Звезды вспыхнули вновь, еще сильнее и ярче.

— Тетушка Жанет поможет тебе советами, — прошептала Кэролайн.

Роберт взял ее ладонь — мягкую, теплую и родную — в свои руки. Перевернул и осторожно прикоснулся губами к нежной коже на запястье.

— Обещаю, что не буду ими пренебрегать, — произнес он. — Я стану покладистым, покорным, послушным и домашним. А по воскресеньям ты сможешь выгуливать меня в парке на красном поводке. Ну… как скажешь, Кэролайн, — так и будет.

— Да, думаю, тебе так или иначе, но придется изменить образ жизни, — согласилась девушка.

Роберт внимательно посмотрел на нее — звезды в глазах горели ровно и ясно.


Эпилог


Рождественский аукцион Сотбис 1857 года произвел фурор в лондонских и отчасти международных кругах коллекционеров. Ритуальный кинжал из Восточной Индии с огромным сапфиром в рукояти стал главным символом торгов, но сам по себе продаже не подлежал. Основные баталии развернулись между Лондонским королевским географическим обществом, несколькими лордами и представителями Ост-Индской компании, стремительно теряющей вследствие восстания сипаев свое влияние в Индии, за карту, хранившуюся в рукоятке кинжала.

По совету мистера Кастла каргас был оставлен сестрам Беккет в память об отце, и после аукциона владелицы обещали передать кинжал в Британский музей для показа публике.

Победителями торгов стали три лорда, имеющие крупные владения в колониях на Востоке. Как выяснилось, мужчины договорились обо всем заранее и в финале аукциона, буквально на последних секундах, сильно завысили цену и приобрели карту из каргаса в складчину.

Новые владельцы обязались сразу после окончательного подавления сипайских волнений выслать на поиски сокровищ хорошо подготовленный отряд. В случае удачи лордам доставалось по тридцать процентов от общей суммы найденного клада, а Патриции Беккет и Элизабет Лоуэлл — десять процентов, что, как считал мистер Кастл, с учетом уже выплаченных за карту денег было весьма удачной сделкой.

Элизабет за неделю до аукциона вышла замуж — тянуть со свадьбой дольше было никак нельзя, и хотя тетушки Эндрюс и ворчали по поводу неприличной спешки, ведь со дня гибели полковника Беккета едва минуло полгода, Эдвин и Лиззи не уступили, ограничившись, правда, скромным венчанием в той самой церкви Сент-Николас-Чёрч в Брайтоне, на пути к которой познакомились. Кроме сестер Эндрюс, Патриции и миссис Лоуэлл, на свадьбе присутствовали Роберт Вуд и брат и сестра Джайлзы, после всего произошедшего ставшие жениху и невесте как родные. Кайл Кавендиш, тоже прибывший в последний момент из Лондона, где активно вел приготовления к собственному бракосочетанию, добродушно ворчал, что тихоня Эдвин сумел опередить его, и к тому же свадьба обошлась другу в неприлично мизерную сумму.

Единственной, кто не слишком обрадовался этому браку, оказалась миссис Агнес Лоуэлл. Испугавшись, что теряет монопольные права на сына, она с первых же дней после венчания и переезда семьи в Лондон попыталась дать Лиззи понять, что та ни в коей мере не может рассчитывать на то, что когда-либо станет хозяйкой в доме на Таннер-стрит. Однако в молодой женщине внезапно проснулись гены отца-полковника, и тихая робкая Элизабет наконец показала, чего она стоит. Переживавшая за участь сестры и ее отношения со свекровью Пэт, вскоре приехавшая в Лондон на аукцион и погостить к Лоуэллам, с радостью убедилась, что Лиззи не дает себя в обиду. Наблюдать за развитием семейного счастья Элизабет Патриции было приятно, но она так и не избавилась до конца от своей антипатии к Эдвину, а потому вскоре вернулась к теткам в Брайтон, объяснив, что тем просто необходима ее помощь и компания. Лиззи, однако, взяла с сестры клятвенное обещание к весне вернуться: уже наверняка закончится ремонт в лондонском особняке, и Элизабет еще успеет вывезти Пэт на несколько балов, прежде чем завершится сезон, а саму Лиззи поглотят заботы о малыше, который, вне всякого сомнения, появится на свет к концу июля.

Артур Джайлз, четкая и размеренная жизнь которого так внезапно оказалась нарушена непредвиденными приключениями, путешествиями и тому подобными недостойными истинного джентльмена событиями, с радостью возвратился в особняк на Портлэнд-плейс. Теперь, когда тетушка Жанет вновь принималась изводить его терпение бесконечной женской болтовней и стремлением устроить все в доме на свой французский вкус, Артур относился к этому глубоко философски: спокойно сидел в кресле, курил и трепал собаке уши. В конце концов, он, тетку он знал много лет и способен был вынести се причуды без особого труда. Но сестра… сестра Артура поистине поразила!

Весной 1858 года супруги Роберт и Кэролайн Вуд покинули Великобританию на быстроходном судне. Их путь лежал в неисследованные земли Амазонки. Вдохновившись письмами Уоллеса Альфреда Рассела, переданными в Линнеевское общество его друзьями, Лайелем и Гукером, Кэролайн и Роберт загорелись идеей повторить путь ученого и принять участие в сборе потерянных при пожаре естественнонаучных коллекций. Сам Уоллес Рассел в это время находился на одном из островов Малайского архипелага, но в руках мистера и миссис Вуд имелись восстановленные по памяти страницы дневников и подробные указания, где и как исследователю удалось заполучить самые интересные экземпляры. Средств, так и не потраченных на торжественное венчание в Кентерберийском соборе, хватило на покупку билетов и снаряжения, а благотворительные фонды помогли организовать экспедицию легко и быстро.

Роберт, находящийся под впечатлением от научных изысканий Рассела, обязался вести антропологические исследования и восстанавливать утерянный словарь наречий. Кэролайн, вступившая с Уоллесом в переписку, занялась вопросами предотвращения тропических лихорадок, потому беспрестанно проверяла сохранность багажа, тревожась за хрупкие ампулы с лекарствами. Она не знала, получится ли подтвердить теорию о снижении смертности от этих заболеваний, но надеялась, что им с Робертом удастся оставить след в истории.

Последнее, о чем спросил ее жених перед венчанием в маленькой церквушке, касалось тревог Кэролайн.

— Уверена ли ты, что сможешь выдержать неблизкий путь, полный физических испытаний, и не опутать меня запретами? Корабли тонут, люди в сельве пропадают без вести, малярия не особенно церемонится с выбором жертв…

— Но я же буду рядом с тобой! Значит, изнывать от бездеятельных волнений мне не придется, — безмятежно ответила Кэролайн, но звезды шаловливо плясали в ее глазах. — Не забывай, это я сама предложила путешествие, потому что не смогла смириться с мыслью, что вечерами придется ожидать твоего возвращения из какого-нибудь клуба.

— Агата умрет от зависти, — пошутил Роберт, целуя пальцы невесты. — Ей даже наша поездка по Британии не давала покоя…

— Ничего, если она, увлеченная столичной светской жизнью, не забудет свои детские мечты, через пару лет мы возьмем ее с собой, например, в Африку, — по-прежнему безмятежно отозвалась Кэролайн.


* * *

В темном полупустом курительном зале звучала тихая музыка.

Три бокала с недопитым бренди грустно ютились на серебряном подносе. Заказавшие его люди безумно, неприлично скучали.

— Как это мерзко, делать уколы дикарям, — время от времени приговаривал один из них, пухлый толстячок, чья шея, несмотря на духоту, была обмотана теплым платком.

— Не лучше, чем всенародно заявлять о своей принадлежности к любителям мальтузианской теории, — ворчал другой, бледный молодой человек с нездоровой кожей. — Подумать только — выживание сильнейших… Какая пошлость!

Третий молчал, лишь поигрывание желваков на скулах выдавало, насколько он сердит.

— Не умничайте, Том, — проворчал сэр Ричард, презрительно кривя губы. — Если бы вы не забивали хорошенькую головку Кэролайн своими учеными бреднями, она бы не поддалась этому новомодному учению.

— Но не я склонил ее к ошибочной теории! Я, да будет вам известно, верен ламаркизму и убежден, что наследуются приобретенные признаки!

— Здесь все свои, Том, — наконец произнес Гарри, — можете не распинаться. Мы все равно ничего не понимаем, кроме того, что наша дорогая и несравненная мисс Джайлз сошла с ума и оставила нас без своего общества…

— Я не понимаю, чего ей не хватало, — Ричард Фленеган развел руками. — Обычная девушка, не то чтоб особой красоты, талантов или ума…

— Ум у девушки? Не смешите, — фыркнул Гарри. — Умом девушки обладают столь же редко, как и здравым смыслом. Случай с урожденной мисс Джайлз — лишнее тому подтверждение.