Алли была настолько тронута маленькими морскими черепашками, что предложила сделать взнос в благотворительный фонд. Хадсон немедленно согласился, но настоял на том, чтобы он был исключительно от лица его жены. Алли приняла этот жест при одном условии - что она выберет имя для только что спасенного, маленького, но воинственно настроенного черепашонка с треснувшим панцирем. К тому времени, когда они закончили свой тур, уже был выписан щедрый чек и дано обещание вскоре вернуться и нанести визит морскому черепашонку по имени Хадсон.

После ланча они надели маски и отправились плавать со скатами, бродили по чистому белому песку, держась за руки, вдоль всего острова. Алли даже попыталась доплыть до буйков, но наотрез отказалась кормить акул, заявив, что в последнее время в ее жизни было достаточно опасностей. А если ей захочется повидаться с акулами, то следующее собрание совета акционеров Ингрэм не за горами.

Когда они вернулись в бунгало, солнце уже тонуло в оранжево-золотом водовороте у горизонта. И едва Алли вошла в двери, как Хадсон утащил ее в постель.





Глава 8







Хадсон выиграл в лотерею. Гребаный джекпот.

Сидя на краю своего личного бесконечного бассейна возле надводного бунгало, в котором они жили прошлую неделю, он с легкостью понимал, какой же он счастливый сукин сын. Самый счастливый ублюдок в этой чертовой вселенной. Идеальный сценарий, выдуманный кем-то, редко воплощался в жизнь, но здесь все иначе.

Шла вторая неделя медового месяца, и Мальдивы были охренительно идеальны. Эта тропическая страна, расположившаяся посреди Индийского океана, была известна своими пляжами, лагунами и обширными коралловыми рифами - бесспорно лучшее место для медового месяца. С первой же недели стало ясно, что они оба без памяти влюбились в острова, даже отпускали шуточки о том, чтобы перенести штаб-квартиры своих компаний в этот тропический рай. Хадсон последовал своим инстинктам и втайне сделал пару звонков, чтобы навести справки о жилой недвижимости в этих местах. Он был уверен, что его молодая жена не станет возражать против покупки дома, до которого добираться придется сутки. Но учитывая наличие частного самолета, и не говоря уж о креативных способах провести время, он не видел в этом проблемы.

Хадсон обхватил руками край бассейна и размял плечи. Глядя на кристально чистую воду, он наблюдал, как яркие солнечные лучи, переплетаясь с волнами, образовывали причудливые узоры на белом дне океана. Хадсон машинально поднял руку и провел по шраму на груди. Доктор проделала отличную работу, заштопав его, и хоть он исцелился от огнестрельного ранения, пробившего его легкое, психологические последствия все еще оставались. Временами кошмарное ощущение, что он почти задыхается, все еще накрывало его, создавая новые сюжеты для его ночных кошмаров. И это чертовски не радовало.

Хотя, если честно, тот мозгоправ, к которому его уговорила записаться Алли, действительно помогал. Несколько недель назад им удалось совершить что-то вроде прорыва, установив связь между выстрелом, от которого погиб его отец, и выстрелом, от которого чуть не умер он сам. Лежа на полу той ночью, Хадсон смотрел на Алли точно так же, как много лет назад его отец смотрел на него в магазине. И как и его отец, Хадсон, закрывая глаза, не надеялся открыть их вновь. И все же, вот он, живой и здоровый.

Потом были долгие дни в больнице, и еще более долгий период восстановления, пройти через который оказалось сложнее, чем пробежать Чикагский марафон. Но все это время Алли была рядом, и Хадсон знал, что с ней он может преодолеть что угодно. И разве нужно ему лишнее подтверждение собственного везения? Ну уж нет. Он знал, что он везунчик. Он жив и находится в раю с женщиной, которая буквально была его сердцем.

Хадсон обернулся на Алли, растянувшуюся и одетую в клочок ткани, который она называла бикини. В нем она выглядела превосходно - все эти загорелые изгибы фигуры контрастировали с белыми подушками овального шезлонга. Она надела наушники, а в руке держала iPhone, явно слушая тот плейлист, который специально составила для поездки. Снова. Не то чтобы он возражал против Сенатры или Ширана, боже упаси, но это было слишком. Хадсон заметил, как она мельком глянула на экран (он знал, что на заставке стояло его фото) и положила телефон обратно на подушки.

Мгновение спустя ее губы сложились в улыбку - боже, она сияла как солнце, если не сильнее. Всякий раз, когда она сверкала жемчужно-белыми зубками, его это буквально убивало. Заставляло остановиться на полушаге. С нарастающим любопытством и острой нуждой коснуться ее, Хадсон встал, решив выяснить, что же вызвало такую реакцию. Выпрямившись, он провел рукой по волосам, все еще влажным от купания в бассейне. Несколько капелек упало на голый живот Алли, и она улыбнулась еще шире, открывая глаза.

Наклонившись, Хадсон выдернул маленькие белые наушники из ее ушей.

