Единственным мужчиной, которого я когда-либо желала, был Эндрю Нильсон... До сих пор. Даже когда мы учились в колледже, я ни разу не встречалась с другими парнями. Прошли месяцы, прежде чем мы воссоединились с ним. Расстояние не помешало нам встречаться исключительно друг с другом. У меня не было желания быть с кем-либо ещё, кроме Эндрю. Мы разговаривали каждый день, делились всем. И хотя мой жених был морально закрыт от меня, я винила в этом нагрузку и стресс на его работе. А поскольку секс был скучным, я полагалась на своё замечательное воображение и порно, чтобы хоть как-то поддержать себя. Так вот, несмотря на это, я всё равно верю, что между нами есть нечто большее. Я не могу забыть, каким заботливым и внимательным Эндрю был. И тем более, неожиданный визит Джулиана не помог моему сердцу разобраться в этом.

Будь он проклят за упоминание пианино.

Моя душа болит, и я чувствую себя изменницей, хотя ничего такого не сделала. Что произошло бы, если бы Эндрю приложил больше усилий в спальне? Секс – это не всё, но я верю, что он является важным элементом для любых крепких отношений. При вспоминании о прошлой ночи ко мне подкрадывается уныние.

Пока я лежала в постели, образ одного сексуального англичанина преследовал меня. Не в состоянии уснуть, я выпила две таблетки снотворного, молясь о том, чтобы сон пришёл раньше, чем обычно. Однако ничто не могло удержать моё тело от желания не к тому мужчине. Я испытывала настоящую физическую боль. Моё тело жаждало мужчину, с которым я никогда не была знакома в интимном плане. Но фантазии о нём всё равно вторгались в моё сознание. Это было словно кино, в котором он занимался со мной любовью без остановки. Не в состоянии усмирить свою потребность, я повернулась к Эндрю; к мужчине, которого я всё ещё люблю несмотря ни на что, но никогда не возбуждающего меня так, как Джулиан.

Моё тело нуждалось в том, чтобы ощутить... близость. Это неправильно –заниматься сексом с кем-то, думая о ком-то другом, но я не могла ничего с собой поделать. Я искренне верила, что секс с Эндрю сможет разжечь наши отношения. Что, может быть, пусть всё это и начнется с фантазий о Джулиане, но приведёт к страстной ночи с моим женихом. Я была чертовски неправа. Мне следовало просто поиграть с собой, пока Эндрю был на работе. Но я подумала, да что с того, что был не вечер среды? Последний раз, когда мы занимались сексом, был в лучшем случае вялым. Ну и что с того, что Эндрю читал книгу? Что с того, что было позже десяти вечера? Ну и что, что я была инициатором секса? Когда я, наконец, оседлала жениха, ему потребовалось несколько секунд, чтобы осознать моё желание заняться сексом.

Даже когда моя грудь выскочила из чёрной шёлковой сорочки, он не шелохнулся. Я тёрлась об него своей жаждущей киской, и ничего. Ничего. Я поцеловала его красивое лицо, прежде чем обхватить руками подбородок. Взгляд, который Эндрю послал мне, был незабываемым. Его каштановые глаза не отвечали возбуждением. Конечно, это было не тем, на что я надеялась. Злость сменилась на ощущение собственной ничтожности. Я никогда не чувствовала себя настолько нежеланной, униженной и разбитой.

Эндрю даже не захотел поцеловать меня, не говоря уже о том, чтобы заняться со мной любовью.

– Ох, Лина, сегодня не наш вечер. Мы занимались сексом прошлой ночью. Почему бы тебе не посмотреть шоу или не закончить ту книгу, что ты читаешь?

Мои глаза увлажнились. Я уставилась на жениха, пытаясь не расплакаться и отреагировать на его слова слезами унижения. Вместо этого я отвернулась от него и решила смириться с ещё одной ночью без близости. Мне следовало бы пойти в свою студию и включить компьютер, чтобы какой-нибудь из фильмов с участием Брюса помог бы мне. Обычно так и бывает. Но боль была слишком сильной.

Какой натурал откажется от секса со своей женщиной? Женщиной, одетой в сексуальную сорочку, выставляющую её сиськи напоказ. А ведь было время, когда Эндрю не мог насытиться мной.

Я пошла на кухню и успокоила своё разбитое сердце веганским шоколадным печеньем Эндрю и миндальным молоком. Затем я прошла в гостиную, включила телевизор и стала смотреть «Ходячих мертвецов». Расстроенная сложившейся ситуацией, я не возвращалась в спальню до тех пор, пока не удостоверилась в том, что мужчина, отвергнувший меня, крепко спит.

Спустя две серии «Ходячих мертвецов» я выключила телевизор. Стараясь не разбудить Эндрю, я легла в постель спиной к нему. К сожалению, зомби не смогли стереть из моей памяти его отказ. Остаток ночи я молча плакала. И никогда не чувствовала себя такой одинокой. Рядом со мной лежал мужчина, чьё внимание больше не принадлежало мне.

К утру я окончательно убедилась в том, что мне и моему жениху срочно требуется разговор по душам. Я посмотрела на пустую кровать, которую он освободил несколько минут назад для своей утренней пробежки. Закрыв глаза, я стала молча молиться о том, чтобы Бог дал мне достаточно сил и решительности на разговор с Эндрю.

Глава 31

После стольких лет отношений, я надеялась, что они всё-таки наладятся. Что каким-то образом, переехав сюда, Эндрю расслабиться и найдёт время на наши чувства. Я уже почти видела, как мы, наконец, женимся. Я больше не мечтала о свадьбе, но предполагала, что мы, по крайней мере, узаконим наш брак в течение первого года проживания в Калифорнии.

