Лина Гамос - Притворись для меня счастливой

- Я не хотел опускаться до дешевых приемов, - шепчет он, когда Кении удается вынырнуть из плотной завесы удовольствия. - Но с тобой невозможно играть по правилам.

Она не понимает, о чем он говорит, ведь единственно важным сейчас кажется только его умопомрачительная близость. Остальное отходит на задний план, главное, что он глубоко в ней, и он должен двигаться. Она поддается навстречу, желая ощутить движения его плоти. Грава неприятно скалится:

- Немного жаль, что я не сделал этого раньше.

Ночь откровений. Кения даже предположить не могла, что желания Энтони могут быть настолько одурманивающими. Впервые она потерялась от его поцелуев и жарких ласк. Вот значит, что он чувствовал, когда она опускалась перед ним на колени. Оказывается, если взаимно и для обоюдного удовольствия, нет ничего унизительного в подобном откровении.

Кения сжала в ладонях чашку с давно остывшим чаем и усмехнулась не совсем понятному умиротворению, наполняющему ее до краев. Вроде бы ничего не изменилось за прошедшую ночь, и Грава остается все тем же влюбленным в нее садистом. Он не сказал ничего нового, и большего не обещал, тогда откуда эти робкие мысли о том, что отныне все станет непременно по-другому, иначе между ними, мягче? Всего одна ночь откровенной страсти, сводящей с ума, затягивающей в омут серебристых глаз, но мир, кажется лучше, и тоска прячется где - то на периферии сознания, а в голове лишь отблески недавно пережитого наслаждения. И все равно страшно от ожидания. Что станется, когда Грава проснется? Кем именно он для нее проснется? Почувствует ли ее смятение? Вот с таким, каким он был прошлой ночью она согласна находиться в одной квартире. Внимательным к ней и ее чувствам, невероятно соблазнительным, чутким. Он сам накрыл на стол и, притянув ее к себе на колени, принялся заботливо кормить вкусностями, дабы вернуть ей силы. И целовал, нежно, едва касаясь ее губ.

Она первая тогда потянулась к нему, запустила пальцы в спутанные волосы, прижалась требовательным поцелуем к его рту, вынуждая действовать. Тони пытался остановить ее, но его тело говорило ей совсем другое. И если вот так, на коленях перед ним, глядя снизу в затуманенные наслаждением глаза, слыша прерывистое дыхание, то не страшно, скорее опьяняюще. Он что - то сбивчиво шепчет, кажется, просит остановиться, но она упрямо берет его глубже и он кончает с долгим мучительным стоном. Ей впервые нравится доставлять ему удовольствие. Незнакомое ощущение власти, недолговечной впрочем, потому что одним движением он усаживает ее на стол и заставляет позабыть обо всем, кроме главного этой ночью, их страсть и взаимное наслаждение.

И отголоски чистого, ничем незамутненного удовольствия до сих пор отдаются в ее теле, заставляя судорожно втягивать воздух, и рвано его выдыхать. Она снова хочет его. Отставив чашку в сторону, Кения подходит к окну. Восхитительная панорама спящего города и едва светлеющего горизонта. Что принесет ей новый день? Грава неслышно возникает за спиной, отражаясь в прозрачном стекле, стягивает халат с узких плеч, заставляет прогнуться.

- С добрым утром, моя любовь.

Их глаза встречаются в отражении, его ладонь накрывает ее живот, придерживая, не позволяя двигаться, пока он мучительно медленно наполняет ее собой. Три сильных толчка заставляют ее выгнуться назад, обхватив его шею руками. Еще три толкают за черту, где становятся неважными любые размышления о новом дне, главным становится только вот это, он в ней и он двигается.

- Теперь понимаешь, почему я никогда не отпущу тебя?

Кения замирает у стола с подносом. Грава же словно не замечает ее смятения, ловко переставляет тарелки на стол, вынимает поднос из ее рук, одним движением отправляя его по барной стойке на место.

- О чем ты?

- О том, что у меня с тобой лучший секс в жизни - он привычно устраивает ее у себя на коленях. - Сногсшибательный секс, Кения. Начинаешь понимать?

- Мне не нужно...

Грава прикусывает мочку ее уха, заставляя дернуться от болезненной ласки.

- Хватит одного моего желания, твое появится следом, мне кажется, я показал это сегодня ночью.

- Возможно, ли ждать многого от одного желания?

- На одном моем мы продержались больше пяти лет, - Грава накалывает на вилку брокколи. - На взаимном продержимся лет пятьдесят.

- Каким образом в наши длительные отношения вписывается твоя жена?

Кения настороженно вглядывается в его лицо, но Энтони выглядит на редкость умиротворенным.

- Развода, ради тебя, не будет, - он неожиданно смотрит прямо в ее глаза, прямо и беспощадно. - У тебя буду я, и будут определенные возможности. Ты, кажется, мечтала заработать много денег? Вуаля, я исполнил твои мечты и надеюсь только на одно.

Грава отправляет в рот следующий кусочек брокколи и сосредоточенно прожевывает его.

- Твою благодарность. Знаешь, как это бывает в сказках, принц встретил свою принцессу...

- Но у него была жена, - раздраженно перебивает Кения.

- Тогда скажем иначе, - смеется Грава. - Принц встретил пастушку и были они вместе долго и счастливо, потому как принцесса, супруга принца, довольствовалась исключительно законным положением принцессы. Все были счастливы, особенно пастушка, которую принц носил на руках.

- Я никогда не хотела стать содержанкой, - Кения прижимает палец к его губам, не позволяя перебить ее. - Я хотела денег, признаю, но только заработать их нужно было самостоятельно, и положение в обществе достичь самой. Я не хочу, чтобы в меня тыкали пальцем и называли твоей любовницей. Тони, я повзрослела, мечты изменились, больше всего на свете я хочу вернуться в родной город и там устроиться на работу. И все равно кем, только бы не здесь, на положении игрушки.

- Подстраивай мечты под реалии, Кения, или никогда не будешь счастливой.

Грава не улыбается и выглядит достаточно серьезным, впрочем, хватает его ненадолго, в глазах зажигаются огоньки.

- У тебя кукольная внешность, красивая игрушечная внешность.

- Это плохой комплимент.

- Ты не права, - Энтони на мгновение крепко прижимается к ее губам. - Я люблю тебя...

- Но недостаточно...

- Чтобы жениться? - заканчивает он за нее. - Я могу позволить многое, кроме одного, выставить себя посмешищем перед другими. Кения, можно только догадываться, скольких ты шантажировала до моей сестры. И кто из этих несчастных стал супругой потенциальных деловых партнеров. Ты себе как это представляешь?

- Я не хочу выходить замуж, - возмущенно восклицает Кения.

- Тогда к чему ты затеяла этот разговор? - в его глазах плещется раздражение. - Довольствуйся тем, что у тебя есть.

- Ты не понимаешь...

- Это ты не понимаешь. У тебя есть я, замечательный секс и определенная свобода. Чего еще тебе нужно для того, чтобы стать счастливой?

- Я хочу принадлежать себе...

- Я уже сказал нет, Кения, ты принадлежишь мне.

Грава швыряет вилку на стол.

- Я могу повторить прошедшую ночь, - и металл в его голосе бьет по ее натянутым нервам. - И могу вернуть подвал, цепь, возобновить твое знакомство с кнутом. Ты уже принадлежала себе и к чему это привело.

- Действительно, - Кения безуспешно вырывается из его объятия. - Я докатилась до положения твоей куклы.

- Ты сорвала джек-пот, пастушка, твой принц любит тебя.

- Любовь такой не бывает...

И только через мгновение Кения понимает, что не нужно было заговаривать о любви. Грава разжимает руки, позволяя ей встать со своих колен, и как - то жутко скалится, и в глазах отсветы разгорающегося гнева.

- Что ты можешь знать о любви?

Он медленно поднимается из-за стола, и Кения сжимается под его бешеным взглядом.

- Я должен ползать у твоих ног, выпрашивая толику внимания, красиво ухаживать, быть может, цитировать лириков?

- Мне не нужно...

- В этом вся проблема, ты не знаешь, что тебе нужно, поэтому решения принимаю я.

Его ладонь с треском врезается в стол, так, что даже посуда подпрыгивает, а Кения жалко сжимается у самой стены, трусливо втягивая голову в плечи.

- Старые привычки не забываются, да, милая? - насмешливо интересуется Грава, останавливаясь прямо перед ней. - Не забыла, что следует по сценарию дальше?

Ужас парализует волю, и ноги подкашиваются. Всего час назад она таяла в его руках, а теперь стоит перед ним на коленях, ощущая себя полным ничтожеством.

- Не нужно требовать невозможного, довольствуйся тем, что я могу тебе дать.

Она судорожно сглатывает, когда его пальцы касаются ее волос.

- К этому варианту мы можем вернуться в любую минуту, но я хочу другого. Поэтому перестать трястись, вытри слезы и вернемся к нашему завтраку.

Если взять секс за основу идеальных отношений, то Кения была совершенно счастлива, проживая в одной квартире с Энтони. В горизонтальной плоскости Грава был безупречен, сказывалась богатая практика, надо думать. Кения не была у него первой, вряд ли стала единственной и уж точно не окажется последней в длинном списке сомнительных достижений.

На данный момент Кения имела за плечами печальный опыт отношений с неподходящим человеком, потерю самых близких людей и возможную перспективу оказаться в подвале брутального мачо. Ну, вот не верилось ей в то, что садистские наклонности красивого банкира исчезнут после его волшебных обещаний. Грава принимает решения, а в обязанности Кении входит лишь слепое подчинение его приказам. Вопрос времени, когда он решит, что любовница недостаточно быстро падает на колени перед своим господином. Сколько осталось до того мгновения, когда ее запихают в автомобиль и привезут в загородный особняк великих и ужасных банкиров? И мысли только об одном, болезненно бьются в сознании, не дают забыть прошлое, толкают шагнуть в неизвестное. Когда - то она считала себя удачливой авантюристкой, достаточно смелой и изворотливой. Почему же теперь загнанная в угол боится даже взглянуть в стывшие холодом глаза? Он сломал ее? Или она еще сможет потрепыхаться в силках, пытаясь выбраться на свободу? Ей уже давно нечего терять, так может, пришла пора перестать трястись от страха и начать бороться за право самой распоряжаться своей свободой? И даже план был, и технические возможности имелись, но Кения малодушно отступала, боясь оказаться в подвале слишком быстро.