Быстро нашёл дверь с номером тридцать четыре и громко постучал. Через секунду за дверью послышались торопливые шаги и шум открывающегося замка… Замков. Мне показалось, что даже лязгнула цепочка. А потом дверь всё-таки приоткрылась. Совсем немного, не больше чем на десять сантиметров, однако я смог различить в этом маленьком пространстве черты лица новой секретарши.

— Вы опоздали, — решил начать с обвинений. — Заставили меня ждать, чего я абсолютно не люблю.

Она немного помедлила, а потом всё же открыла дверь шире.

— Егор Алексеевич… я… — её плечи поникли, виноватый взгляд упал в пол. — Я не очень хорошо себя чувствую, — прошептала она еле слышно.

Но я так не считал, потому что выглядела она непередаваемо.

Пробежался взглядом по блестящим локонам, немного подколотым сбоку. По румянцам на щёчках. А потом мой взгляд скользнул к её платью. Да, оно было элегантным и скромным, но на ней смотрелось как-то по-королевски.

Часто заморгал, стараясь не разглядывать девушку. Даже отступил на шаг назад и София наконец посмотрела на меня. В её глазах плескалось сожаление.

— У Вас что-то болит? — постарался спросить как можно спокойно, но ко мне опять вернулось раздражение.

И её опоздание тут было ни при чём…

— Нет, — тихо отозвалась она.

— Может температура? — вновь предположил я.

— Нет.

— Сломали ноготь? Поругались с парнем? Не смогли подобрать к туфлям сумочку? Умер близкий родственник? Что? — уже начал распаляться не на шутку.

Её глаза тут же вспыхнули, и наверное, впервые с момента нашего знакомства, в них отразился гнев. Ни страх, ни стеснение, как это было в офисе. Сейчас София выглядела иначе. Отважнее. И, чёрт, красивее.

— У меня никто не умер, слава Богу, — сказала она так же негромко, но с нажимом. — И Вы правы, всё остальное не имеет значения. Дайте мне минуту.

Секретарша отступила от двери и скрылась за дверью предположительно ванной комнаты. Я бесцеремонно переступил порог. Огляделся по сторонам и вновь поморщился. Самая обыкновенная комната в общаге. Настоящий клоповник, в стенах которого София Александровна смотрелась как восьмое чудо света. Со своей грацией, манерой говорить, стоять, двигаться, она сюда не вписывалась. Но я не успел подумать об этом слишком долго, потому что дверь ванной распахнулась и я вновь обомлел на долю секунды.

Она накрасила губы. Цвет помады был броским — красным. Вызывающим, несмотря на то, что он ей очень шёл. Но я помнил, что озвучил свои требования. Одним из главных было — неброский макияж. Но девушка решила меня ослушаться.

— Это акция протеста? — указал на её губы.

— Нет, это любимый цвет помады, — она словно издеваясь, невинно пожала плечами, и оперевшись на стену рукой, стала обувать свои туфли на тонкой шпильке. Сразу стала выше, как-то увереннее. — Мне нужно стереть её? — уточнив, похлопала ресницами. — Учтите, тогда мне придётся поправлять макияж, и тогда мы точно опоздаем.

Не знаю, может мстила мне за рубашку. Или обладала весьма скверным характером…

— Ладно, у нас нет на это время, — вопреки собственным правилам я сдался. — Но если Ваша помада окажется на моей рубашке, то придётся покупать новую. Стирать Вы явно не умеете.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍5


София


— Можно вас попросить о небольшом одолжении? — набравшись смелости, я решилась задать прямой вопрос.

В салоне машине повисла привычная тишина, потому что весь путь мы молчали. То ли не находилось тем для разговоров, то ли шеф злясь на моё поведение, не желал вести со мной бесед.

— Учитывая ваше опоздание… — наконец-то лениво отозвался он. И наверное, дальше и смысла не было слушать, но Абрамов продолжил:

— И то что мне лично пришлось вас упрашивать исполнить свои прямые обязанности. Я вправе лишить Вас зарплаты.

Я задохнулась от его пренебрежения и властного тона. Он мне определённо не нравился. Раздражал. Буквально бесил своей надменностью. Мне захотелось недовольно фыркнуть, но я в последний момент стерпела.

— Вы наверное, забыли, что взяли меня с испытательным сроком, — кипела от злости, но говорила спокойно. Выдержала недолгую паузу, обратив на себя внимание шефа. — А значит я, итак, работаю целый месяц бесплатно. Вы решили удержать мне будущую зарплату?

Мужчина спокойно развернулся ко мне. Широкие плечи, вся его фигура теперь как-то угрожающе стала занимать просторное пространство салона машины. Деться было некуда, но я умудрилась максимально отсесть от Егора Алексеевича.

— Ну допустим, бесплатно Вы работать не будете. Вы бы знали это, София Александровна, если бы вчитывались в трудовой договор… Но я найду способ спросить с вас за сегодняшний инцидент.

