— А как же общение, как же школьная атмосфера?

— И не понимаю, чего ты так рвешься туда? — задал вопрос Слава, но не требовал на него ответа. Он, молча, поднялся наверх и был таков…

Она смотрела на фотографию и понимала, что без этого человека просто не сможет жить. Тема Крид для Юли был идеальным парнем, эталоном красоты, воплощением ее мечты. Потерять его было бы страшным ударом для нее. С ним было всегда хорошо и одновременно неспокойно. За ним всегда бегали девчонки, да и Артем был непроч пообщаться с ними. Юля буквально вся извелась за этот год пока, они были вместе. Вот и сейчас она тихо плакала в компании Мелисы.

— Ну, уйдет он и уйдет, — говорила она. — Че в этом такого?

— Но я же не смогу без него! — оправдывалась Юля, вытирая маленьким шелковым платочком большую слезу, бегущую по ее припудренной щеке.

— Сможешь, если голова на плечах есть. И с чего ты вообще решила, что у него кто-то есть?

Юля не знала, как ответить на этот вопрос. Доказательств у нее не было, но она нутром чуяла, что не все так гладко.

— Не знаю, — наконец выдавила из себя девушка, — просто Тема охладел ко мне, мы кроме школы больше нигде толком не встречаемся. Он пытается избегать меня.

— Хорош ничего не скажешь, — протянула Мелиса. Конечно, она считала свою подругу наивной дурой, не способную думать ни о чем кроме одежды и своем парне. Зато она была очень внимательной, сносила все капризы Лины, в отличие от нее Мелисы, которая иногда могла вспылить. Да еще и домашку за всех делала. И сейчас Мелис жалела ее, понимала, что, если ее Никита будет вести себя так же как его друг, она вела себя бы точно так же.

— Что теперь делать? — вздохнула Юля.

— Ничего. Куда он от тебя денется, — ответила подруга. — Впрочем, если ты хочешь поймать его на лжи, за ним следует проследить.

Терехина молча, смотрела на Мелису. Она возлагала на подругу большие надежды, ведь только с ее помощью можно было решить проблему с Артемом. Юля была готова исполнять любые ее инструкции, лишь бы у них получилось.

— Вот что мы сделаем, — заговорщицки шепнула Мелиса…


Ожидание оказалось настолько долгим, что Аня потихоньку начала засыпать. Слава оказался на удивление замкнутым человеком. Нет, с ним было не скучно. Просто немного неловко в его присутствии. Он редко шутил и неохотно смеялся над шутками, не мог поддержать беседу. Ане даже казалось, что ее присутствие его раздражает. Хотя, возможно, оно так и было.

— Тебе вовсе не обязательно ходить за мной попятам, — буркнул Слава, что-то раскладывая на своем столе.

— Прости, просто я сидела на кухне одна почти целый час. Мне стало скучно, и я решила составить тебе компанию.

Ермолаев только вздохнул. Смысл объяснять ей, что он хочет побыть один? Аня совершенно не понимает никаких намеков.

— Ты обустроил комнату здесь. Почему? — спрашивала она, разглядывая пожитки Ермолаева.

— Мне так удобнее, тихо и хорошо. Ты когда-нибудь видела звездное небо?

— Конечно.

— В городе его редко можно наблюдать, — сказал Слава, подойдя к маленькому двухстворчатому окну. — Но бывают ночи, когда тысячи маленьких небесных тел проглядывают через черную гладь. И в это время я открываю окно и смотрю на них.

— В доме, где я жила, была большая крыша с мансардой. Каждую ночь я выходила на нее и лежа смотрела на них, — поделилась Аня.

Слава на секунду посмотрел на нее.

— Тебе они нравятся? — спросил он.

— Очень, — подтвердила она. — Это самое красивое, что я видела в своей жизни. Ты смотришь на них и мечтаешь о чем-то своем, о личном. И главное это касаемо только тебя, и никто не может знать, о чем ты думаешь, глядя на них.

— Аня…Ты говоришь так, — начал Ермолаев.

— Как? — испугалась она.

— Так искренне. Я в жизни никогда не встречал ничего подобного.

— Если людям нравится чем-то заниматься, они говорят об этом без фальши. Смысл притворяться.

— Обычно они скрывают истинные эмоции, — пояснил Слава. — Ради выгоды или для того, что бы стать в глазах других лучше. Ты просто не знаешь жизни.

Аня осторожно присела на кровать рядом со Славой. В любой другой ситуации она бы ни за что не села рядом с ним. С тем, кто считает ее наивной, не знающей жизни болтушкой. Однако их общая любовь к звездному небу объединила их.

— А ты как будто знаешь, — сказала она.

— Знаю, потому что живу здесь. Сходила бы ты в нашу школу, хотя бы на денек. Вот тогда я бы посмотрел на тебя! — засмеялся Слава.

Аня посмотрела на него и почувствовала укол зависти. И чего ему не хватает? Он имеет все, чего так хотела она. Свободу, возможность ходить куда тебе захочется, иметь друзей. Аня отдала бы все, чтобы прожить хотя бы его один день.

