Проведя детские и подростковые годы в Индии, Роберт думал, что судьба закинула его в эту дыру навечно и иное бытие — недосягаемо. Бессрочно тратя драгоценные годы лондонской жизни, он считал, что такое благо предоставлено ему навсегда и по праву, а далекое детство осталось недоразумением. Попав в Индию вновь, Вуд ощутил свою причастность к наполненному неги годами существованию, и ленивый, нежащийся в удовольствиях Лондон улетел вместе с прочими мечтами, а Роберт вернулся туда, где и должен был находиться изначально.
И что же теперь? Вот он — самый роскошный театр с самой дорогой постановкой. Гигантская наклонная сцена с глубокими карманами, планшет с люками для провалов и поворотным кругом, механизмы смены декораций, фантастический занавес — сказка или реальность? Придется ли оставить все это вновь?
Или теперь уже удалось вернуться к неизменной жизни навсегда?
Удовольствия, развлечения, красивая спутница, которую хочется сжать обеими руками в объятиях и держать…
— Не отдам больше, — буркнул Роберт, уткнувшись в программку.
— Что-что, простите? — Кэрри чуть придвинулась к нему, почти касаясь плечом, и Роберт затаил дыхание.
— Я ведь застал постановку «Ричарда II», о которой вы говорили с тетей, — сказал он. — Мне нравится эта пьеса в любом театре, потому что независимо от соблюдения исторической достоверности в ней всегда остается центральная идея: страдания усиливаются падением с большой высоты.
— Я знала, — шепнула Кэрри, так как помощники осветителей уже начали задергивать перед рампой специальные занавеси из тафты, возвещая тем самым о начале спектакля, — что вам и интересен театр… И что наши любимые пьесы могут совпадать…
— И вы тоже жалеете Ричарда? — спросил Роберт, почти касаясь губами ее волос и вдыхая слабый запах жасмина.
— Нет, он сам виноват, что вступил в навязанную ему борьбу, — совсем неслышно прошептала девушка, уносясь взглядом на сцену, а душой куда-то в свой внутренний мир.
Роберт последовал ее примеру, отложив разгадку на потом, когда вновь придет время разбираться со сложным характером Кэролайн Джайлз.
В антракте Вуд предложил Кэрри прогуляться по фойе, и она охотно согласилась.
Обмениваясь с ней впечатлениями о постановке, Роберт с удивлением отметил, что они обращают внимание на одни и те же детали, а актерские находки, поразившие его самого, вызвали у Кэролайн бурю восторга.
— Надо же, оказывается, у меня никогда не было собеседника, полностью совпадающего со мной во взглядах, — произнес он, останавливаясь перед портретом Эдмуна Кина, отца нынешнего руководителя театра. — Моя мама любила его игру и перед смертью вспоминала, как ходила на его постановки в Друри-Лейн.
— Моя тоже, — улыбнулась Кэролайн.
Удерживаясь от соблазна бесконечно разглядывать вырез ее темно-синего бархатного платья, Роберт попытался немного оправдаться за то, что сам не догадался пригласить Кэрри в театр.
— Понимаете, я немного одичал за последние годы и вообще забыл, чем занимаются светские люди. Сейчас я слушаю актеров и словно вскользь сон вспоминаю любимые реплики… Но раньше меня можно было считать завсегдатаем премьер. А вы? Наверное, не пропускаете ни одной новинки? А с кем обычно ходите, с… Гарри Эдвардсом?
Кэрри махнула рукой кому-то знакомому, Мелькнувшему за углом, и с удивлением переспросила:
— Я? Слежу за новинками? О нет, вот моя мама та и в самом деле знала о театре всё, я когда-то думала, что буду такой же, но не сложилось. Сначала меня считали слишком маленькой для серьезных пьес, которыми я зачитывалась дома, и о том, как это выглядит со сцены, узнавала от родителей и Артура, потом случилось одно горе, другое… Нет, в театр я хожу редко, только если тетю Жанет уговорит на добрую классику или я сама напомню Артуру о его братском долге заботиться обо мне и выберу что-то такое, что про пустить было бы очень грустно.
«Как удобно, — подумал Роберт, — она сама подсказывает, в ожидании каких подарков находится. Обязательно приглашу ее в театр еще через неделю. Отличный повод порадовать Кэрри и спокойно побыть с ней наедине».
— О, и вы здесь. Добрый вечер! — Кэролайн приветливо улыбнулась перегородившей им дорогу паре. — А я увидела вдалеке Агату, но поду мала, что она пришла с матерью.
— Добрый вечер. Агата и сказала нам, что заметила вас, — холодно проговорила Луиза Вуд, урожденная Грэммхерст, и это был первый раз и жизни Роберта Вуда, когда он не просто не хотел видеть и слышать брата с его женой, а мечтал вообще об их отсутствии в Лондоне.
Словно поток ледяной воды вылился юноше за шиворот при встрече с людьми, общество которых он вполне нормально перенес в тот же день за утренним кофе.
Брат сверлил его таким уничтожающим взглядом, что Роберт всерьез испугался настоящей бури.
— С вами все в порядке, мисс Джайлз? — спросил Джордж.
— Спасибо, я себя прекрасно чувствую, — отозвалась Кэролайн.
— Не хотите ли прогуляться со мной, милая Кэрри? — быстро произнесла Луиза, пытаясь от вести ее в сторонку.