- Весьма довольная улыбка, миссис Чейз.

Опираясь коленом на толстый матрас, Хадсон забрался на лежак. Губами и языком он коснулся ее живота, слизывая капельки воды, собравшиеся в пупке. Контраст ее теплой кожи и прохладной воды обострил его чувства, и быстро подтянувшись выше, он соединил их губы в поцелуе. Это был его рай. Он постоянно жаждал ее, каждый час, и иногда из-за этого работать вместе казалось сущей пыткой. Его язык скользнул меж ее губ, принимаясь ласкать жадными ударами, и его член тут же затвердел, а в голове осталась одна мысль - как можно быстрее полностью ее раздеть.

- Так что вызвало то выражение на твоем лице? - сказал он, наконец прервав поцелуй.

- А? - переспросила она, на мгновение растерявшись. - О, просто думала о Харлей.

Губы Хадсона погладили ее щеку.

- Тебя целует твой полуголый муж, а ты думаешь о тявкающей белке? Понятно.

- Не сейчас, до этого, - она хихикнула, когда его губы добрались до его шеи. - И я думала скорее о том, как мой полуголый муж относится к этой белке. Я тебя насквозь вижу, Чейз. Тебе она нравится.

При мысли о нелепой привязанности, которую он испытывал к этому тявкающему клубку шерсти, в его груди зародилось тихое ворчание. И черта с два он признает, что припрятывает для нее вкусности. А затем он заметил, что постоянно покупает ей игрушки-пищалки размером больше ее головы. Ну что за мямля.

- Она хорошо влияет на Ника, - Хадсон сменил тему. - Который непременно позволит ей носиться по всему пентхаусу, пока нас нет. Казалось, что на каждом повороте он находил свежий "подарочек" от Харлей - ногами. Он устал от этого дерьма, в буквальном смысле, и уже готов был полностью застелить свой пентхаус собачьими пеленками. Но эта проклятая собачонка наверняка найдет единственное свободное место в доме и сбросит туда свои бомбы. - Скажи рыженькой, пусть побыстрее приучит эту чертову собаку к горшку, - он хихикнул, когда на ум пришла другая мысль. - И раз уж на то пошло, пусть и Ника к горшку приучит.

- Говори, что хочешь, но ты очень мило с ней обращаешься, - тон Алли сделался серьезным. - Ты будешь прекрасным отцом.

Хадсон застыл, услышав слово на букву О. Помедлив секунду, он поднял голову и посмотрел ей в глаза.

- Ты... - наконец, произнес он, сглотнув комок, вставший в горле и мешавший говорить.

- О боже, нет, - сказала она, быстро уверяя его в обратном.

Хадсон плюхнулся на спину и резко выдохнул от облегчения. Он не был готов к подгузникам, бутылочкам и коляскам. И черт подери, он не собирался менять Астон Мартин на минивэн. Черта с два он купит машину для мамаш футболистов. И есть куча другого дерьма, о котором тебе никто не говорит, пока ты не очутишься в нем по колено. Потому что скажи тебе кто об этих вещах, ты бы решил, что размножение - плохая идея. Очень плохая идея.

Алли повернулась на бок и оперлась на локоть.

- Извини. Я не хотела тебя пугать.

Он провел рукой по лицу.

- Ты просто застала меня врасплох. Я даже не учитывал такой возможности.

Хадсон считал, что останется вечным холостяком, и потому не особо представлял себя в роли отца. Но теперь, когда он стал мужем? Его сердце заколотилось от гордости при мысли, что в округляющемся животике Алли растет его ребенок. Представив ее столь прекрасной и светящейся изнутри, он ощутил укол разочарования.

- Ну, возможность есть всегда, - напомнила ему Алли. - Даже когда предохраняешься, - она хихикнула. - А мы часто практикуемся.

На несколько мгновений воцарилась тишина, и единственным звуком был шум прибоя под бунгало.

- Я знаю, мы поженились в спешке, Хадсон. И не при самых удачных обстоятельствах, - голос ее был тихим и слегка дрожал. - Если ты передумал насчет...

Хадсон резко вскинулся и одним быстрым движением перекатил ее под себя.

- Никогда не говори этого снова. Даже не думай об этом, - сказал он, глядя на нее сверху вниз. Она встретила его взгляд широко раскрытыми, почти обеспокоенными глазами. Ну же, Чейз, подумал он, скажи что-нибудь стоящее.

- Ты весь мой чертов мир, Алли. Воздух, которым я дышу. Ты любовь всей моей жизни. Ты была ею десять лет назад, являешься ей сейчас и всегда будешь. Навеки.

- Но ты испытал такое облегчение...

Хадсон покачал головой.

- Ты просто застала меня врасплох, вот и все. Конечно, я хочу от тебя детей. Ты хоть представляешь, что делает со мной одна лишь мысль о том, что в тебе растет мой ребенок? - он погладил ладонью ее упругий живот. - Иисусе, Алли, я хочу этого. Но я эгоистичный ублюдок, и еще не готов делить тебя.