Ермолаев прекратил смеяться и взглянул на случайную знакомую. Вот парадокс! Она имеет все для нормальной жизни: большой дом, богатую и любящую ее родственницу, возможность заниматься, чем хочешь и никогда не терпеть поведение учителей. Но ей этого не надо! Слава отдал бы все, чтобы жить так же как Аня. Однако не всем так везет.

— Скажи, а что такого страшного в твоей школе, что при каждом упоминании о ней тебя передергивает? — решила она задать вопрос.

Ермолаев посмотрел в пол. Ему не хотелось рассказывать о Москаленко, о недавнем позоре, о беседе с директором, о том, что скоро самостоятельные и скорее всего он опять получит двойки. Не особо он желал делиться своими переживаниями по поводу родителей, неуплаченных дедом счетом и полным отсутствием близких людей (дед и Федя не в счет). Слава решил — это должно остаться с ним, и Ане не нужно знать ответа на свой вопрос.

Юлиана смотрела на него, и ее негодование сменилось сочувствие к Славе. Она дотронулась до его плеча. Он повернулся к ней, но по-прежнему молчал.

— Что-то не так? — снова спросила Аня.

— Да нет, — очнувшись от своих мыслей, помотал головой Ермолаев. — Ты извини, но мне и вправду болтать некогда. Задали много.

— Может помочь? — оживилась Аня и подошла к небольшому письменному столу, где уже были разложены учебники.

— Не стоит, — хотел отвертеться Слава, но уже было слишком поздно.

Она открыла один из учебников и спросила:

— Что нужно делать?

— Английский, — вздохнул Вячеслав.

— Не любимый предмет, — догадалась Аня.

— Из-за учительницы. Вечно придирается, да и зачем мне иностранный.

— Между прочим, зря ты так думаешь, — обиделась она. — Английский очень красивый язык.

— Только нотации не читай, — закатил глаза Слава. — И вообще, сама-то хоть что-нибудь знаешь?

— Ты меня недооцениваешь. Я английский с пяти лет учу. Говори, какие упражнения?

— Ань, забей, сам сделаю, — попытался настоять на своем Ермолаев и даже выхватил учебник из ее рук.

— Тебе не удастся побороть мое филантропское желание. Давай сделаем так. Ты учишь все остальное, а я займусь нелюбимым твоим языком. И тебе хорошо и мне неплохо.

— Ладно, уж, делай, — махнул он на нее рукой…


Через двадцать пять минут готовое домашнее задание лежало перед Славой. Его глаза бегали по тексту в учебнике. Аккуратным подчерком Аня выделила все ключевые фразы, подчеркнула правильные варианты ответов и еще сделала упражнение по лексике.

— Как ты успела?! — восхитился он.

— Ничего сложного, — пожала плечами она.

— Да мне что бы все это сделать и часа бы не хватило! А ты буквально за полчаса справилась. Хотя, ты же у нас не от мира сего.

— Между прочим, не я одна, — заметила Аня.

Ермолаев хотел ей что-то ответить, но не успел. Настойчивый стук в дверь прервал тишину в доме.

— Дед, наверное, вернулся, — сказал Слава. — Сиди тут, а я пойду, открою.

Аня послушно исполнила просьбу Славы. Он конечно и был зануден до невозможности, но почему-то понравился ей. Ей казалось, что им предстоит идти по одной дороге. Осматривая комнату Славы, она заметила, что обои в кое- каких местах отклеились, старая занавеска, еле прикрывающая небольшое оконце, сильно истрепалась и смотрелась вовсе не белой, а черной. Аня поняла, что Ермолаевы живут бедно и им нужна помощь. Только вид убогой мебели чего стоит, это же явный самодел! Юлиана подошла к шкафу, чтобы убедится в своем предположении. Ну, да так оно и есть! Аня во что бы то ни стало, решила помочь Славе, заранее предчувствуя беду…

— Это просто форменное безобразие! — раздался чей-то голос снизу.

— Да что случилось? — спросил Слава, открыв Ивану Сергеевичу дверь.

Дед протиснулся в дверь и с недоуменным выражением лица покосился на Славика. Но тот только хлопал глазами и не понимал, какое такое произошло безобразие, что дед отчего-то такой возбужденный.

— Эта женщина утверждает, что я якобы похитил ее внучку!

В дверях показалась почтительная дама в строгом летнем костюме, ее лицо пылало, а глаза так и сыпали искрами. Не заметив Славу, она набросилась на Ивана Сергеевича:

— А я все же смею вам напомнить, что за похищение несовершеннолетних — статья Уголовного кодекса.

— Но я никого не похищал!

— Как же! Да есть свидетели того, как какой-то парень отвел мою внучку к вам сюда! — возмутилась женщина.

— Нет у нас никаких внучек, — спокойно сказал Иван Сергеевич. — Может вы ошиблись?

Тут только до Славы начало доходить положение дела.

— Девушка с рыжими волосами? — спросил он у тетки, которая до сих пор никак не представилась.

— Все верно, — закивала та. — Рыжая, но не сильно, светленький такой оттенок. Пара веснушек на лице.

— АНЯ! — крикнул Слава.

Девушка спустилась с чердака, но застряв на лестнице, сказала Ермолаеву:

— Я не выйду.

— Это еще почему?

— Там моя бабушка.