— Поезд в Брайтон отходит в три часа пополудни, не волнуйтесь, леди, — краем сознания уловил Эдвин фразу, с которой тот обращался к своей спутнице.

Лица обеих девушек были скрыты вуалью. Но Эдвин, не в силах оторвать взгляд от стройной фигурки, мог бы поклясться, что в этот раз Лиззи его заметила.

— Что ж, в Брайтон так в Брайтон, — пробор мотал юноша, у которого получилось отмереть и сдвинуться с места, лишь когда похоронная процессия уже скрылась за углом улицы. — Матушку все равно давно пора увозить из Лондона.


* * *

— Кто это был, Пэт? — обернулась к сестре Лиззи, когда они миновали застывшего на тротуаре юношу, завороженно смотревшего им вслед. — Его лицо кажется мне знакомым.

— По-моему, мы видели его в тот злополучный день, когда насквозь промокли по пути в офис компании… и ты заболела, — передернула плечами Пэт. — Надеюсь, на этот раз его появление не предвещает нам никаких несчастий и поездка в Брайтон окажется последним испытанием на пути к нашему благополучию, — невольно впадая в несвойственный ей нравоучительный тон, закончила сестра.

Лиззи промолчала. Девушка вспомнила: именно это лицо и эта фигура являлись ей в лихорадочном бреду, когда она металась по постели и доме Дорис. И именно в надежде вновь увидеть эти серые глаза она очнулась после недель лихорадки — чтобы осознать, что ей все приснилось.

«Оказывается, он реален, он существует. И он смотрел на меня так, словно знает, кто я. Быть может, мы еще встретимся где-то в более подходящем месте…» — подумала Лиззи, проходя в ворота кладбища и возвращаясь мысленно в здесь и сейчас.

Миссис Лоуэлл и слышать не желала ни о каком Брайтоне, жизнь в столице ее полностью устраивала. Все разумные аргументы, приводимые сыном, разбивались о стену ее непоколебимого упрямства.

— Эдвин, дорогой, но ведь сезон уже закончился! — восклицала она. — Что мы там будем делать сейчас, когда все, наоборот, возвращаются в Лондон?

— Вот именно, сезон заканчивается, а значит, жизнь там станет существенно дешевле, — монотонно увещевал он мать. — Матушка, крыша в западном крыле так и не починена, а на отапливание северного уходит уйма угля. Поду майте сами, оставаясь в Лондоне, мы просто pазоримся. И это не говоря уже о массе непогашенных счетов. Что до общества, — позволил себеслегка поморщиться Эдвин, — то мы и здесь мало с кем встречаемся.

«Конечно, потому что миссис Агнес за время моего пребывания в Индии своим несносным характером распугала окончательно всех приятельниц», — мысленно добавил он. Миссис Лоуэлл тяжело вздохнула. — Хорошо, поедем. Но только квартирка должна быть изящная и непременно с видом на набережную! И с пансионом. И хозяйка чтобы приличная. И…

— Все-все-все, — замахал руками сын, — я понял. Я собирался отправиться вперед и подыскать жилье, но вам трудно угодить, матушка. Поедемте вместе — и будете сами принимать решения. А главное — помните, что денег у нас немного, — не обращая внимания на скривившуюся при этих словах миссис Агнес, закончил он мысль и отправился наверх, собираться.

Лондонский дом, ветхий и срочно требующий ремонта, подождет, пока до него дойдут руки, ни чего не поделаешь. «Хм, может, матушка встретит в Брайтоне какого-нибудь не очень бедной лорда средних лет, оставшегося там к концу сезона? То-то было бы прекрасно», — неожиданно сам для себя подумал Эдвин.


* * *

— Какие мы невезучие, — бормотала себе под нос Лиззи, глядя в окно поезда, который нес их с сестрой в сопровождении Роберта Вуда в Брайтон.

Пэт, не расслышав ее слов за шумом колес, переспросила:

— О чем ты?

Элизабет смутилась. Говорить при Роберте, несмотря ни на что, продолжающем их опекать, о своих несчастьях… да еще после нескольких дней, проведенных в его доме, Лиззи считала черной неблагодарностью. Она даже, заметив, как тот постоянно вздыхает, и сделав закономерный вывод, что у него могут быть какие-то важные дела, попыталась отказаться от сопровождения, уверяя, что они сами прекрасно доберутся. В конце концов, тетки извещены об их приезде, наверняка сестер Беккет кто-то встретит на станции. Но нет, Роберт, уязвленный тем, что не проследил до конца, чтобы у малышек Беккет в Лондоне все было в порядке, на этот раз оказался тверд в намерении не оставлять их на произвол судьбы, или на произвол неизвестных тетушек. Фрак Вуда, сшитый по последней моде, пугающе контрастировал со скромными платьями девочек, и те, конечно, смущались своего франтоватого спутника.

Пэт, видя, что сестра не торопится отвечать, вновь уставилась в окно, за которым уже замелькали дома, — поезд с минуты на минуту должен был прибыть на брайтонский вокзал.

Однако, к большому изумлению сестер и к неудовольствию Роберта, их никто не встречал Выругавшись сквозь зубы, он свистнул кебмепу, и вскоре экипаж катил их по нужному адресу.

Дом мисс Ребекки и Элис Эндрюс находит ч на самой окраине Брайтона, вдали от активном курортной жизни, на тихой улочке Хоув-вилл: двухэтажное деревянное строение выглядело несколько обветшалым, зато сад вокруг просто поражал глаз ухоженностью и красотой. Очевидно, хозяйки вложили в него немало собственного труда.