Шумно сглотнула, увидев, как губы начальника растянулись в едва заметную злорадную усмешку.

Боже, да он самый настоящий тиран, который не забудет теперь мой трусливый прокол!

— Так о каком одолжении шла речь, София Александровна?

Воздуха не хватало. В душном салоне давящая атмосфера сковывала и мои движения, и способность быстро отвечать на поставленные вопросы.

— Я хотела… хотела попросить вас не сильно светиться перед фотокамерами.

Удивление мужчины тут же отразилось на его лице, а широкая бровь причудливо изогнулась. Изучающий взгляд был прикован к моим глазам. Уж не знаю, что в них хотел рассмотреть Абрамов, но я почувствовала себя ещё более неуютно.

— Не любите внимание? — предположил он. — А так и не скажешь, что Вам претит пафос. Вы такая…

Задумчиво замолчал. Положил широкую ладонь на своё колено, начав похлопывать, словно отбивая какой-то ритм. Я заворожённо следила за длинными пальцами. За поблескивающими в тусклом свете часами на мужском запястье. Шикарно и стильно одетый мужчина мог бы найти себе подходящую партию для выхода в свет. И не стоило бы притворяться, ни ему, ни мне.

— Какая? — сухо поинтересовалась я, изобразив безразличие к его ответу. Словно мой вопрос был риторический и я не желала знать ответа. Тем более из уст чужого мужчины, который мне абсолютно не был симпатичен.

— Вы утончённая, умеете держаться в обществе.

— Почему вы так решили? — а вот сейчас мне стало интересно. Как это он так быстро сумел меня оценить?

— Поверьте, я умею разбираться в людях.

Да, как же! Меряете по своим меркам, сравнивает с какими-то только вам понятными канонами!

Естественно, вслух я этого не сказала. Проглотила мысли, но взгляда не отвела. Зрительный контактом мы словно напряжённо соперничали друг с другом.

— Вы меня абсолютно не знаете, а уже делаете поспешные выводы.

— Давайте уже перейдем на "ты" раз нам придётся изображать пару.

Да неужели Абрамов иронизирует?

От меня не ускользнула смена позы мужчины. Он расслабился. Вальяжно откинулся на спинку сидения так, что коснулся меня своим плечом.

Дальше разрывать дистанцию было некуда. Теперь мы сидели вплотную, хотя с другой стороны от Егора Алексеевича оставалось много свободного места.

— Егор Алексеевич…

— Просто Егор, Сонь! — мягко перебил меня он, и я пришла к выводу, что мне придётся мириться с его таким изменчивым поведением.

— Хорошо, — сглотнула протест. — Просто Егор… Почему ты не пользуешься услугами специальных фирм?

— Эскортницы меня не интересуют, — холодно и пренебрежительно отозвался начальник. — Мне нужна некая видимость, что я несвободен. А фирмы эскорта могут подорвать мою репутацию. Личная секретарша всегда будет на моей стороне, ведь она не захочет потерять свою непосредственную должность, — грозно свёл брови к переносице. — Не продаст информацию.

Его таинственность меня интересовала меньше всего, но я уважала его решение сохранять свою личную жизнь в секрете. Значит, я могла рассчитывать на понимание. Поэтому вновь задала вопрос:

— Егор, так я могу ещё раз попросить… тебя не активничать перед журналистами?

— Ты скрываешься? — его широкие брови, игриво вспорхнули вверх.

Я не разделяла его веселья, а ведь он сейчас пытался шутить. Или мне так показалось?

— Кредиторы? Коллекторы? Правоохранительные органы? — с нажимом выпрашивал начальник.

Говорить ему, что убежала от мужа, я не собиралась. Придумать, что-то правдоподобное никак не могла, потому что с детства не умела врать. Оставалось рассчитывать лишь на его порядочность.

— Ты прав, я действительно скрываюсь, но это никак не связано с банковскими долгами, — это единственное, что я смогла выдавить.

Кажется, разожгла ещё больший интерес к своей персоне, потому что начальник буквально припечатал меня взглядом к креслу.

— Ты расскажешь мне подробности?

Я напряглась. Удовлетворять любопытство абсолютно чужого мужчины, я не хотела.

— Это личное, — выдавила еле слышно. — И я вас уверяю, моя маленькая тайна никоим образом не отразится на работе. Я умею разграничивать личное и профессиональное.

— А на моей репутации? — снова свернул тему разговора на себя. — Вот только представь…

Он затих, приковав к себе всё моё внимание. Я не смела даже шелохнуться, в ожидании продолжения. Сосредоточившись, словно мне объясняли что-то очень важное.

— Допустим, ты бежала от молодого человека, — вновь заговорил Абрамов. — Или чего хуже от мужа…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Сам того не ведая, ковырнул по больному, и я почувствовала, как вся кровь отхлынула от лица. Хорошо, что в салоне авто было слишком темно, потому что он совершенно точно заметил бы мою бледность.