— Может, с помощью липучки? — осторож­но предположила я.

Но бабушке моя шутка показалась не смеш­ной.

— Даже нет смысла вызывать Паоло, — ска­зала она, — потому что ему тут больше не с чем работать.

— Ну, у меня уж не НАСТОЛЬКО короткие волосы. — Я потрогала короткий ежик на голо­ве. И на секунду подумала, что, может, бабуш­ка права. — Ладно, это же всего лишь волосы. Они отрастут. Бабушка, разве у нас нет более важных дел? Вот в Иране фундаменталисты до сих пор закапывают женщин по шею в землю и потом забивают камнями за такие преступле­ния, как измена мужу. В наше время! Это про­исходит ПРЯМО СЕЙЧАС! А ты переживаешь из-за моей стрижки!

Бабушка только головой покачала. Ее не­возможно отвлечь текущими событиями. Все, что не имеет отношения к королевской власти, ей безразлично.

— Время на редкость не подходящее, — про­должала она так, будто я вообще ничего не го­ворила. — С нашим агентом по связям с обще­ственностью связался журнал «Бог», они хотят поместить в зимнем номере интервью с тобой и фоторепортаж. Статья должна привлечь к Дженовии внимание сотен женщин, которые пла­нируют отпуска в теплых краях. К тому же твой отец сейчас в Нью-Йорке, он приехал на засе­дание Генеральной Ассамблеи ООН.

— Боже! — воскликнула я. — Может, он поднимет вопрос об Иране? Ты знаешь, что они у себя запретили западную музыку? А еще, за­являя, что хотят развивать ядерную энергию в мирных целях, а не в военных, они на самом деле уже двадцать лет скрывают от Междуна­родного агентства по атомной энергетике иссле­дования, которые доказывают совершенно про­тивоположное. Как можно думать о модных журналах, если мы все можем в любой момент взлететь на воздух?

— Можно было бы подобрать тебе парик, — задумчиво сказала бабушка. — Только не знаю, удастся ли найти такой же, как твоя прежняя прическа. Париков в форме лодки не делают. Может, найдем парик подлиннее, а Паоло его подстрижет...

— Ты вообще меня не слушаешь? — спроси­ла я. — Сейчас у нас есть более серьезные по­воды для беспокойства, чем мои волосы. Ты знаешь, что будет, если у Ирана долбится ядер­ное оружие? Они ЗАКАПЫВАЮТ ЖЕНЩИН В ЗЕМЛЮ ПО ШЕЮ И ЗАБРАСЫВАЮТ КАМНЯМИ ЗА ТО, ЧТО ТЕ СПАЛИ С МУЖЧИ­НАМИ, КОТОРЫЕ ИМ НЕ МУЖЬЯ, Думаешь, такие люди будут долго разбираться, кто заслуживает, чтобы на него сбросить ядерную бомбу, а кто — нет?

— А может быть... — задумчиво сказала ба­бушка, — перекрасить тебя в рыжий цвет? Кет, ничего хорошего не выйдет. С такой стрижкой ты выглядишь прямо как мальчишка с облож­ки комиксов, которые твой отец читал, когда был в твоем возрасте.

Честное слово, с ней бесполезно разговари­вать! С какой стати я вообще решила, что жен­щина, которая безо всяких причин настроена предубежденно против гербер, станет меня слушать?

Иногда мне хочется ее саму закопать в зем­лю по шею и бросать в ее голову камни.


7 сентября, вторник, 19.00, мансарда

Майкл пришел! Чтобы пойти со мной на обед в китайский ресторан. В данный момент я «со­бираюсь», а он болтает с мамой и мистером Дж. Меня он пока не видел. И мою стрижку.

Я знаю, глупо переживать — стрижка смот­рится очень мило, мама мне все время об этом твердит. Даже мистер Дж., когда я его спроси­ла, сказал, что ему не кажется, будто я похожа на Питера Пэна или Анакина Скайуокера.

А вдруг Майклу не понравится? В журнале «Шестнадцать» часто пишут, что мальчикам нравятся девочки с длинными волосами. По крайней мере, так говорят парни, у которых они берут интервью на улицах. Им показывали фотографии Киры Найтли с короткими волоса­ми и ее же с длинными, и спрашивали, как им больше нравится.

В девяти случаев из десяти парни выбирали Киру с длинными волосами.

Конечно, среди этих парней никогда не было Майкла. Но все равно...

Ладно, неважно, Майклу просто придется с этим смириться.

Может, если добавить еще немного мусса... Мне слышно, как он разговаривает с Рокки. Хотя никто из нас не понимает ни слова из того, что говорит Рокки — кроме бибика, китти, пе­ченье, еще и МОЕ. Наверное, для ребенка его возраста это нормально и он не страдает задер­жкой развития.

Но разговаривать с ним нелегко. Мне-то, конечно, нравится с ним разговаривать, но ведь он мой брат.

Послушайте, какой Майкл терпеливый. Рок­ки все повторяет и повторяет одно слово: «Би­бика» , а Майкл ему отвечает очень добрым го­лосом: «Да, хороший грузовик». Из него по­лучился бы прекрасный папа. Но я, конечно, не собираюсь заводить детей до того, как закон­чу колледж и поступлю в Корпус мира и поло­жу конец глобальному потеплению.

Все равно приятно сознавать, что когда я буду готова .к материнству, Майкл будет го­тов к роли отца.

Ой, я заглянула в щелку и посмотрела на Майкла! Он выглядит просто клааааассно, такой высокий, красивый, темноволосый, широко­плечий! Кажется, он недавно побрился. Прямо не верится, что прошел целый месяц с тех пор, как я его видела и...