На звонок долго не открывали, но наконец через несколько минут ожидания, раздались шаркающие шаги, и дверь распахнулась. Элегантная, довольно пожилая дама в зеленом домашнем платье, с седыми буклями под чепцом, смерила прибывших изучающим взглядом с ног до головы и, откашлявшись, прохрипела:

— А вот и бедные родственницы пожаловали.

«Боже, и вот это — наша опекунша?!» — в ужасе подумала Пэт, посмотрела на Лиззи и прочитала в глазах у той отражение собственного испуга.

— А что за молодой господин? Неужто жених одной из бесприданниц? — тем временем продолжала дама, и не подумав представиться сама и не предлагая войти.

— Мое имя Роберт Вуд, я служил под началом полковника Беккета и по его просьбе сопровождал его дочерей в Англию.

Тон Роберта был несколько резче, чем следовало бы при общении с дамой, но он так утомился приводить оправдания своего присутствия рядом с сестрами Беккет, что, получив такой прием здесь, не сдержался:

— Мисс…?

— Ребекка, мисс Ребекка Эндрюс, — милостиво кивнула старуха и наконец посторонилась, пропуская всех в дом.

Темный короткий коридор вел в мрачного вида залу, вероятно, исполнявшую здесь роль гостиной. Несмотря на довольно жаркую в этот день для октября погоду, в комнате горел камин, возле него сидела практически точная копия Ребекки Эндрюс, только одетая в синее платье. Увидев вошедших, старая женщина радостно улыбнулась:

— Здравствуйте, здравствуйте, девочки! Рыженькая, наверное, Патриция? Я угадала, да?

Пэт нерешительно кивнула. После холодно-саркастического приема, оказанного им Ребеккой Эндрюс, девушке с трудом верилось в радушие ее сестры.

— А светленькая — Элизабет, да? Как похожа на свою покойную матушку, просто одно лицо! Извините меня, девочки, и вы, сэр, что я не встаю, артрит совсем замучил… проходите сюда, поближе к огню, вы устали и продрогли в дороге, наверное. Вы, сэр, тот самый джентльмен, что писал нам о прибытии мисс Беккет в Англию, мистер Кастл?

— О нет, — уже менее напряженным тоном отозвался Роберт и вновь озвучил уже привычную фразу про то, какое отношение он имеет к девушкам. — А мистер Кастл — это поверенный нашей семьи и действовал по моему поручению.

— Какая забота с вашей стороны, девочки должны быть вам до гробовой доски благодарны, — закудахтала мисс Элис, выслушав всю историю до конца. — Однако теперь, мистер Вуд, вам ни о чем не следует беспокоиться. Девочки Беккет в надежных руках. — Она кинула взгляд в сторону сестры, которая отошла к камину и, поджав губы, наблюдала за сценой радушного гостеприимства, ничем не показывая, что готова принять в ней участие. — Ребекка, не будь так сурова, Патриции и Элизабет столько пришлось пережить! Покажи девочкам их комнаты, а я налью мистеру Вуду чаю. Надеюсь, молодой джентльмен будет столь любезен, что составит мне компанию. Вы чай с молоком предпочитаете или без?

Лиззи, припомнив взгляды, бросаемые Робертом на часы в течение всего дня, и его вздохи, поспешила вмешаться:

— Мисс Эндрюс…

— Элис, зови меня Элис, деточка! — перебила та.

— Мисс Элис, мистера Вуда ждут неотложные дела в Лондоне, его нужно как можно скорее отпустить… Он и так потратил на нас слишком много времени…

— …и его недостаточно, чтобы уделить еще десять минут вашим старым теткам, ты хочешь сказать, милочка? — весьма язвительно отреагировала Элис Эндрюс и стала в эту минуту вообще неотличимой от Ребекки. Впрочем, на лицо ее почти сразу вернулась прежняя улыбка, и старушка обратилась к Роберту: — Что ж, мистер Вуд, приятно было познакомиться, весьма сожалею, что вы торопитесь, но не смею задерживать.

Юноша совсем смешался. Ситуация явно требовала задержаться и повнимательнее присмотреться к этим старушкам-опекуншам, но мысль о Кэрри, которую он успел увидеть вчера лишь мельком и которая чувствует себя обиженной, перевесила мысли о благоразумии и благородстве, равно как и о приличиях. Вуд молча откланялся и почти выбежал из дома сестер Эндрюс — весь мысленно уже в Линден-парке.

Жизнь в доме мисс Эндрюс оказалась для девочек Беккет проще, чем они думали. Язвительная и острая на язык Ребекка не так уж и третировала подопечных, а Элис, когда чувствовала себя сносно, и вовсе была мила. Правда, при обострениях артрита она моментально теряла терпение и становилась просто невыносимой, поминутно требуя то молока, то грелку, то чаю с печеньем, то закрыть штору, то открыть, и так д< > бесконечности.

— Кажется, Ребекка должна благодарить бога за наше появление здесь, — шепнула как-то Пэт сестре, — ведь раньше ей приходилось возиться со всеми капризами тетушки самой. — Болеющая Элис не признавала помощи единственном имевшейся в доме служанки. — А теперь она благополучно спихнула эту радость на нас с тобой и занимается своим ненаглядным садом.