Лина Гамос - Притворись для меня счастливой

Энтони чувствует боль, трет ладонью грудь, судорожно втягивает воздух. Сердце болит, тянет, не хватает воздуха. Он всегда считал себя достаточно хладнокровным, чтобы поддаться подобной глупости. Любовь, это страх, страх, что любимый человек может уйти от тебя, что он не будет твоим. Любовь это болезненное осознание того, что отныне ты зависим от любимого. Любовь может быть приятной, но все же в первую очередь любовь это твоя зависимость. Кто - то дорог тебе настолько, что ты не представляешь счастья без него. Он может причинить тебе боль.

Энтони так понимал любовь и поэтому иногда ненавидел Кению, которая привязала его к себе, а у него не было ни сил, ни желания вырваться из этих сетей. Он чувствовал боль, когда ее не было рядом, он уже не мог без нее. В первый раз злость помогла пережить ее побег, теперь ничего не помогало. Он хотел бы снова упрятать ее в подвал и медленно, наслаждаясь осознанием собственной власти над беззащитной ею, превращать в затравленное животное с единственным инстинктом доставить удовольствие хозяину. И эта боль в груди, и тоска, и невозможность почувствовать счастье. Он мог бы превратить ее в тень себя, но это не дает гарантии безграничной преданности.

Грава тянется к бокалу, будто вино может смыть горечь от впустую потраченного времени на поиски Кении, потом тяжело откидывается на спинку дивана.

- Милый.

Чужие ладони скользят по его груди, отводят полы рубашки в стороны, вниз, к пряжке ремня, теплое дыхание, белокурые локоны. Она привлекает его, он является гарантией ее безбедного существования. Вот такую любовь он понимал и принимал. Она не вызывала страха и не заставляла что - то болезненно сжиматься в груди. Он не был зависим от нее и не будет зависим от подобных ей девушек. Несколько лет назад показалось забавным изменить собственным вкусам и принципам, позволить себе слабость потеряться в чужих глазах, отпустить тормоза и нырнуть в омут постоянных отношений. И к чему это привело в итоге? Он в постели с сигаретой в зубах смотрит на жалкую попытку соблазнить его фальшивыми прелестями дорогой проститутки.

- Ну, что вы, дорогуша, мы рады всем гостям нашего сына.

Кения силится улыбнуться мадам Алегри, но та кажется, не замечает потрясенного вида гостьи и продолжает хлопотать над сервировочным столиком.

- У нас такой воспитанный мальчик, он нравится многим, но вы же знаете эту молодежь.

Снисходительная улыбка в сторону Кении. Гелиан младше Кении на один год, но видимо, это делает Кению престарелой любительницей мальчиков в глазах его мамы и папы.

- Дочь наших соседей влюблена в него с детства, смотрит влюбленными глазами и только о нем и говорит со мной при каждой встрече. Она нам тоже нравится, - очередная доверительная улыбка в сторону Кении. - Но вы знаете этих мальчишек, родительский выбор это не их выбор.

- Да, мадам.

Последний раз ее так унижал Энтони, хотя, конечно, не так. Он не утруждал себя быть милым и обходительным, и он не вуалировал оскорбления изысканными оборотами учтивой беседы за чашечкой свежезаваренного чая. В этом доме ей ясно дали понять, что считают пришлой, не достойной их сына, намекнули на некое темное прошлое, которое вынуждает ее прятаться в их маленьком гостеприимном городке. Они правы, тысячу раз правы в своих предположениях, больше похожих на злобные сплетни. Кения совершила очередную глупость, отвергнув здравый смысл и приняв приглашение Гелиана на ужин в кругу его семьи. Ей так хотелось узнать, что это такое, сходить на свидание с симпатичным молодым человеком. Она никогда не думала об этой стороне отношений, гналась за фальшью, тратилась на пустое. Она пришла сюда, надеясь на сказку и не получила ничего, кроме завуалированных оскорблений и множества искусственных улыбок. Ее снова выбросило в сторону, не позволили попасть в течение, оставили одну. Самое забавное, что она не испытывала к семейству Алегри ничего, кроме раздражения и некоторой снисходительности. У Грава были деньги, и была власть, но не было и половины снобизма этих ничтожных мещан.

- Уже слишком поздно, - Кения кривит губы, пытаясь изобразить учтивую улыбку. - Завтра много дел в конторе.

Напрасно упомянула, понимает она, когда лицо мадам Алегри искажает очередная лицемерная гримаса.

- У вас замечательная работа, хотя все жители были неимоверно удивлены тем, что такой уважаемый адвокат выбрал себе в помощники именно вас.

Еще один намек на не имевшее место быть обстоятельство в ее предполагаемо темном прошлом, но за то, сколько свежих сплетен могут пересказать соседки друг другу. Кения жадно глотает вечерний воздух, пытаясь, избавится от обходительного удушья вежливых людей.

Гелиан провожает ее до дома, не смотря на возражения Кении, пытается пригласить кафе, шутит и выглядит нелепым и смешным. Она его ненавидит, ненавидит за то, что позволил ей снова поверить в то, что для нее невозможно. И когда он пытается притянуть ее к себе под неверным светом фонаря, Кения наступает каблуком на его ногу, отталкивает и холодно заявляет, что им не стоит больше встречаться.

