Я вспоминаю своего отца. Прошло семнадцать лет, но я горюю так, как будто это произошло только вчера. Каждый день я вспоминаю о человеке, который лелеял меня. Я улыбаюсь, вспоминая, как мы вместе ежедневно подпевали музыкальным шоу, идущим по радио, пока ехали в школу или из неё. Каждый выходные мы умудрялись посмотреть фильм или мюзикл. Ни дня не прошло без слов «Я люблю тебя». Закрыв глаза, я слышу, как папа играет на пианино. Звуки Прелюдии соль минор Рахманинова настолько ясно звучат в моей голове, что я забываю, где нахожусь.

В тот же миг я открываю глаза. Смотрю направо – на тумбочке лежит первое издание «Первой любви» Тургенева, подарок от Джулиана. Это любимая книга моего отца, и она же последняя книга, которую мы прочитали вместе. Задыхаясь от воспоминаний, я готова отдать что угодно, лишь бы отец оказался рядом.

Сейчас девять часов утра, и я всё ещё лежу в постели под тремя одеялами, желая, чтобы этот день закончился как можно быстрее. Последние четырнадцать дней рождений я провела в постели. Эндрю никогда не заставлял меня праздновать. Мы просто никогда не отмечали его и всё.

Мой телефон гудит с самого утра: пришло несколько смс и голосовых сообщений. Они от моей бабушки, Марселя, Патти, Роджера, и, несмотря на то, что мы не виделись в течение нескольких лет, некоторых моих приятелей, которые всё равно каким-то образом всегда именно в этот день желают мне успехов. Несколько сообщений, включая последнее, от Джулиана. Яне могу удержаться от воспроизведения последнего сообщения пару раз подряд.

На его фоне проигрывается «Downtown Lights» группыThe Blue Nile.

«С днём рождения, дорогая. Ты, наверное, лежишь под миллионом одеял и мечтаешь о том, чтобы этот день прошел как можно быстрее. Я правильно говорю? Но, Лина, сегодня не будет траурного дня, ведь ты здесь. Несмотря на то, как много потерь ты пережила в своей жизни, у тебя всё ещё есть причина праздновать свой день рождения». Он делает небольшую паузу. «Если ты сможешь оторваться от своей огромной кровати, я буду рад увидеться с тобой. Мне бы хотелось провести этот особенный день вместе».

Его сообщение было прослушано, по крайней мере, раз десять за последние тридцать минут. Я касаюсь губ, и воспоминания о лучшем поцелуе из всех поцелуев в мире вновь окутывают меня. И хотя его невзрачный ответ на моё последнее сообщение разочаровал меня, я всё ещё ощущаю губы Джулиана. Чувствую его вкус. И я хочу его, как никогда ранее.

Стоп, Лина. Стоп.

Меня поражает осознание того, что меня поздравили все, кроме Эндрю. Даже с его занятостью, он всегда осознавал то, как трудны для меня дни рождения. Были дни рождения, когда он проводил весь день в постели со мной, обнимая и успокаивая меня, пока я весь день плакала. Больно осознавать, что в этот раз он не поздравил меня. Его последние слова громко и ясно звучат в моей голове: «Прекрати. Делай то, что считаешь нужным». Я стала помехой в мире Эндрю Нильсона.

Вдруг, «Удачи» – текст его сообщения появляется в моей голове.

Пошел ты на хер, Эндрю. Пошел на хер за то, что не боролся за меня и за нас.

Чувство жалости к себе изнуряет меня. И я, наконец-то, покидаю свою зону комфорта в виде моей кровати. Чищу зубы, изучаю себя в зеркале и задаюсь вопросом, не слишком ли я постарела. На моём лбу нет ни одной морщины. Нет никаких признаков гусиных лапок. Но следы грусти, которые макияж не может скрыть, отпечатаны на моём лице.

Из динамиков льётся The Church – «Underthe Milk Way», пока я принимаю душ. Подпевая песне, я обдумываю текст:«Хотелось бы мне знать, что ты ищешь». Тёплая вода стекает по моему телу, когда я говорю себе, что сегодня собираюсь отпраздновать свой день рождения. И хотя ещё не знаю как именно, но я собираюсь отпраздновать рождение своей новой жизни. Наверное, мой бывший жених, начал свой день с пробежки по кварталу. Патти опять в Майами со своим Луи. Роджер в Остине на SXSW, а моя бабушка, скорее всего, выпила в мою честь стопочку кайпириньи у своих друзей из Сан-Паулу. И хотя я вспоминаю всех, на самом деле нет никого, с кем бы я хотела провести свой день рождения кроме Джулиана.

Я смотрю на своё обнажённое тело перед зеркалом в полный рост в моей спальне, проверяя мою тридцатилетнюю фигуру, когда я слышу стук в дверь. Мои волосы до сих пор мокрые, а тело покрыто миндальным маслом. Сразу же потянувшись за полотенцем на кровати, я заворачиваюсь в него и направляюсь к двери.

– Лина, ты слышишь меня? – Джулиан взывает; в его голосе слышны нотки беспокойства.

– Я иду, – кричу в ответ, затягивая полотенце вокруг тела, когда я спешу открыть дверь. – Я только что вышла из душа. Как ты вообще сюда попал?

Видя перед собой стоящего с полуоткрытым ртом Джулиана, меня, наконец, осенило, что я практически голая. Он не отвечает на мой вопрос. Вместо того чтобы отвернуться, он продолжает таращиться, и смотрит на меня другим взглядом. В его больших серо-голубых глазах есть что-то, чего я никогда раньше не видела.

