Уайатт с улыбкой посмотрел на Кассандру, ее возмущение его только позабавило. Он подождал, пока ее гнев утихнет, и, встав с кровати, потянулся за рубашкой.

— Со временем ты привыкнешь к этому, любовь моя. Если мы собираемся отбросить все правила приличия и предстать перед миром как любовники, то почему бы заодно не извлечь и преимущества из такой ситуации? Я позабочусь обо всем, что мне нужно, чтобы чувствовать себя здесь как дома. Я вовсе не собираюсь взваливать на тебя домашние заботы.

Кассандра с подозрением выслушала его слова.

— Ты собираешься объявить всему миру, что мы любовники? — спросила она.

— Мне вовсе не обязательно что-либо говорить о наших отношениях. — Уайатт потянулся за панталонами. — Мои слуги непременно узнают, что я не спал в своей постели, и станут это обсуждать. Кто-нибудь наверняка вспомнит, что видел, как твои слуги в деревне покупали кофе. Портной вспомнит о платье, которое я заказывал для тебя. Затем об этом заговорят вслух. Вскоре о нас узнает вся округа, как бы осторожно мы себя ни вели.

Ни о чем подобном Кассандра никогда не задумывалась. Она жила одиноко и не давала пищи для сплетен и пересудов. Злые языки, конечно, судачили о ней, но ее никогда не интересовало, что о ней говорят. Поэтому, выслушав графа, она округлила глаза. Уайатт в ответ строго посмотрел на нее.

В ее глазах отразилось страдание. Он не должен ее щадить ради ее же блага. Пусть знает, к каким последствиям могут привести их отношения.

— Если хочешь, я увезу тебя в Лондон, Касс. Там к подобным вещам относятся куда терпимее. Двери всех домов для тебя будут открыты. В конце концов, ты замужняя женщина. А измена мужу — это в порядке вещей.

Кассандра медленно покачала головой:

— Я не хочу жить в Лондоне. Я хочу жить здесь. Это мои родные края.

Она в очередной раз предпочла закрыть глаза на последствия их любовной связи. Сев на кровать рядом с ней, Меррик взял ее за подбородок.

— Хочешь, чтобы я ушел? Тебе стоит лишь попросить меня об этом.

По глазам Кассандры он понял, что она растеряна.

— Мне никто не нужен, кроме тебя, —промолвила она. — Но не слишком ли тяжкую ношу ты на себя взвалил? Я не хочу, чтобы по моей вине ты стал изгоем, чтобы наша любовь запятнала твою репутацию.

Это был не совсем тот ответ, который ожидал услышать граф. Однако он понимал, что потребуется некоторое время, прежде чем она все поймет. Ну а пока он поручит адвокатам найти Руперта. Пусть начнут собирать документы, необходимые для расторжения брака.

— Я не буду изгоем ни для кого, кроме моей матери. Для мужчин существуют совсем иные правила поведения. Разве что я потеряю нимб святости. — Меррик улыбнулся, вспомнив о своей репутации «святого». — Но меня не осудят за то, что я завел любовницу. Пострадаешь именно ты. Если удастся, я постараюсь оградить тебя от любых неприятностей.

Кассандра выпрямилась и осторожно высвободилась из его объятий.

— Вряд ли я буду страдать больше, чем страдаю сейчас. Какой бы ни была моя репутация, арендаторы все равно будут работать на моих полях, рассчитывая на то, что им удастся неплохо на этом заработать. Сейчас это моя единственная забота.

— Я сделаю все возможное, чтобы пересудов было как можно меньше. Томас, правда, будет разочарован, если ты не придешь его навестить.

Это подействовало. На лице Кассандры появилось выражение ужаса. Граф почувствовал укол ревности, но не подал виду. Томас был слишком молод, чтобы думать о женитьбе. Кассандре же нужен мужчина, который стал бы ей надежной опорой. Меррик редко задумывался о том, какие выгоды приносят ему богатство и титул, однако понимал, что ей они явно пойдут на пользу. Если она станет его законной супругой, ей везде будет оказан радушный прием.

— Может, после обеда отправлю к тебе Берти, сходишь с ним на прогулку? Нам не следует слишком часто появляться вместе на людях.

Кассандра обреченно кивнула. Ей не очень хотелось провести вечер в обществе Берти. Она мечтала быть рядом с Мерриком, смеяться его шуткам, держать его за руку. Но ей не остается ничего другого, как только соглашаться с его полными здравого смысла предложениями.

Вскоре Уайатт ушел, а она занялась домашними делами. Теперь у нее было все, чего она хотела. Когда вернулась Лотта, которая принесла, кроме кофе и кофейника, еще много всего необходимого в хозяйстве, Кассандра не стала спрашивать, откуда взялись деньги. В ее жизни больше не осталось места для гордости.

Вечером Кассандра приехала навестить Томаса. Увидев его, она радостно вскрикнула и поцеловала в свежевыбритую щеку. Протягивая гостье руку, юноша поморщился от боли, но широкая улыбка на его открытом лице свидетельствовала о том, что он пошел на поправку. Вскоре он совсем выздоровеет и перестанет нуждаться в ее обществе. Но это уже не будет иметь никакого значения, потому что она окажется изолированной от общества.