Блуждая по нашей гостиной в течение нескольких часов, я жду его возвращения из УКЛА [прим. пер. из Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе]. Весь день на нервах.

Как только я собираюсь пойти в свою музыкальную студию, я слышу звон ключей Эндрю. Прежде чем он входит в дом, я плюхаюсь на наш невзрачный диван. Из-за студенческих конференций, его расписание на этой неделе немного сбилось, поэтому он вернулся домой раньше. Как обычно, он ставит свой коричневый портфель у входной двери, а затем идёт в гостиную. Всё как всегда: привычная рутина. Я всё ещё сижу на нашем старом коричневом диване и жду. Жду встречи с его карими глазами; глазами, которые больше не встречают мои.

Мужчина, с которым я отчаянно хочу поговорить, застывает в нескольких футах от меня, смотря вдаль. Кажется, будто его разум находится за миллион миль отсюда.

– Эндрю, – говорю я, прерывая его мысли.

Его тело слегка вздрагивает.

– Ох, Лина, ты напугала меня, – что угодно способно захватить его внимание, кроме женщины, которая молча просит его любви.

– Взгляни на меня, пожалуйста, – серьёзным тоном прошу его я.

Эндрю удивлен моей интонацией.

Я вздыхаю.

– Эндрю, я попала в ситуацию, в которую никогда не думала, что попаду, – я снова вздыхаю. – Я жду чего-то, что, очевидно, никогда не произойдёт.

– Ради всего святого, я только что вернулся домой. О чём ты вообще говоришь? –он стоит в нескольких футах от меня. Я поглаживаю свободное место рядом с собой, но Эндрю всё равно не делает никаких усилий, чтобы подойти ко мне ближе.

– Я говорю о нас, – восклицаю я, жестикулируя руками, указывая на пространство между нами.

– Что ты подразумеваешь под фразой «о нас»? – с сарказмом произносит он, используя свои пальцы, чтобы обозначить кавычки.

Я могу это сделать. Если я не предприму что-либо в ближайшее время, ничего не изменится. Когда я смотрю на Эндрю, то вижу – его даже не интересует, что я хочу сказать. Вместо того чтобы сесть рядом со мной, он отворачивается и уходит от едва начавшегося разговора. Как обычно, я остаюсь одна, даже несмотря на то, что я вроде как с ним. С того места, где я сижу, видно, что Эндрю направляется в комнату, где может скрыться от меня... в его убежище, его домашний офис. Вместо того чтобы позволить ему сорваться с крючка, что я обычно и делаю, следую за ним, стуча пятками в качестве саундтрека.

Я догоняю своего жениха, когда он собирается закрыть дверь офиса. Стоя в дверях, Эндрю в раздражении оборачивается.

– Чего тебе, Лина? У меня нет времени на эту чепуху. Мне нужно кое-что сделать. Я провёл всё утро, общаясь со студентами. Мне нужно заняться бумагами.

Как насчёт меня, Эндрю? Мной тоже нужно заняться.

Я ненадолго закрываю глаза и пытаюсь найти в себе мужество. Открывая их, я вижу свет, который рассеивается по коридору. Не глядя на него, я смотрю на белую дверь. Дверь напоминает мне моё собственное сердце. В течение многих лет оно было открыто для Эндрю. И теперь, впервые начиная с момента нашего первого поцелуя, я могу закрыть её.

– Пожалуйста, мне нужно несколько минут твоего времени, – мой голос дрожит.

Кто я такая?

Я стала одной из его студенток?

– Ладно, только дай мне пару минут, чтобы разобрать всё.

Я поворачиваю голову и смотрю на Эндрю.

Что? Какого чёрта он делает? За время моего ожидания, пока он «разберёт» свой стол, я пытаюсь сформулировать мысли. Смогу ли я удержать что-то, чего в сущности уже давно не существует? Смогу ли я взять то, что уже так давно сломано, и исправить это? Есть ли для нас надежда?

Наконец, он щёлкает пальцами, прерывая мои мысли.

– Лина, я тебя слушаю. Что с тобой? Ты прямо расклеилась. Ты читаешь слишком много любовных романов. Хотя, подожди. Ты читаешь... Как это называется? Порно для мамочек?

Господи, Эндрю, если бы ты только знал, какое порно мне нравится. Он делает паузу и поднимает правую руку, чтобы остановить меня.

– Не отвечай. Не хочу ничего знать. Я не понимаю, что случилось прошлой ночью? Не вечером среды, если ты не заметила. Разве ты не видела, что я был глубоко погружен в книгу Малкольма Гладуэлла? Серьёзно, что на тебя нашло?

«Мне хочется, чтобы ты хотел меня так же, как раньше»,– думаю я про себя.

Я могла бы извиниться, или просто быть честной с ним. Признаться, что я давно отчаявшаяся женщина с обычными физическими потребностями. Женщина, которая жаждет, чтобы мужчина занимался с ней любовью более одного раза в неделю, и хотя бы время от времени самозабвенно трахался с ней. Что я хочу заниматься любовью без расписания. Хочу, чтобы мужчина говорил, что любит меня каждую минуту. Ладно, может быть это слишком. Но я хочу, чтобы мужчина признавался в любви ежедневно, физически и устно. Хочу мужчину, заставляющего меня почувствовать себя причиной, по которой он живёт. Быть той, ради кого он дышит. И, как бы банально это ни звучало, мне бы хотелось, чтобы он хотя бы раз в жизни назвал меня малышкой.