Может ли это быть возможно?

– Лина, – его голос ниже обычного.

Нет сомнений, что в его сапфировых глазах отразилась похоть, а в глубоком голосе послышалось желание.

Мы два тела всего в нескольких футах друг от друга, неспособные двигаться в течение нескольких часов, когда это всего лишь пару минут. Проснувшись от транса, я говорю:

– Джулиан, прости, мне... Мне нужно одеться. Чувствуй себя как дома.

Я спешу в свою спальню, возбуждённая одной лишь мыслью от увиденной похоти в глазах Джулиана Кейна. Это было определённо больше, чем "вы выглядите привлекательно". Я не помню, чтобы видела такую похоть в глазах Эндрю.

После надевания нижнего белья и черных колготок, черного облегающего платья с водолазкой и черных кожаных сапог с клином, я нанесла блеск для губ и румяна. Хотя мои волосы еще влажные, я отказываюсь сушить их и поспешно заворачиваю в рыхлую булочку. Изучая себя в зеркале, я больше не грущу, но с энтузиазмом отношусь к этому дню.

Пробравшись в гостиную, где сидит Джулиан, я позволяю себе насладиться его видом несколько мгновений. Я наблюдаю, как он листает страницы одного из моих журналов. Поняв, что я в комнате, мужчина поднимает глаза.

– Боже мой, ты выглядишь прекрасно, – Джулиан улыбается, поднимаясь с дивана. Останавливаясь всего в нескольких дюймах от меня, он с нежностью обнимает меня. – С Днём Рождения, дорогая.

Удивлённая, я любуюсь им.

Это ты выглядишь потрясающе. Чертовски горячо.

– На самом деле я хотела позвонить тебе, поскольку ты сделал большое дело – вытащил меня из моей раковины. Я... Я хочу отпраздновать сегодняшний день.

– Именно для этого я здесь. Меня вдруг осенило, что было бы глупо не отпраздновать твой день рождения вместе. Я приглашаю тебя на свидание.

– В самом деле? Куда? – спрашиваю я, хотя перспектива провести весь день с ним– это единственное, что меня интересует.

– Это сюрприз, – указательным пальцем Джулиан аккуратно проводит по моей челюсти. Мягким голосом он произносит: – Лина, если сегодня тебе захочется поплакать, пожалуйста, плачь. Позволь мне быть здесь для тебя.

Я киваю, впервые за семнадцать лет осознавая, что спать – это последнее, чем я хочу заниматься в свой день рождения.

Я беру свою сумку и ключи из консоли в прихожей. Когда я закрываю за собой дверь, делаю глубокий вдох. В нескольких футах от меня находится Джулиан, и сейчас это ощущается как-то по-другому. Воздух между нами изменился. Он более заряжённый. Накалённый. И пугающий.

Глава 37

Я собираюсь отпраздновать свой день рождения, при этом не чувствуя себя виноватой или грустной.

Сегодняшний день будет отличным.

Спустя несколько минут и попыток поймать такси, я предлагаю:

– Давай спустимся по Бликер-стрит и сядем на метро на Вашингтон-сквер.

– Нет, я хочу, чтобы это был сюрприз, – глядя на свои винтажные часы, Джулиан бормочет:–Чёрт, мне стоило вызвать водителя.

Как раз в тот момент, когда Джулиан собирается открыть приложение Lyft, мы наконец-то ловим такси. Предоставив водителю такси бумажку с адресом пункта назначения, Джулиан поворачивается ко мне. На его точеном лице формируется такая широкая улыбка, что от волнения у меня начинает кружиться голова.

– Я слишком хорошо знаю город, – говорю я, дразнясь.

Доставая из кармана темно-фиолетовую повязку для глаз, Джулиан приказывает мне надеть её.

– Дорогая, именно поэтому ты наденешь вот это…

– Ты это серьёзно? – спрашиваю я.

– Серьёзнее, чем может показаться. Сегодня будет много сюрпризов для красивой именинницы.

Он кивает на повязку для глаз.

– Пожалуйста, надень повязку.

Заметив колебания на моем лице, он призывает.

– Доверься мне, будет интересно.

Доверься мне.

В конце концов, я подчиняюсь. Мне кажется странным носить повязку. Тон Джулиана угрожающий, когда он признаётся:

– Эта повязка как-то влияет на меня. И не хорошо, совсем не хорошо.

У меня из груди вырывается нервный смех, и я гадаю, серьёзно ли он.

Несколько минут мы едем лишь под звуки радио. Я слегка поворачиваюсь лицом к парню.

– У тебя есть водители в Лос-Анджелесе и в Сан-Франциско. Почему здесь у тебя его нет?

Нет сомнений, что в его голосе слышна насмешка.

– В Сан-Франциско у меня тоже нет водителя. Леонард – водитель отца. Поездка по дорогам Лос-Анджелеса словно прогулка по кругу ада у Данте. А этот город я люблю во всей его красе. Включая прогулки по окрестностям, общение с сумасшедшими таксистами, и, без обид, подружка... Даже метро.

Я не могу с ним не согласиться.

– Есть что-то такое в этом городе, где даже когда тебе кажется, будто ты один, на самом деле это не так.

Голос таксиста, который одновременно кричит на пешеходов и слушает индийскую музыку, вызывает смех.

Поездка до загадочного места занимает около двадцати пяти минут. Во время поездки звонит телефон Джулиана.