Учитывая напряжение, которое мы сами создали между собой за последние месяцы, после еще нескольких минут Мэттовых упражнений я почувствовала – вот оно. Он не прекращал своих действий; он точно знал, что именно он со мной делает. Мне было почти больно, настолько я была возбуждена, но я понимала, что так нужно. Я прижала его руку своей, чтобы он не останавливался. Мой живот был страшно напряжен, а по ногам пробегали будто электрические разряды. На секунду я представила, какой меня видит Мэтт, и приятное ощущение едва меня не покинуло.

Он прошептал: «Оставь. Просто расслабься». И я послушалась, и все вернулось снова, на этот раз даже быстрее, и наконец это стало неостановимо. Все мое тело сотрясалось в ритмичных спазмах. Он держал меня большой горячей рукой и целовал, и покусывал за шею, пока эта дрожь не прошла.

Я опустила голову ему на плечо. Я могла только прошептать: «Боже».

Он гладил мои плечи и руки. «Ты так прекрасна».

Я уже испытывала нечто похожее, но всегда в одиночку, и даже не представляла себе, что можно настолько хорошо себя чувствовать в такой момент рядом с кем-то еще. Но Мэтт точно знал, что надо делать.

Я повернулась к нему, и мы поцеловались. «Спасибо», – прошептала я ему на ухо. Я попыталась поцеловать его сильнее, но он отстранился, сказал: «Девочкам пора спать» – и ущипнул меня за задницу.

– Ой, зараза!

– Пора спать, Грейс.

– А ты не хочешь, чтобы я сделала что-то с тобой?

– Да, хочу, до смерти. Но не сегодня.

– Где это ты так научился? – с подозрением спросила я.

Он лежал на спине, а я на боку, в изгибе его руки, глядя ему в лицо.

– Где я научился чему?

– Вот этому, что ты со мной делал. Все мальчики так умеют?

Он молчал. Я видела, как он моргает, глядя в потолок. Думаю, он пытался сообразить, как лучше ответить на мой вопрос. Снаружи из окна пробивался слабый свет. Но этого неясного лунного свечения в темноте было достаточно, чтобы я увидела, как Мэтт лениво улыбнулся.

– Не знаю, что и как умеют все мальчики, но, если я тебе скажу, как научился я, ты будешь смеяться.

– Ну теперь ты просто должен мне это сказать, – я куснула его за плечо. – Что, ты насмотрелся всего этого в порнофильмах?

– Нет. Мужчины ничего не учат по порнофильмам. Это больше для удовольствия, а не для обучения. – Мэтт явно был мудр не по годам.

– Хм. Может быть, мне тоже стоит посмотреть что-нибудь такое.

– Да ты и так в порядке. Уверяю тебя, для удовольствия тебе достаточно просто быть.

Я вырвалась из его рук и отвернулась, пряча от него лицо.

– Не надо, Мэтт. Я ничего не умею, и мне будет страшно стыдно, когда мы…

Он повернулся ко мне и снова обнял, прижавшись всем телом.

– Не надо больше думать о том, как и что мы будем делать, ладно, Грейс? Пусть все просто идет естественным путем.

– Ладно, – согласилась я, подавив зевок.

Мы лежали в полумраке, балансируя на самой границе сна.

– Меня научила мама.

– Что? – От изумления я проснулась. – Чему тебя научила мама?

– Ну, она у меня такая хиппи-феминистка. Нет, ты не думай – она не показывала мне, что делать. Но она всегда учила нас с братом относиться к женщинам как к равным. Я думаю, отчасти так оно и есть.

– Ну и?..

– Она дала мне книжку про женский оргазм, и сказала что-то вроде: «Не будь козлом».

Я так хохотала, сложившись пополам, что мое тело практически свернулось в шар.

– Это надо же! Мэтт, мне страшно нравится твоя мама.

– Мне кажется, вы бы с ней поладили.

– Так ты прочел эту книгу?

– Каждую чертову страницу. Много раз.

– Ну, ты определенно справился с сегодняшним практическим занятием, хотя я уверена, что оно у тебя было не первым.

– Хватит болтать, Грейс. Закрывай глаза.

– Может, мы когда-нибудь и познакомимся с твоей мамой.

– Да, – несколько минут было тихо. – Я надеюсь.


На следующее утро я проснулась в одиночестве. На моей тумбочке были чашка кофе, бублик и записка.

Грейс,

я должен бежать. Дарья принесла бублики, и я стащил тебе один. Ешь его быстро, не принюхиваясь, а то запахнет рыбными палочками. Что не так с этой теткой? Сегодня вечером я работаю, но приходи ко мне в лавку, и мы поговорим и все обсудим. На Рождество я еду домой в Калифорнию. Хочешь со мной? Познакомишься с мамой и скажешь ей спасибо, что я так классно все умею. Удачи, М.

Сама мысль о том, что можно провести Рождество вместе, заставила меня улыбнуться, да еще как!

11. Мы не давали обещаний

ГРЕЙС

Мы с Тати весь день проболтались в парке на Вашингтон-сквер. Сначала мы собирались репетировать, но кончилось все тем, что мы выкурили косяк, и я рассказала ей в подробностях о том, что было прошлой ночью. Ее реакция была такой:

– Не могу поверить, у тебя был настоящий большой О! Это все равно что ты перескочила сразу через десять ступенек – как будто бы вы трахались годами.