О боже! У меня волосы короче, чем у него!

У МЕНЯ волосы короче, чем у моего бой-френда!

Что я натворила?


7 сентября, вторник,

кухня китайского ресторана

Так, ладно, попытаюсь все это понять.

Вот зачем я попросила у Кевина Янга разре­шения несколько минут посидеть на кухне, Мне нужно было побыть одной, чтобы подумать, а в туалете кто-то есть. Кто-то, кто, по-видимо­му, не осознает, что снаружи есть девушка, жизнь которой рассыпается на части и которой нужно сделать вид, что она пошла мыть руки, а на самом деле ей нужно подумать и решить, что делать.

Да, в кухне жарко и полно народу, потому что у Кевина работают все его девяносто двою­родных братьев и сестер, и сейчас время обеда,

и все, похоже, заказали пекинскую утку. По­этому куда бы я ни взглянула, повсюду вижу улыбающиеся головы уток,

Но, по крайней мере, здесь я могу перевес­ти дух и попытаться понять, что происходит.

Я просто не понимаю.

Нет, дело не в реакции Майкла на мою при­ческу. Он, конечно, удивился, когда увидел, что я так коротко подстриглась. Но нельзя ска­зать, что он был недоволен. Он сказал, что я выгляжу очень мило, прямо как Натали Портман, когда она только начала отращивать воло­сы после того, как подстриглась наголо для роли Иви Хаммон в фильме «В = Вендетта».

Он меня обнял и поцеловал. А потом, когда мы вышли в коридор, где рядом с нами не было мамы и мистера Дж., а Ларе был занят тем, что надевал плечевую кобуру, Майкл обнял и по­целовал меня еще крепче. Я понюхала Майклову шею и, клянусь, от его феромонов каждый синапс в моем мозгу выбросил, наверное, мега-дозу серотонина, потому что я почувствовала себя совершенно расслабленной и счастливой. И я точно знала, что Майкл чувствует то же самое. Пока мы шли до ресторана, он все время держал меня за руку, и мы говорили обо всем, что произошло с тех пор, как мы виделись в последний раз — о том, что бабушку выкину­ли из «Плазы», что Лилли сделалась блондин­кой (я не стала спрашивать Майкла, считает ли он, что Лилли и Джей Пи занимались Этим Де­лом, когда Джей Пи приезжал на уик-энд в их загородный дом — я старалась избегать разговоров на темы секса, чтобы лишний раз не на­поминать Майклу, что мы Этим Делом не за­нимаемся, и не воспламенять его желание), о том, как ловко Рокки управляется с машин кой и о докторах Московитцах и их якобы вос­соединении.

Когда мы пришли в ресторан, Роуси, кото­рая рассаживает посетителей, посадила нас за наш обычный столик у окна и пригласила Ларса посидеть с ней возле стойки бара. Оттуда он мог одновременно и за мной наблюдать? и смот­реть по телевизору бейсбольный матч,

Мы заказали мое любимое блюдо здесь — холодную кунжутную лапшу и Майкловы лю­бимые ребрышки и взяли на двоих горячий суп, а Майкл заказал еще цыпленка кунг-пао, а я — стручковые бобы, И тут я спросила:

— Ну, когда ты переселяешься в общежи­тие? Разве занятия еще не начались?

А Майкл сказал:

— Об этом я и хотел с тобой поговорить. Это я мог сказать тебе только при встрече.

А я ему:

— Ой, правда?

Я думала, он скажет, что ему надоело делить комнату с другим парнем, поэтому он будет жить в отдельной квартире, или что он съезжается с отцом, из-за того что доктору Московитцу очень одиноко или еще что-нибудь подобное, Я была уверена, что бы Майкл ни сказал, это будет что-нибудь не слишком важное, поэтому прямо перед тем, как он заговорил, я набрала полный рот холодной лапши.

— Помнишь проект, над которым я работал этим летом? Робот-манипулятор.

— Это прибор, с помощью которого врачи смогут выполнять операции на бьющемся сердце, не вскрывая грудную клетку? — спро­сила я с полным ртом. — Угу.

— Ну так вот, — сказал Майкл, — он дей­ствует. Во всяком случае, прототип. И моему профессору это так понравилось, что он рас­сказал о роботе японскому коллеге из компа­нии, которая пытается создать автоматическую систему, работающую без помощи хирурга. И его коллега хочет, чтобы я приехал в Японию и мы бы сконструировали действующую модель для использования в операционной.

— О! — я проглотила лапшу и потянулась за следующей порцией. Я изрядно проголодалась. После салата из трех бобов, который был у меня на ланч, я больше ничего не ела. Ах да, еще я съела несколько очень вкусных васаби в ба­бушкином номере в отеле (она их попробовала, возмутилась и заорала на Роберта: «А где же миндаль в сахаре?» Бедняга Роберт,)

— И когда же ты едешь? На какие-то выход­ные или как?

— Нет. — Майкл замотал головой, — Ты не понимаешь. Моя поездка займет не один уик­энд, я пробуду там до тех пор, пока проект не будет закончен. Мой профессор устроил мне приличную стипендию на это время.

— Ну... — До чего же вкусная эта лапша! — Так на сколько ты едешь, на неделю?

— Миа, — сказал Майкл. — Работа над про­тотипом заняла все лето, а это был только про­тотип. Постройка действующей модели с кон­солью, включающей компьютерный томограф, сканнер и рентгеновскую установку, может за­нять год или даже больше. Но это фантастиче­ская возможность, я не могу ее упускать. Вещь, которую сконструировал я, поможет спасти жизни тысячам людей. Чтобы это стало реаль­ностью, я должен быть там.