Как уже вошло у них в привычку, их троица вместе с остальными представителями многочисленного семейства Шеффингов тут же взяла в руки карты и затеяла простую игру, которая состояла скорее из невинного мошенничества, нежели из правил. Кассандра надеялась научить Томаса быть внимательным в азартных играх. Никакими особыми познаниями она не обладала, но в отношении карт ей не было равных.

Достав из колоды нижнюю карту, она с гордым видом положила ее на стол.

— Я выиграла. Теперь вы должны мне полмиллиона фунтов, два поместья и трех лошадей. Сыграем на четвертую лошадь и экипаж?

— Купите их из выигранного полмиллиона, миледи, — услышала Кассандра веселый мужской голос и, даже не подняв глаз, почувствовала, что сердце ее подпрыгнуло от радости.

Уайатт выглядел столь чинно и элегантно в сером фраке, бордовом жилете и белом галстуке, что Кассандра пришла в замешательство. Неужели это тот самый мужчина, чья взъерошенная голова покоилась на ее подушке нынешним утром? Кассандра еле слышно вздохнула; по взгляду графа она поняла, что он чувствует, как ей неловко. Уайатт окинул взглядом ее зеленое утреннее платье, которое она надевала попеременно с муслиновым во время походов в гости. Но Кассандру нисколько не смущала скудность ее гардероба. И она опасалась, как бы граф не предложил купить ей новые платья.

— Мне нужно как минимум полмиллиона фунтов, чтобы я могла жить на проценты, милорд, — ответила она небрежно.

Берти позвонил в колокольчик, чтобы принесли закуски, а Томас с довольным видом тасовал карты, готовясь сыграть новую партию.

— Вы отдаете себе отчет в том, каков будет процент с этой суммы? — Уайатт, смеясь, вошел в комнату, поздоровался с Берти, похлопал по руке Томаса, который предложил ему колоду карт.

— На наряды хватит. Осмелюсь, однако, заявить, что мне понадобится еще полмиллиона на экипажи, прислугу и тому подобное. Вы пришли, чтобы проиграть свое состояние, милорд?

— Я пришел, чтобы спасти Шеффингов от банкротства и сообщить радостное известие. — Меррик подмигнул Томасу. — Твоя сестра может больше не скрываться и не читать тебе морали. Приготовься.

Прежде чем Кассандра что-либо поняла, к ним присоединились миссис Шеффинг и миловидная женщина на сносях. Светлые кудряшки и широкие скулы свидетельствовали о принадлежности к семейству Шеффингов, и Кассандра узнала Кристу, которую не видела с детства. Кассандра с удивлением посмотрела, как женщина неуклюже прошла через комнату. Легкие муслиновые юбки скорее подчеркивали, нежели скрывали ее положение.

— Карты! Не могу поверить, что это ты, Томас! Не успел выздороветь — и сразу ударился в азартные игры! Да еще сбиваешь с пути истинного благородных дам. Какой позор! — Криста наклонилась и нежно поцеловала брата в лоб. — Пожалуйста, прошу тебя, не пытайся встать. Я не могу сесть, а ты не можешь встать. До чего же мы с тобой неуклюжая парочка!

Она повернулась к Кассандре, но прежде, чем Томас успел представить их друг другу, Криста радостно воскликнула:

— Леди Кассандра! Боже мой, вы теперь взрослая барышня! Я помню вас маленькой девочкой с косичками.

Затем разговор перешел на общие темы, и, почувствовав себя лишней, Кассандра бросила на Меррика умоляющий взгляд.

Граф заметил, что Кассандра во все глаза смотрит на Кристу. Наверное, от удивления — где это видано, чтобы женщина появилась в обществе на последнем месяце беременности! Позже, когда они ехали в экипаже, его стали одолевать сомнения, так как на лице Кассандры появилось выражение крайнего замешательства.

— Криста такая милая, правда? Только вот странно, отчего она стала намного толще своей матери? Что-то я не припомню, чтобы раньше она была такой толстой.

Граф знал, что не в привычках Кассандры обсуждать чью-либо внешность. До него только сейчас дошел смысл ее слов. Уайатт с удивлением посмотрел на Кассандру.

Ему не следует забывать о том, что Кассандра на самом деле совсем еще юная и наивная. Ее выдали замуж, когда ей исполнилось восемнадцать; она ни разу не выезжала в свет, и ей приходилось общаться лишь с пьяными приятелями отца. И никогда не видела благородных дам. Уайатт мало что знал о ее матери, но предполагал, что разговоры леди Эддингс с дочерью почти всегда сводились к бесконечным жалобам вдовы на свое пошатнувшееся здоровье. Вполне возможно, что Кассандра никогда не видела беременных женщин. Она была достаточно умна, чтобы со временем самостоятельно обо всем догадаться, но Уайатт внезапно вздрогнул, осознав всю глубину ее наивного невежества. Неужели она и вправду ничего не знает?..

Уайатту и в голову не приходило, что придется объяснять молодой девушке самые простые, можно сказать, житейские вещи. Он не сразу решил, с чего следует начать, особенно если принять во внимание сложившуюся ситуацию.

— После рождения ребенка, — слегка замешкавшись, произнес граф, — она станет такой, какой была раньше. Полагаю, малыш появится на свет в самые ближайшие дни.

Кассандра спокойно восприняла сказанное. Ей хотелось задать еще дюжину вопросов, но было стыдно показать Уайатту свое невежество. Она чувствовала, что граф испытывает неловкость, и, не желая еще больше его смущать, широко улыбнулась: