Конечно. Какая еще женатая пара выставила бы самые сокровенные моменты своей интимной жизни напоказ совершенно незнакомым людям? Кто еще пригласит общественность в свою сексуальную жизнь?

Но вернуться сюда, стоя в незнакомой приемной, ведущей к главному событию вечера, ощущалось чертовски потрясающе. В воздухе витал запах начищенных полов и кожи, доносившийся из соседней комнаты. За огромной дверью тихо играла музыка. Это было как спусковой крючок для моих ощущений: понимать, насколько возбудится Сара, пока кто-то будет наблюдать за ней, и представлять свое собственное возбуждение, глядя на ее румянец. Я всегда поражался, что именно публичное обнажение заводит ее больше всего. Обнажаясь в повседневной жизни, она была красива, но скромна, блистательна, но бесконечно покорна.

─ Как малышка? ─ спросила Трин, отрывая меня от созерцания двери и возвращая внимание к ней.

─ Честно говоря, великолепно, ─ сказал я, чувствуя, как по лицу расплывается улыбка. ─ Осталась дома с моим братом.

Приподняв брови, явно удивленная, она спросила:

─ У вас есть брат?

─ Да, ─ засмеявшись, ответил я. ─ Высокий, умный и с достаточным количеством сдерживаемой сексуальной энергии, чтобы выплеснуть ее в этом клубе. Следует дать ему твой номерок.

Трин склонила голову и в верхнем ящике стола нашла карточку со своим именем и номером телефона.

─ Передайте ему, ─ развернувшись, она указала на дверь. ─ Миссис Стелла уже там. Не буду вас задерживать.

За дверью находился огромный зал, тускло освещенный канделябрами на стенах, с дорогими замысловатыми обоями с изображением едва различимых полос и завитков. Бархатные шторы висели рядом с несколькими маленькими нишами, вокруг которых располагались низкие столики, придавая комнате обстановку празднества и внося изюминку средневековья. Маленький бар располагался в углу, там, где я и запомнил, однако дизайн комнаты был видоизменен, поэтому сцена находилась прямо по центру, вместо выступа с одного дальнего конца обширного пространства.

Сара находилась в центральной нише у длинной стены, потягивая коктейль и выглядя, на удивление, спокойно и самодостаточно. Она наблюдала за представлением ─ женщина медленно раздевалась под музыку, пока обнаженный мужчина позади нее был привязан к стулу.

Невероятно, как быстро мой мозг переключился от обыденности подгузников и инвесторов, бутылочек и контрактов на это укромное заведение ─ скорее нелегальное ─ куда приходили только имеющие большие связи и огромные деньги клиенты, чтобы воплотить свои самые темные вуайеристические фантазии [прим.пер. ─ фантазии, связанные с наблюдениями за сексуальными или интимными действиями других людей]. Не было ничего странного и в том, что женский стриптиз включал в себя лишь снятие длиной нити крупного жемчуга, висящей в ложбинке маленьких грудей, или что мужчина начал потихоньку молить об удовлетворении. Люди вокруг нас потягивали выпивку, ведя приглушенные разговоры или просто сидели, наблюдая за главным номером программы и ожидая, когда для аудитории откроются одиночные комнаты.

В клубе было шесть комнат. Каждая из них была связана с главной и длинным коридором. Обстановка была простой: в каждой комнате находилась своя сцена для наблюдения с окном и располагавшимися за ним столиками. С напитками в руках, посетители могли наслаждаться, как их самые темные, сладкие и грязные фантазии воплощаются в жизнь.

Некоторые из выступающих были завсегдатаями клуба ─ опытные Доминанты, актеры Бродвея со знанием, как выставить напоказ свои переживания, и зарабатывающие при этом неплохие деньги на стороне, или танцоры, готовые испробовать любые новшества ─ и некоторые мутные знакомые Джонни, которые молили его о возможности предстать на сцене престижного клуба. Мы с Сарой были единственными друзьями, которым он сам позволял выбрать время ─ вечера по средам в Комнате Номер Шесть, без ограничений по времени.

Хотя мы никогда и не брали деньги ─ в отличии от некоторых «выступающих» ─ наши ночные шоу в Комнате Под Номером Шесть стали одними из самым популярных в программе клуба и вполне прибыльными для Джонни, о чем он, к нашему неведению, как-то сказал. Мы никогда не видели лиц наших зрителей; с первой ночи и буквально до сегодняшнего дня мы попадали в клуб только через черный ход.

Сделав всего лишь несколько шагов от входной двери к столику, я почувствовал суматошное движение. Я слышал, как люди сели прямо, когда узнали нас, их вкрадчивые жесты, тихий шепот: «Они вернулись».

Чувствовала ли это Сара, как и я?

Нравилось ли ей это? Я почувствовал, как по спине пробежал холодок, а сердце забилось, словно заведенное, при мысли, что она сидела здесь, гадая, сколько раз эти люди наблюдали, как я трахал ее. Я размышлял о том, насколько влажной она стала, всего лишь подумав об этом.

Сара подняла взгляд, когда Трин вела меня к столику, и встала, заставляя кровь остановить свой поток в венах.