Я покраснела сразу на десять оттенков розового.

Погода начала быстро портиться, небо нахмурилось, и как-то сразу похолодало. Когда я уходила из парка, на мое лицо упали первые капли дождя. Черт. Мне надо было пройти шесть кварталов, а у меня не было ни зонтика, ни денег на такси, зато был огромный чехол с виолончелью.

Пока я добралась до фотостудии, небеса разверзлись. За несколько минут я промокла насквозь. Я вбежала в лавку, колокольчик над дверью звякнул, но Мэтта за стойкой не было.

– Грейси, я здесь, – прокричал он из задней комнаты.

– Как ты узнал, что это я? – прокричала я в ответ.

Я зашла за стойку и обнаружила его сидящим за небольшим столом с горящей настольной лампой. Он посмотрел на меня через плечо и улыбнулся.

– Я просто знал.

– Объясни.

Мэтт рассмеялся:

– Ты распахиваешь дверь настежь, чтобы пройти вместе с виолончелью, даже когда ты бываешь без нее. И колокольчик звонит на секунду дольше, чем когда приходит любой другой человек.

Тут он наконец разглядел меня в полутьме.

– Господи, Грейс, да ты же насквозь промокла.

Он вскочил, подбежал ко мне и забрал у меня виолончель.

– Там такой ливень, – сказала я, начиная заметно дрожать. Мои пальцы настолько онемели, что я не могла расстегнуть пуговицы на пальто. Мэтт быстро расстегнул их, стащил с меня пальто и бросил его на пол. Он обнял меня и прижался ко мне всем телом. Я очень быстро согрелась.

– Мы с Тати были в парке, а потом полило.

– Шш, ты насквозь промокла, тебе надо снять всю одежду, – он отпустил меня и заметался по комнате в поисках чего-то, а я проверила виолончель, чтобы убедиться, что она не намокла в своем чехле.

Мэтт принес мне полотенце.

– Я знал, что оно тут было. Ты не хочешь снять свитер, чтобы я кинул его в сушилку?

– А тут есть сушилка?

– Ну, это сушилка для фотографий. Это такой горячий ролик, но по крайней мере, пока ты тут, тебе не будет холодно.

– Я могу просто пойти домой.

Он нахмурился.

– Не смотри на меня так.

– Но мы собирались поговорить, нет?

– Ну да, думаю, нам надо поговорить, – нерешительно согласилась я. Я сняла свитер через голову, и заметила, как он на меня смотрит. – Отвернись, – велела я.

– Я уже видел тебя совсем голой, Грейс.

– И что с того? Отвернись, извращенец.

Он послушался, но засмеялся:

– Дурочка ты.

Я кинула свитер ему в затылок и быстро завернулась в полотенце. Мэтт прошел в угол и начал колдовать над сушильным роликом, пристраивая туда свитер. Я уселась в одно из офисных кресел на колесиках и начала раскатывать на нем по комнате кругами, все быстрее и быстрее.

Мэтт закончил со свитером, схватил другое кресло, сел в него, оттолкнулся и помчался прямо на меня через всю комнату. «Авария!» – завопил он, врезался в меня, и мы оба свалились на пол вместе со стульями.

– Так вот что, по-твоему, значит – надо поговорить, – сказала я, пока он нависал надо мной, озорно улыбаясь во все лицо.

Он потянулся, поцеловал меня в нос, одним прыжком вскочил на ноги и протянул мне руку, чтобы помочь встать. Я села в кресло и снова завернулась в полотенце. Он так ловко двигался и всегда был очень уверен в себе. Это казалось мне страшно привлекательным.

Он снова подкатился ко мне на кресле, так, что мы сидели лицом к лицу.

– Ты поедешь на Рождество со мной в Калифорнию или ты собиралась навестить родителей дома?

– Я не могу позволить себе ни то, ни другое. – Я опустила глаза, глядя на свои руки, лежащие на коленях. Хоть он и знал, что у меня нет денег, мне все равно было неловко каждый раз признаваться в этом.

– Я заплачу за твой билет домой к родителям. Конечно, я бы хотел, чтобы ты поехала со мной, но я не эгоист.

Я хотела быть с ним. Даже при том, что я скучала по родным, я чувствовала, что, расставшись с Мэттом на три недели, я буду скучать по нему гораздо сильнее.

– Ты правда хочешь, чтобы я познакомилась с твоими?

– Да, Грейс, хочу.

– Будет так чудесно увидеть Калифорнию. Я там никогда не была.

– Тогда договорились. Да, и еще одно, – он искоса взглянул на меня и ухмыльнулся. – Ты вчера попросила заняться с тобой сексом. Помнишь?

Я покраснела.

– Конечно, помню. Я была не настолько пьяной.

– Ну и… Кто мы тогда друг другу?

– А сам ты как думаешь? – быстро нашлась я.

– Ты хочешь, чтобы мы начали встречаться? Или ты просто искала кого-то, кто лишил бы тебя девственности?

Я подоткнула полотенце под мышками потуже, откинулась назад и посмотрела на него.

– Ну, есть ведь такое специальное слово для друзей, которые иногда занимаются всяким?

– Да, это называется герлфренд и бойфренд, – на его лице было странное выражение, будто он ждал от меня чего-то.

– Но мы будем вести себя как обычно, правда?