Эйлин Кук - Предсказание

Нет, я наотрез отказалась сидеть дома и жалеть себя. Пойду-ка я поужинаю в какое-нибудь замечательное и очень дорогое место. Возьму книгу, что-нибудь очень серьезное, и закажу бокал хорошего красного вина. Официантке придется несколько раз просить меня сделать заказ. Я буду настолько погружена в книгу, что не услышу ее, а потом мы вместе посмеемся над этим. Присутствующие женщины, изо всех сил поддерживающие беседу с мужчинами, сидящими напротив них, станут смотреть с восхищением, по достоинству оценив мою независимость. Все будут завидовать тому, насколько я уверена и счастлива сама с собой. Еда окажется просто фантастической. Под конец я поразмышляю, стоит ли заказывать десерт, но героическим усилием воли откажусь от него и отправлюсь в кино, — это станет первым шагом на пути к моей новой, более стройной фигуре. Я посмотрю документальный фильм в кинотеатре через дорогу. Это будет замечательный вечер, такой, какого у меня никогда бы не было, если бы я сейчас бежала домой готовить ужин для Дага. Что ж, если он решил забыть о наших отношениях, то и я могу!

В ресторане оказалось больше людей, чем я ожидала. Даже не думала, что в понедельник вечером столько людей ходит в ресторан! Неужто у них нет дома, куда можно пойти? Я стою возле стойки администратора с книгой под мышкой — это «Гордость и предубеждение». Читала ее тысячи раз. Для меня раскрыть эту книгу означает почти то же, что навестить старого друга, с той лишь разницей, что это еще и литературное произведение. Когда люди замечают, что ты читаешь Джейн Остин, ты сразу в их глазах становишься интеллектуалкой с утонченным вкусом. Готова спорить, Грудь-Дыня не читала Джейн Остин. Вообще, я подозреваю, что она ничего не читает. Однозначно, она из тех, кто смотрит по телику реалити-шоу. То ли дело я: никогда не смотрю весь этот телевизионный мусор. Ну хорошо, признаюсь: да, я смотрела пару реалити-шоу, но только чтобы убедиться, как сильно испортилось телевидение. Так что это вовсе не означает, что я интересуюсь всякими шоу. Ну, может, «Холостяк». Но это единственное исключение. У каждого есть свои слабости.

— Вы заказывали столик? — спросила администратор. Не могу сразу сообразить, что ответить ей на этот вопрос, — я слишком занята разглядыванием ее фигуры: она невероятно худая. Если я буду держать книгу за ее спиной, то все равно смогу читать прямо через нее. У меня запястья шире, чем ее бедра. Да ни один взрослый человек не может быть настолько худым! Скорее всего, она или нарушает один из законов о детском труде или просто прилетела сюда из индустрии моды. Удивительно, что ее взяли на работу в ресторан, — это же просто ходячая реклама голодания. Мне кажется, она какое-то время и близко к еде не подходила. Внезапно даже захотелось дать ей денег.

— Нет, не заказывала: не думала, что это необходимо.

— Что ж, попробуем разместить вас. А сколько еще человек с вами?

— Ну, со мной никого. Я одна. — Я подняла книжку, так чтобы она смогла ее увидеть. Я старалась выглядеть интеллигентной и умной, что-то вроде профессора из колледжа, которая весь день доносила знания молодому поколению страны или только что закончила работу над переводом древнейшей рукописи.

— Вы ужинаете в одиночестве? — еще раз спросила она, широко раскрыв глаза от удивления. Если бы скулы на ее лице не выделялись так же сильно, ей бы следовало опасаться, что глаза просто вывалятся и разобьются, ударившись о пол. Смотрела она на меня так, словно я попросила у нее какое-то непристойное блюдо из овощей.

— Да, именно так, — сказала я, понижая голос. Я уже стала подумывать, что, наверное, было бы лучше просто сходить в «Макдоналдс», и к черту диета. Там никто и никогда не посчитал бы социально некорректным поступком поедание гамбургера в одиночестве. Администратор оглянулась в поисках кого-нибудь из персонала. Выглядела она совершенно растерянной. Я, честно говоря, полагала, что в таком шикарном заведении проводят тренинги для персонала, обучая их поведению в нестандартных ситуациях.

— М-м-м, подождите здесь минутку. Думаю, наверху у нас есть несколько столиков, которые могли бы вам подойти. — Она все еще в растерянности смотрела по сторонам. — Я сейчас вернусь. — Девушка улыбнулась, но не посмотрела мне в глаза. Она вела себя так, будто я пришла сюда одна впервые. Очень странно — это же так часто показывают в кино.