Уютная квартира и кружевные занавеси в тон окрашенных стен. Кения все еще под влиянием прошедшей невеселой встречи снимает пальто, аккуратно вешает его на плечики в шкаф, скидывает туфли и распускает волосы. Нужно успокоиться. Она подходит к окну, и слабый аромат касается ее, за мгновение до того, как она одергивает штору, вынуждает застыть, не испуганно, нет, она ведь знала, что он все равно ее однажды найдет. Энтони слишком привык добиваться желаемого и не умеет принимать отказ. Пришла пора платить по счетам, тень прошлого больше не стоит за ее спиной.

- Настойчивый поклонник.

- И неудачный день, Энтони.

- Твой патрон воспользовался личными связями для того, чтобы выслать резюме в приличный банк на приличную должность и, желательно, в главном офисе.

Кения согласно кивает его словам.

- Он постоянно твердит, что мне не место в этом городе.

Грава подходит совсем близко, накрывает ее застывшую ладонь своею, с трудом вызволяя судорожно зажатую занавеску в ее руке.

- Отец передал письмо, просил лично помочь старому другу, - Энтони хмыкнул. - Если бы он догадывался, за кого просит бывший сокурсник по университету.

Теплые губы касаются ее раскрытой ладони, язык медленно скользит по запястью, заставляя ее окаменеть.

- Видимо я не нравлюсь всем родителям.

- Ты нравишься мне, - произносит он глухо в ее ладонь.

- Почему меня считают шлюхой, недостойной порядочных людей?

- Мои шлюхи все это время были похожи на тебя, - Грава вынуждает Кению выгнуться и закинуть руки назад, обхватив его шею. - Ты слишком красива для этого гребанного города и слишком хороша для того самого нищего провинциала.

- Я не вернусь в подвал, Тони.

С отчаянной убежденностью в предательски дрожащем голосе.

- Даже не думал, милая, - смеется он, с нежной ласковостью касаясь ее плеча. - Лгу, конечно, думал... думал убить год назад, потом успокоился.

- Я устала тебя бояться.

- Я устал жить без тебя.

- Некому заменить боксерскую грушу в подвале?

Его руки скользят вниз, обхватывают на мгновение талию, и поднимаются вверх, забираясь в вырез платья.

- Не поверишь, - тихо смеется у ее виска. - У меня встает исключительно на твой страх.

- Приятно осознавать собственную незаурядность.

- Я могу пообещать, не применять силу...

- Я не хочу возвращаться...

- Тсс...

Ладонь мягко запечатывает ее рот, не позволяя закончить предложение.

- Ты принадлежишь мне, Кения, я не отпущу тебя.

Он рывком разворачивает ее к себе лицом, путается пальцами в разметавшихся по плечам волосах, глаза лихорадочно блестят, а губы кривятся в нервной усмешке.

- Я люблю тебя и плевать хотел на то, что не подхожу на роль сказочного принца, главное, что ты похожа на мою принцессу.

- Твоя любовь...

- Не нужна тебе, - нетерпеливо перебивает ее Грава. - Я это знаю слишком хорошо, милая.

- Так не любят.

- Ты думаешь, я об этом не знаю? - он властно сжимает ее подбородок, запрокидывая голову и вынуждая встретить его настойчивый взгляд. - Твоя вина, Кения, с первой встречи, с первого взгляда, с первого слова.

- Ты был слишком идеален для меня, - еле слышно произносит она, отводя взгляд в сторону. - На что мне было рассчитывать, скажи? Я же всегда была здравомыслящей девушкой. Мне на что было надеяться, Энтони.

- Хваленое благоразумие сгубило тебя, милая, - его губы касаются ее губ, соблазняя сладким дыханием. - Не нужно было соглашаться в первый раз за деньги.

- И ты бы отпустил?

Она смотрит на него и слабо улыбается.

- Не отпустил бы, - соглашается он. - Но уважал бы больше.

- Наши отношения напоминают детскую игру...

- Ты убегаешь, я догоняю?

- Ты подавляешь, Тони, я боюсь тебя, я устала бояться...

- Нам нельзя вести долгие беседы, - его руки тянут платье с ее плеч. - Мы начинаем болтать глупости.

- Мой страх перед тобой не глупость...

- Я хочу твоей любви, - он снова путается в ее волосах, тянет голову назад, заставляет встретить его испытующий взгляд. - Мне нужна взаимность, Кения, я плохо переношу твое равнодушие.

- Ужас в моих глазах нравится больше?

- Лучше он, чем пустота.

- Я...

- Я могу пообещать измениться, мы начнем все сначала, ты, я и никакого насилия, относительная свобода, я открою на твое имя счет в банке, мы вместе выберем дом или квартиру.

- Что скажет твоя супруга на столь щедрое предложение?

- Причем здесь моя жена? - высокомерно интересуется Грава.

- То есть законная супруга не станет протестовать против твоего сожительства со мною?