Она надела короткое черное платье. Простое, но с отделкой из слегка переливающегося бисера. Я понял, что оно будет великолепно смотреться на свету, и улыбнулся, отметив, что без него, будет выглядеть еще лучше ─ растекшись лужицей по полу. Ее глаза были подведены светло-коричневым карандашом, а губы выглядели спелыми и красными. В ее сегодняшнем наряде не было ничего особенного, но дьявольский огонь в глазах, игривая улыбка, взгляд, когда она посмотрела на меня, прежде чем с вожделением осмотреть тело ─ все это распалило желание и разогрело мою кожу.

Наклонившись, я поцеловал ее скулу.

─ Привет, Лепесточек, ─ я вдохнул сладость ее кожи, скользнув губами к ушку: ─ Выглядишь офигенно красивой.

─ Привет, Незнакомец, ─ она села, взглянув на место на скамейке рядом с ней, словно говоря, что уже решила, куда мне сесть ─ рядом, а не напротив. В клубе существовали четкие правила: максимум два напитка, никаких прикосновений между клиентами, каждый находится здесь по собственному желанию и любое доказательство обратного в руках Бога ─ также известного как Джонни ─ ведет к наказанию.

Я знал, что здесь, в зале, мне не позволят прикасаться к Саре, но неужели правила распространяются на нас, когда так очевидно, что сейчас мы являемся частью «представления»? Большинство людей наблюдало за нашим столиком, нежели за обнаженной женщиной, взявшей глубоко в рот член мужчины, привязанного к стулу посередине комнаты.

Сидя рядом с Сарой, я наклонился ближе, посасывая кожу ее шеи.

─ Макс, – предупредила она.

─ Они смотрят, ─ сказал ей. ─ Думаешь, они хотели, чтобы, придя сюда, я играл по правилам? ─ я проложил дорожку из поцелуев к ее рту, раскрывая ее губы своим языком, настойчиво посасывая, прежде чем прошептать: ─ Я не видел тебя целый день. И собираюсь так тебя поприветствовать, как ─ чертовски уверен ─ должен. Нахер Джонни и его правила.

И словно в подтверждении моих слов, никто не появился около нашего столика, прося покинуть помещение.

Никто из окружающих не послал предупреждающий сигнал.

Вместо этого, казалось, будто вся комната затаила дыхание, наблюдая.

─ Как давно ты здесь? ─ спросил я.

Она пожала плечами, заправляя длинную прядь волос за ухо. Еще одна вещь, изменившаяся за прошедший год. Ее волосы отросли, а изгибы стали женственнее.

─ Где-то минут за десять до тебя.

Я изучал ее лицо: румянец на щеках, быстрые вдохи, взгляд, сосредоточенный на моих губах.

─ Чувствовала, как они наблюдали за тобой?

Она кивнула.

─ Было непривычно?

Медленно покачав головой, прошептала:

─ Нет.

Я скользнул ладонью под стол, вверх по обнаженной коже бедра, к мягкому кружевному белью. Сквозь него я почувствовал ее жар, согревающий мои пальцы.

─ Это сделало тебя влажной?

Она не отрывала глаз от моего рта:

─ Да.

─ Как ты думаешь, что они помнят лучше всего? ─ пальцами я потер ее клитор под кружевом, целуя Сару в щеку и двигаясь к пухлым губам ─ очевидному достоинству ее рта.

─ Может, тот раз, когда я связала тебя, ─ сказала она, беря в ладони мое лицо, чтобы, наклонившись, царапнуть зубами подбородок. ─ Или когда мы впервые… ─ она замолкла, знающе улыбаясь.

Я кивнул. Наш первый анальный секс произошел здесь. Каким-то образом все чувствовалось безопаснее и медленнее. Ее голод, восторг и удовольствие были такими неконтролируемыми. Я был уверен, что если бы кто-то видел ее, произносящей эту фразу, то в жизни бы не забыл, как чувствуя, что я полностью ее заполнил, губы Сары сложились буквой «О», и она кончила тогда сильнее, чем когда-либо до этого.

Внимание ослабло и тут же вернулось с новой силой, рикошетом прыгая между главным номером программы и нами. Мы были непримечательным вариантом; всегда негласным номером. То, что предлагали мы – не было слишком извращённым в сексуальном плане. Это просто были мы─ отношения, которые становились глубже. С усилившимся доверием и расширяющимися границами сексуальных исследований. Получив взамен спокойное место, чтобы испробовать все это. Их пристальные взгляды были парадоксально уважительными: они наблюдали почти за каждым нашим движением и получали удовольствие. Вкладывая в это деньги.

Обычно мы много не пили перед шоу, но сегодня был особый случай ─ мы приехали по отдельности, зашли через парадный вход и прикасались друг к другу в зале ─ и я махнул официантке подойти, ненавязчиво подняв руку. Она принесла мне водку с лаймом, а Сара заказала газированную воду с лимоном.

Я был так взволнован в предвкушении дальнейшего развития событий, что, подняв бокал и поднеся его ко рту, заметил, как дрожит рука ─ и это было еще одной причиной осуществить задуманное. Мне нужно успокоиться, привыкнуть к атмосфере, прежде чем отправиться в нашу комнату. Потягивая напитки, мы наблюдали за окружающими, молча соглашаясь приберечь настоящее шоу для Комнаты Под Номером Шесть.