Сквозь папоротники, растущие в горшках, я заглянула в главный зал: ни единого столика, за которым бы сидел только один человек. Там были столики, занятые смеющимися парами, семьями, большими группами людей, вероятно друзьями. Минутку — я выдохнула с облегчением, — вон там, в конце зала, человек ужинает тоже в одиночестве. Я присмотрелась повнимательнее. О Боже! Я даже повернулась вокруг своей оси, чтобы восстановить дыхание. Там, в конце зала, сидел Даг — совершенно один. Я пыталась придумать, как лучше поступить. Подойти к нему, улыбнуться и сказать: «Кажется, мы оба ужинаем в одиночестве, может, присоединишься?» Нет, как-нибудь более сексуально, например так: «Может, вместо ужина тебе нужна компания?» Нет, это не в моем стиле. Нужно что-то более откровенное: «Мы с тобой пришли сюда по одному, но можем уйти вместе». Ох нет, я так не смогу. Лучше пойду сяду за свой столик, поужинаю, почитаю, как и хотела, притворюсь, что я его не вижу. И вот тогда, когда Даг увидит меня, спокойную и уверенно ужинающую в одиночестве, заметит, что все вокруг глядят на меня как на загадочную женщину, он наконец поймет, какую ошибку совершил. Он подойдет к моему столику, наклонится, чтобы быть как можно ближе, и, слегка запинаясь, прошепчет: «Софи, ах, Софи… Я…»

Минутку. Кто это? Только что кто-то сел за столик рядом с Дагом! Он вовсе не один. О Господи, да он ужинает с кем-то. Я крадусь через заросли папоротника, чтобы получше рассмотреть их. Так это ж Дыня из прачечной! Они же только вчера ужинали вместе! Два вечера подряд? Ничего себе, она что, готовить не умеет? Он наклоняется к ней и целует ее в щечку. Слышу, что он называет ее Мелани, и вижу, как вручает ей букет цветов. Даг покупает для нее цветы… Раньше он всегда говорил, что цветы — это пустая трата денег, так как они все равно завянут. Я в ответ всегда удивлялась, зачем он тогда тратит деньги на пиво, ведь в любом случае оно остается в туалете.

Так… Он и эта Мелани увидят, что я ужинаю в полном одиночестве. В их глазах я не буду выглядеть загадочной интеллектуалкой. Для них это будет означать, что я не в состоянии найти компанию, чтобы поужинать, кроме книги, которую до этого я прочитала уже сотню раз. Все, ухожу. Мне такое ни к чему. Вся эта идея была просто ошибкой. Он еще меня не увидел. Нужно уходить домой и купить по дороге тайской еды на ужин.

Черт! Он смотрит прямо сюда! Я присела на корточки — так он меня заметить не сможет. Все хорошо, он еще не видел меня. Мое лицо только на мгновение мелькнуло из-за папоротника. Вряд ли он заподозрил, что это я. Посижу немного, так чтобы он отвлекся, и затем ускользну отсюда. Никаких проблем.

Вот дерьмо! Костлявые лодыжки голодающей администраторши в туфлях, которые наверняка стоят больше, чем я зарабатываю за месяц, появились перед моим носом. Я поднимаю глаза и вижу, что в ее тощих руках меню.

— Мэм? Ваш столик готов. — Если она не была готова к приходу посетительницы, которая хочет поужинать одна, то как же отреагирует на меня, ползающую по полу. Я совершенно уверена, что ни в одной программе по подготовке официантов не предусматривается такая ситуация. — С вами все в порядке, мадам? — она опять растерянно оглядывается по сторонам, ожидая подкрепления.

— Да, конечно, все хорошо. Просто я уронила свою книгу, — отвечаю я, поднимая ее вверх.

— О’кей, — она ждет какое-то время, но, так как я остаюсь все в том же положении, спрашивает: — Э-э, может, вам нужна помощь, чтобы подняться?

— Нет, — я попыталась напустить на себя оскорбленный вид, — со мной все хорошо. Знаете, я просто решила воспользоваться моментом и помолиться. Вы же ничего не имеете против того, что посетитель перед едой произнесет молитву, верно? — Я складываю руки вместе и наклоняю голову. Кажется, администраторша задается вопросом, удастся ли ей сбежать от меня в кухню или я сорвусь за ней и догоню. — Знаете, думаю, будет лучше, если я уйду. Подержите дверь, будьте добры.

Она кивнула и с видимым удовольствием открыла дверь. Я выползаю на четвереньках, исполненная чувства собственного достоинства, на которое я только способна, учитывая мое положение в пространстве. Как оказалось, достоинства было совсем немного. Выбравшись на улицу, я легко встала и быстренько отошла подальше от окон ресторана, прислонилась к кирпичной стене и сделала глубокий вдох. Неужели все?

Я открыла глаза и увидела «мерседес» Дага, припаркованный как раз перед рестораном. Через дорогу оказалась эвакуационная зона. И тут я решила поверить в судьбу, карму, послание свыше — называйте как угодно. Достаточно уже быть такой практичной, пора больше уделять внимания вере в сверхъестественное. Я закрыла глаза и попросила Бога подать мне знак. В моей сумочке зазвенели ключи от машины. Да, ключи от машины Дага были именно там, где-то на дне сумки, рядом с моими. Я еще раз тряхнула сумочкой — ключи с удовольствием ответили перезвоном.

Я верю, что ничего не случается просто так. За все наступает справедливая расплата. Выбора у меня нет: здесь все дело в божественном вмешательстве. Я запрыгнула в машину и сразу же надавила на педаль. Переставив машину на противоположную сторону улицы, я вышла из нее. Но все же, удаляясь, рискнула и обернулась, чтобы посмотреть, остановились ли уже полицейские возле машины Дага. Так, отлично, один уже зовет подкрепление по радио. Чудесно. Я помахала ему рукой и перешла дорогу.