Лина Андреева - Принцесса в кедах

— Аня, — изумилась Василиса Потаповна. — Ты где?

Слава завернул за лестничный проем, в коридоре встретил Аню и тихо спросил:

— Это от этой бабки, ты сбежала?

— Ну почему же сбежала! — наиграно возмутилась она. — Ушла.

— Пойдем-ка, объясняться будем, — сказал Слава и вытолкнул девушку за дверь…

— И как ты могла? — недоуменно вопрошала Василиса Потаповна.

Аня, опустив глаза, молча, смотрела в пол. Ей казалось, что в комнате в данный момент не четыре человека, а, по крайней мере, сотни тысяч. Да еще и перед Славой неудобно получилось. Бабушка-то ведь подумала, что он ее похитил!

— Видно сказать тебе нечего, — злорадствовала женщина. — Оно и правильно.

— Все не так критично, как вы думаете, — попытался вмешаться дед Ермолаева, Иван Сергеевич. Аня мельком взглянула на него. Родственник Славы вызвал у нее положительные эмоции. Добрый, тактичный, с тихим голосом он совершенно не походил на своего внука. Разве что одевался он старомодно, ну да это не так и важно.

— Вот сбежал бы ваш внук, тогда бы я посмотрела на вас, — сказала Василиса Потаповна.

Это суждение было справедливым. Поэтому спорить с Нечаевой старик Ермолаев не решился.

— Тут и в самом деле ничего ужасного не произошло, — попытался защитить Аню Вячеслав. — Я упал и повредил себе нос, она просто помогла мне. Аня сказала, что заблудилась и хочет вернуться домой…

— И поэтому ты решил ее привести сюда? — спросила Василиса Потаповна.

— Мой дедушка мог бы показать ей дорогу. Я ваш район не знаю, хотел как лучше.

— А получилось как всегда, — закончил Иван Сергеевич.

Аня, молча, слушала их и желала, чтобы все это скоро закончилось. Ведь всему когда-нибудь приходит конец.

— Значит так, — после секундного размышления сказала Василиса Потаповна. — Вам, конечно, огромное спасибо. И свое вознаграждение вы получите, не сомневайтесь…

— Что вы, что вы, — засмущался Иван Сергеевич.

— Дед, бери деньги, — тихо шепнул Слава. Но дед не послушал внука и продолжил:

— Да и какая в этом моя заслуга? Не сломай Вячеслав себе нос, в нашем доме не оказалось бы Анны.

Юлиана коротко улыбнулась.

— Что верно-то верно, — вздохнула Василиса Потаповна. — Значит вознаграждения вам не нужно?

— Нет, спасибо, — ответил Иван Сергеевич.

— Тогда, прощайте. Приятно было с вами познакомиться, правда, жаль, что в таких обстоятельствах, — сказала женщина, покосившись на Аню.

— Почему же прощайте?! — изумился Иван Сергеевич. — Заходите в любое время.

— Дел много, да и неудобно, — коротко бросила Василиса Потаповна.

Вячеслав только закатил глаза. Надо же его дед-сама любезность!

— Спасибо тебе Слава, — после долго молчания, наконец, решилась что-то сказать Аня. — Ты помог мне, проявил участие.

— Плевое дело, — махнул он рукой.

Василиса Потаповна наблюдала за ними и понимала, что процесс прощание слегка затянулся.

— Ну что же, — вступила она. — Нам с Аней пора. До свидания.

— Всего доброго, — раскланялся Иван Сергеевич и проводил новых знакомых до двери.

— А теперь поговорим, — потребовала Василиса Потаповна, как только они сели в машину.

— Как будто ты не знаешь причину моего побега, — фыркнула Аня, скрестив руки на груди.

— Просто поразительно как ты умеешь переворачивать все сверх на голову!

Аня исподлобья посмотрела на бабушку. На сиденье огромного Мерседеса ей было неудобно, она постоянно поправляла юбку, елозила. И как в таком просторном автомобиле оказались такие маленькие кресла?

— Значит так, — командовала тем временем Василиса Потаповна. — Из дома без меня больше ни ногой, занятия с репетитором ежедневно по восемь часов в день. Теперь- то я всерьез займусь твоим воспитанием!

— Да я сбежала, потому что мне хотелось свободы! — закричала Аня. — Ты не способна этого понять. Тебе все хочется контролировать, контролировать. Ты только и делаешь, что запрещаешь.

— Да если бы не мои запреты, кем бы ты выросла?! — не осталась в долгу бабушка.

— Не знаю, но, во всяком случае, я была бы счастливее, чем сейчас, — чуть остыв, ответила Аня.

— И в чем же ты видишь свою свободу? — продолжала допрос Василиса Потаповна. — В беспризорстве? В том, что бы делать, то, что нужно лишь только тебе? Извини, конечно, что мешаю твоим планам. Но когда твои родители погибли в автокатастрофе, кто не бросил тебя? Я поклялась им вырастить из тебя достойного человека, дать тебе блестящее образование. И свое слово я, заметь, сдержала! А что делаешь ты? Сбегаешь из дома, постоянно огрызаешься…

— Довольно! — чуть не плача закричала Аня и, открыв дверь машины, прямо на ходу выпрыгнула из нее.

— Не смей убегать из машины! — только и смогла выкрикнуть Василиса Потаповна.

Но Юлиана уже не слушала ее. Она не любила когда бабушка начинала говорить о смерти родителей. Не любила, когда она говорила, что воспитывает ее лишь в память о собственной дочери. Ей было нелегко это осознать. Возможно, если бы мама была жива, все было бы иначе. Однако ее нет, и этот факт ничто не сможет изменить.

На улице все так же было жарко, только день близился уже к закату, и было видно, как красное зарево медленно подбирается к городу. Люди продолжали ходить по тротуарам и дорогам, не замечая красную от плача Аню. Да ей этого и не надо было. Она не хотела возвращаться домой, она не могла после всего этого просто так заявиться в особняк. Юлиана почти не помнила, как выскочила из машины и что было после этого.

— Юлиана, не медленно сядь в машину! — раздался голос Василисы Потаповны.

Аня обернулась, по дороге медленно ехал Мерседес бабушки. Она протяжно вздохнула. Пришлось повиноваться воле родственницы. Все — таки в этом городе она одна, а новый знакомый Слава не слишком- то уж с ней и любезен, да и вряд ли они бы пустили ее к себе…

— Да не может быть! — наигранно удивилась Лина Гвоздич, хлопая большими глазами с такими же ресницами.

— Может, может, — кивала Мелиса, перебирая вешалки с платьями. — У Артема есть другая девушка. И как тебе это нравиться?

— Это же просто ужасно! — возмутилась, положа руку на сердце Лина.

— Кошмарно, — шмыгая носом, пролепетала Терехина из примерочной. — Как он мог? И кто та стерва, что на такое осмелилась?

— На какое такое? — испуганно спросила Гвоздич.

Новость о том, что подруги каким-то образом догадались про другую девушку Артема (то бишь Лину) повергла ее в шок. И как они могли прознать? Вечно тупые курицы, способные лишь принести минералку и протереть ее сумку, да и то не всегда. Лина была обеспокоена, но ей нельзя было выдавать свои эмоции, поэтому она изо всех сил пыталась изобразить удивление. Мелиса и Юля не должны были даже мельком подумать на нее. Актерская игра — лучшее средство от всех бед. Главное грамотно ею воспользоваться! Что с удовольствием и делала Гвоздич.

— Воровать чужих парней, — ответила Юля.

— Это низко, — воскликнула Лина. — Надеюсь, что никто из вас так не поступит. Кодекс дружбы не может быть нарушен, не под каким предлогом!

— Верно, Лина, — подтвердила Мелис.

— Нет, а все-таки мне интересно, кто же она? — рассуждала Юля.

— Кстати, — хмыкнула Гвоздич. — Откуда вы узнали, что у друга Димы есть другая?

— Предчувствие — вернее всех доказательств! — с жаром ответила Терехина.

— Тоесть это еще не точно? — слегка обрадовалась Лина.

— Мы лишь предполагаем, — пояснила Мелиса, продолжая рыться в платьях и юбках. Лина знала, что в такой момент Учуджю не способна логически мыслить о других вещах. Зараза и была, конечно, умнее Терехиной, но и для нее есть свое средство.

— Доказательств пока нет, — добавила Юля.

— Ну и зачем тогда вы попросту черните Артема? У вас, по-моему, мозги перегрелись, — перешла на свой обычный тон Гвоздич, почувствовав некую свободу. Сейчас-то она точно выправит им разум! Никогда в жизни больше не будут ни о чем таком думать. — Вот ты Юля, тебе розовый вообще не идет, а ты столько вещей понабрала. Дай мне их сюда.

Лина ловко забрала платья и сказала:

— Мне пойдет, а тебе лучше никогда подобное не носить.

— Думаешь? — промямлила Юля, выходя из примерочной.

— Да! — заверила ее Гвоздич. — Лучше принеси мне вот ту курточку с пайетками и впредь об Артеме не слово.

Подруги синхронно кивнули. Спорить с Линой они никогда не решались, да и зачем? Подруга ведь права. Доказательств у них нет, значит и Тема может быть не виновен, мало ли, что Юле показалось…

— И как ты мог просить меня о том, чтобы я за свою помощь потребовал денег? — с возмущением спросил Иван Сергеевич поздно вечером, сидя за кухонным столом.

— Дед, у них бабок много, отчего же и не попросить.

— Вячеслав! — поразился дед, чуть не подпрыгнув на стуле. — Что за выражения?

Иван Сергеевич терпеть не мог всякие современные словечки и никогда не поощрял за их употребление даже внука, который постоянно грешил этим. Особенно за выражение «бабки». Он что бандит какой-то, чтобы говорить подобным образом?

— Нормальное выражение, — в свою защиту сказал Слава. — Как нельзя точно выражающее мысль. Ну, нам за коммуналку завтра платить! А нечем. Или ты хочешь, чтоб у нас долг накопился? Если так, то смею напомнить, что в таком случае мы никогда его не сможем погасить. С каких средств ты собираешься это делать?

— Это не твоя забота, — сурово сказал дед. — Что-нибудь, да и решу, а ты спать иди, время позднее.

— Сижу тут распинаюсь перед тобой, объясняю тебе всю суть происходящего, а ты и слушать не желаешь, — говорил Слава, как будто не услышав деда.