает губы, рвано дышит, но не кричит. - Я не шлюха, Тони, это ты жалкий насильник. Злобный монстр, свихнувшийся на абсолютной власти. Скажи мне, насколько тебе приятно лежать у моих ног в моей власти?

Впрочем, она не ждет ответа, бьет, бьет его снова, и снова, и снова. Бьет куда придется, остервенело, вымещая гнев на беспомощно связанном чудовище.

- Я ненавижу тебя и если мы снова встретимся, лучше убить меня сразу, потому что я точно убью тебя при следующей встрече. Мне нечего терять.

Грава тяжело дышит, смотрит на нее и молчит. Кения спрыгивает на пол, подхватывает приготовленную заранее сумку и оборачивается к мужчине.

- Таким ты мне нравишься больше, жалким, ничтожным, униженным, - Кения идет к двери спальни и останавливается на пороге. - И знаешь, я не получила удовольствия от твоего избиения. Даже не знаю, что ты находишь в подобном времяпровождении. Тони, тебе нужен килограмм успокоительного и психотерапевт. А я буду жить, наслаждаясь воспоминаниями твоей нынешней потерянной физиономии. Знаешь, все самой лучшее в моей жизни случалось без тебя.

Кения не была глупой хотя бы, потому что однажды догадалась оставить пакет документов, переданных однажды бароном, в камере хранения одного крошечного городка. Она оставила его там на всякий случай, для страховки, потому что и ей иногда приходили в голову умные мысли. Кровь бурлила, адреналин зашкаливал, и сердце замирало от страха, но Кения ни о чем не сожалела. Грава получил то, что давно заслуживал и плевать, что он с ней сделает потом. Она отомстила, она почувствовала себя человеком, она начала уважать себя. На каждого подонка найдется управа, а в ее положении можно сожалеть только об одном. Кения усмехнулась, она жалела о том, что ограничилась одним ударом в самую болезненную часть великолепного тела банкира.

Глава 18

Она не пряталась, не пыталась залезть поглубже и подальше, не боялась заводить новые знакомства. Кения дышала свободой, и свобода окрыляла ее. Она сняла квартиру, устроилась официанткой в ближайшее к дому кафе, потом перебралась на место продавца в бакалее и каждую субботу проводила с подругами в клубе. Денег едва хватало на самое необходимое, но Кения не отказывалась от развлечений. Она не хочет жить в сумраке, она хочет танцевать, она хочет носить короткие юбки и орать дурацкие песни в караоке. Единственное табу, это мужчины, никаких свиданий, только ни к чему не обязывающий легкий флирт. Она помнила Грава и не забыла Гелиана. Забавно, что матери обоих посчитали ее недостойной своих идеальных сыновей.

Почти три месяца полного счастья и удовольствия жить для себя, думать о себе и делать только то, что нравится самой себе. Кения счастливо улыбалась солнечному утру и унылому дождю. Настроение неуклонно зашкаливало на верхней планке барометра и не желало опускаться на границу среднестатистического счастья. Она была счастлива, совершенно, безупречно и окончательно ровно до того момента, когда упала в обморок за прилавком магазина. Дурнота отступила, но слабость осталась, и даже пришлось обратиться в клинику и свет для Кении выключили повторно.

Она едва смогла выйти из приемной доктора и дотащиться до скамейки в сквере напротив. Ноги подкосились, и Кения тяжело опустилась на жесткое сиденье. Неизвестно, кто должен смеяться последним. Она или Грава, которому удалось достать ее спустя столько времени. Что за фатальное невезение преследует ее после встречи с заносчивым банкиром? Она допускала, что была неправа, когда решилась добиться достатка, благодаря нечестным методам. Она ответила за это сполна. Она потеряла родителей, свободу, она потеряла себя и всего лишь за то, что когда - то потеряла совесть. Грава пришел и он наказал. Заставил переосмыслить жизненные ценности, наглядно показал, что именно имеет значение для человека. Кения усвоила урок, она исправилась, давно позабыла о честолюбивых и эгоистичных мечтах. Она стала другой. Тогда почему это случилось снова? Она не представляла себя матерью в ближайшие лет сто и если когда и задумывалась об этом то, только в чисто гипотетическом плане. Она перестала верить в то, что сможет встретить человека, который полюбит ее. И если полюбит, где гарантия того, что однажды в их дом не постучится всемогущий Энтони Грава с обличительной речью о ее моральной нечистоплотности? Как скоро она увидит разочарование в глазах любимого человека? Кения не собиралась рисковать, ей и одной было замечательно. И вот удар в спину, когда она совсем не ожидала.

Грава лично заботился об этой стороне их отношений. Он не допускал и малейшей возможности обзавестись потомством от ничтожной шлюхи. Почему же тогда это случилось?

Кения громко высморкалась в бумажный платок, не обращая внимания на редких прохожих, оттерла глаза рукавом куртки и резко выдохнула, заставляя себя успокоиться.