И Роберт сам был бы готов отослать свою спутницу, лишь бы она не слышала всех тех слов, какие мог со свойственной ему неуклюжестью наговорить любезный братец, но Кэролайн и не подумала отпускать руку, за локоть которой держалась.
— Хотите посекретничать между девочками? Не успеем, дорогая Луиза, — ровно ответила мисс Джайлз. — Антракт сейчас закончится, нам с Робертом пора бы поспешить на свои места. Думаю, нам удастся побеседовать в другой раз.
Джордж растерянно почесал затылок.
— Ну… ладно. Нельзя же все время… Может, и ничего. Дома поговорим, — бросил он, обнял жену за плечи и повел к лестнице, ведущей на ложи второго яруса.
Кэрри мягко потянула Роберта в противоположную сторону, искоса взглянула на его окаменевшее лицо и сказала:
— Все говорят о вашем брате как о рачительном хозяине, но уж, извините, он просто скупердяй.
— Вам и в самом деле так кажется? — спросил Роберт, кляня мысленно тот недобрый час, в который Джордж Вуд уступил все-таки супруге и соизволил притащиться на премьеру. Он же и к музыке глух, и читать не любит, куда ему на историческую пьесу в театр Ее Высочества? «Ромео и Джульетта» в ярмарочном балагане, вот что по ему…
— У них дешевые места, хотя достать приличные билеты было несложно, а на Луизе со всем нет украшений. Агата — и то лучше наряжена.
— Нет человека, который бы заставил мою сестру оставить золото с камнями дома и сменить яркую шкурку на скромное платьице, — фыркнул Роберт, помалкивая о той кругленьком сумме, что ему самому пришлось отвалить кассиру, чтобы попасть на нынешний спектакль, — и братец ей не указ.
— Ну, если он всегда так формулирует собственные требования, то неудивительно, что, кроме жены, его никто не слушает, — съехидничала Кэрри, занимая свое место в зрительном зале. Полукаратный бриллиант блеснул в ее подвеске на шее, и Роберт отвел глаза, невольно вспоминая, как ярко выглядела Луиза Грэммхерст до за мужества и как сильно она теперь напоминает серую каменную скалу на восточном побережье. Может ли и Кэролайн Джайлз превратиться в отражение своего мужа, если встретит на пути увальня, похожего на Джорджа?
— Он волнуется за вашу репутацию, — вздохнул Роберт, — раньше я слыл знатным сердцеедом.
— Вот как? — Кэрри беспечно расправила складки платья. — И насколько богата ваша коллекция?
— Я не коллекционировал, я просто жил, — с горечью ответил Роберт. — И во мнениях, как лучше это делать, мы с братом катастрофически не совпадали.
— Зная о его привычках затворника, могу сказать, что не совпасть с ним нетрудно. Я и сама не спешу везде побывать, и Артур далеко не завсегдатай популярных мест, но если верить сплетням, домосед в лице Джорджа Вуда является непревзойденным. Считается, что это неплохо, закрыться в своей семье и наслаждаться только лишь обществом жены, но когда подрастут дети — родителям волей-неволей придется включать их в настоящую жизнь.
— Погодите-погодите, а какие сплетни ходят про другого члена дома Вудов? Про меня?
— Послушайте, Роберт. Я мало о вас слышала, и то немногое настолько предвзято, что можно не принимать во внимание.
Кэрри вдруг спрятала смеющееся лицо за программкой:
— Вы сейчас так смешно выглядите, как будто встретили привидение, а оно возьми да и лопни прямо у вас перед носом. Успокойтесь же и давайте перенесемся вместе с несчастными героями Шекспира в давние времена.
Ранним осенним утром Эдвин собирался насладиться чашкой утреннего чая с бисквитом, прежде чем отправляться за обещанной ему коляской с лошадьми. «Сегодня… сегодня я ей все скажу», — думал он и пытался представить себе, как это случится.
Каждый вечер он корил себя за промедление и нерешительность, но их прогулки оставляли в его душе ни с чем не сравнимое ощущение лег кости и свежести, и Эдвина терзала сама мысль о том, что любое резкое движение может все испортить.
Он поставил опустевшую чашку на блюдечке и уже собрался было уходить, как в комнату вплыла миссис Лоуэлл, закутанная в пышный розовый пеньюар и с огромным чепцом на голове.
— Матушка, вы уже встали, так рано? — удивился Эдвин. — Вы хорошо себя чувствуете?
— Сносно, — кивнула она и села в услужливо подставленное сыном кресло. — Хотя из-за твоего неосмотрительного поведения у меня вчера снова чуть не случился сердечный приступ!
К концу фразы голос ее стал резким и почти визгливым, а лицо покраснело.
— Что? Почему? — поразился Эдвин и вновь уселся напротив, внимательно вглядываясь в глаза матери.
— Вечером приходила миссис Кранст, лавочница… К нашей хозяйке приходила, — добавила миссис Лоуэлл, чтобы никто ни на секунду не заподозрил, что она якшается с людьми не своего круга. — И я слышала, как они говорили о тебе. О тебе и некой молодой особе, которую слишком часто видят рядом с тобой!
"Приметы любви" отзывы
Отзывы читателей о книге "Приметы любви". Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв и расскажите о книге "Приметы любви" друзьям в соцсетях.