Не случилось ничего страшного. Вокруг множество матерей - одиночек и все они как - то умудряются воспитывать детей без посторонней помощи. Хотя кто сказал, что Грава позволит ей воспитывать собственного отпрыска. Он отберет малыша, а ее отправит в подвал, где снова превратит в забитое и никчемное существо. Перед Кенией вырисовывалась миленькая картинка счастливого будущего, заставившая ее снова беспомощно расплакаться от сознания собственного бессилия. Вот за что ей это испытание? Она же больше никого не обманывает, не хитрит и не изворачивается, а то, что Грава отпинала, так он заслужил каждый удар и даже немного больше. Нужно было не останавливаться перед консьержем, с просьбой разбудить господина Грава после обеда. Надо было дать ему испытать все прелести пребывания в беспомощном состоянии, когда от тебя ничего не зависит, никто не жаждет прийти на помощь.

Кения даже улыбнулась воспоминаниям. Что может быть замечательней вида ошарашенного и беспомощного банкира? В очередной раз, высморкавшись и оттерев слезы, она встала и направилась к выходу из сквера. Все у нее будет замечательно. Нужно бороться за счастье, необходимо перестать быть безмолвной жертвой случайных обстоятельств. Она сможет пройти через все испытания. Настроение должно быть прекрасным. У нее будет малыш и его ожидание несет в себе предвкушение восхитительного чуда.

Необходимо немедленно заняться решением материальных вопросов. Пытаться откладывать из скудной зарплаты было глупо, и Кении пришлось найти вторую работу, справедливо рассудив, что отдыхать будет после появления малыша и сменив квартиру на скромную комнату в еще более убогом районе.

Стремясь поправить материальное положение, Кения старалась не смотреть в зеркало, чтобы не видеть свое отражение. Она и не через такое проходила, нет ничего страшного в том, что она выглядит не лучшим образом. Изможденная и уставшая от постоянного недосыпания, она едва передвигала ногами, но с отчаянным упорством хваталась за любую подработку для того, чтобы отложить достаточно средств на банковский счет.

- Я предупреждал вас, юная леди, - пожилой доктор устало взглянул на сидящую перед ним девушку. - Переутомление не есть хорошо при вашем положении.

- Я принимаю витамины.

Губы мужчины дрогнули в некоем подобии улыбки. Битву с глубоко залегшими тенями под глазами девушки и с не здоровой худобой, подчеркнутой выпирающим животом витамины явно проигрывали по всем фронтам.

- Вы должны больше отдыхать, спать, вам элементарно нельзя работать.

В прозрачных глазах блеснули отчаянные слезы.

- Я не смогу содержать...

- Для этого есть социальные службы, - грубовато перебивает доктор. - Вам помогут.

- Но...

- У вас не то положение, чтобы отказываться от помощи. Своим эгоизмом вы вредите не только себе, но и малышу.

Кения вышла из клиники в расстроенных чувствах, почти на грани истерики. Она никого не хотела просить о помощи, она все еще считала, что справиться сама, сможет вырваться из замкнутого круга. Она смогла оплатить квартиру на полгода вперед, и теперь оставалось совсем немного накопить для того, чтобы купить вещи малышу. Но доктор настойчиво повторяет, что необходимо оставить работу и сама она чувствует себя все хуже с каждым днем. Усталость изматывает, не дает вздохнуть, отнимает последние силы.

Через неделю, потеряв сознание на рабочем месте, Кения вынуждена была обратиться за помощью в социальную службу. И ей помогли, действительно помогли, выдали банковскую карту, пообещав перевести уже к вечеру пособие для малоимущих, и наговорили кучу добрых слов при расставании. Доктор был прав, нет ничего страшного в том, чтобы попросить помощи у государства. На следующий прием в клинику Кения отправилась уже совершенно бодрой и полной радужных предчувствий. У нее все получится, она все сможет преодолеть, нет ничего такого, с чем бы она, не справилась. Грава ее не нашел, возможно и не ищет уже, слишком поглощенный обидой на неоднозначное расставание. Впереди Кению ждет счастье и больше никаких романов и дешевых страстей. Хватит, она хочет тихой, спокойной жизни без потрясений.

- Вот видишь, мы с доктором были правы, убеждая тебя обратиться в соответствующие службы.

Кения пила чай на крохотной кухоньке соседки и кивала головой, соглашаясь с ее словами.

- Никогда не сталкивалась...

- Слушай умных людей, которые через это проходили, - подруга откусывает пирожное и делает глоток чаю. - Я бы на твоем месте обратилась также к отцу малыша. Почему ты уверена в его негативной реакции на будущее отцовство? Возможно, вместе вы дадите ему больше, чем ты одна.

Кения скучнеет, стоит только ее соседке завести старую пластинку по поводу наличия у ребенка второго родителя. Не станешь же объяснять пусть приятному, но малознакомому человеку всю суть ее отношений с Грава. Поэтому Кения коротко роняет: