Стефани пожала протянутую холодную, но сильную мужскую руку.

— Стефани Фаррел, — представилась она.

— Ты позволишь проводить тебя в полицию? — спросил Перри. — Девятый участок не так далеко.

— Зачем? — испуганно поинтересовалась Стефани.

— Написать заявление. Ты ведь успела разглядеть своего обидчика?

— Нет, — откровенно ответила девушка. — Было слишком темно, и все произошло так быстро.

— Тогда, может, ты дашь полиции описание кольца? Не уверен, что это поможет, но зачем же позволять этому грабителю так легко отделаться?

— Я не хочу идти в полицию.

— Ты сбежала из дома? — спросил Перри Кешман, внимательно рассматривая девушку.

— Нет. Просто мне не хочется впутывать в это полицию, вот и все. Как ты сам сказал, это вряд ли поможет.

— Тебе решать, — пожал плечами парень. — Но по крайней мере давай я провожу тебя домой.

— У меня нет дома, — покачала головой Стефани, вспомнив об ультиматуме мистера Симпсона. — Грабитель забрал деньги, которые я собиралась заплатить за аренду моей комнаты, а несколько часов назад я потеряла работу.

Перри задумался, как будто принимая какое-то решение.

— Послушай, я живу всего в нескольких кварталах отсюда, — наконец произнес он. — Почему бы тебе не пойти со мной и не выпить чего-нибудь горячего? — Он взглянул на ее пропитанный водой кардиган и на промокшие насквозь туфли. — Кажется, тебе это необходимо, чтобы не заболеть.

Стефани колебалась. Предложение звучало заманчиво, а парень казался искренним и дружелюбным, но после того, что с ней случилось, Стефани боялась кому-либо доверять.

— Не думаю, что это хорошая идея, — неуверенно произнесла Стефани.

— Ты не можешь оставаться на улице. Во всяком случае, здесь. — Стефани промолчала. Тогда Пери Кешман вытащил из пиджака бумажник и открыл его. — Вот. Это доказательство, что я не Джек-потрошитель или какой-то другой маньяк.

В бумажнике лежали его водительские права, а под ними — страховой полис. И то, и другое было выписано на имя Перри Кешмана. Конечно, это ничего не доказывало, но Стефани замерзла, была голодна и без копейки денег. А еще она слишком устала, чтобы препираться и дальше.

— Я не хотела обидеть вас.

— Не объясняй. После того что ты только что пережила. Итак, что скажешь? Тебя устроит чашка горячего какао?

Звучало превосходно. Может, он предложит ей еще что-нибудь из еды? Подойдет все что угодно, только не пицца.

Глава 12

Перри жил на первом этаже низкого кирпичного здания. Передняя дверь открывалась прямо в большую кухню, служившую еще и своего рода рабочей комнатой. В центре стоял стол, заваленный эскизами модной одежды и огромным количеством образцов всевозможных тканей — от прекрасной шерсти и шелка до переливающегося «ламе». Сбоку от стола располагались два манекена, на одном из которых было надето изумительное платье в красный горошек с огромным бантом на плече, на другом манекене — женский черный костюм. По правой стене возвышались полки с уложенными на них штабелями рулонами ткани, а на чертежном столе у окна также были разбросаны эскизы. Только войдя в комнату, Стефани разглядела истинные признаки кухни: по левой стене в одну линию стояли плита, раковина и холодильник. Она с удивлением рассматривала эскизы, восхищаясь четкими линиями, короткими юбками, одеждой в военном стиле, но не очень строгой, с элегантными, украшенными блестками и искусственными камнями эполетами, лацканами и другими привлекательными аксессуарами.

— Так вы модельер! — Стефани взглянула на один из эскизов с изображением изысканного шифонового платья в бледно-желтых тонах. — И очень хороший модельер.

— Спасибо.

— Вы известный кутюрье? — Стефани подошла к манекену и пощупала ткань в горошек, блестящая расцветка которой переливалась при электрическом свете.

— Меня знают только в Сохо, где я продаю некоторые модели в бутиках. Вообще-то это мне не совсем по душе, но так я зарабатываю на жизнь.

— А чем бы вы хотели заниматься?

— Готовой одеждой. Элегантной, но практичной, которую может купить любая женщина.

— То есть «от кутюр»?

— Не совсем. — Перри вытащил сковородку из шкафчика под раковиной, налил в нее молока и поставил на плиту. — Я изучал высокую моду в Париже несколько лет, и мне стало скучно. — Он открыл холодильник, вынул коробку яиц, сыр и кусок хлеба. — Надеюсь, ты сильно проголодалась и не заметишь, что я готовлю ужасный омлет.

— Мне кажется, я бы с удовольствием перекусила что-нибудь, — ответила Стефани. Увидев продукты, она вспомнила, что давно уже ничего не ела.

Через десять минут Перри освободил краешек рабочего стола и поставил перед Стефани сочный омлет с сыром. Усевшись на стул, он маленькими глотками пил черный кофе и наблюдал, как девушка уплетает омлет за обе щеки.

— Сколько времени ты не ела?

— Не помню. — Стефани намазала масло на поджаренный кусочек белого хлеба и жадно откусила. Она могла бы соврать Перри, но зачем? — Я экономила деньги.

— Это плохо для ребенка, — неодобрительно прищелкнув языком, заметил Перри.

— Как вы догадались, что я беременна? — удивилась Стефани и опустила вилку.

— Когда мы шли по аллее, я заметил, как ты дотрагивалась до живота. Моя младшая сестренка забеременела примерно в твоем возрасте, поэтому я хорошо разбираюсь в симптомах беременности.

Стефани чувствовала, что наелась, но не могла остановиться. Возможно, еще не скоро ей доведется так вкусно поесть.

— Вот почему вы меня пожалели и привели сюда: я напомнила вам сестру?

— В какой-то мере. Но жалость тут ни при чем. Просто ненавижу, когда такие девушки, как ты, скитаются по улицам. — Он задумчиво уставился на свою кружку с кофе. — Лаура убежала из дома, когда ей было шестнадцать лет, решив, что проживет и сама. Через три недели после приезда в Нью-Йорк ее изнасиловали и чуть не убили.

— Какой ужас!

— К счастью, у нее хватило ума позвонить домой и попросить помочь. Я сразу же приехал и забрал ее. Он повернулся и достал из пиджака, который повесил на спинку стула, свой бумажник. Оттуда он вытащил фотографию. — Это мой племянник Томми. — Перри с гордостью протянул Стефани изображение восьмилетнего мальчика. — Сейчас они с Лаурой живут в Квине вместе с моими родителями.

— Симпатичный мальчик. — Пока Стефани рассматривала фотографию, ее сердце наполнилось такой нежностью, какую она никогда еще не испытывала. Скоро Стефани тоже узнает радость материнства. Только в отличие от Лауры у нее нет большой семьи, которая бы любила и поддерживала ее.

— Вашей сестре повезло, что все так хорошо закончилось.

— У тебя какие-то проблемы дома, Стефани? — спросил Перри, убирая фотографию в бумажник.

— Можно так выразиться, — ответила Стефани, отодвинув тарелку. Ее желудок просил пощады. Немного помедлив, она решилась следовать своей интуиции и рассказала Перри о Майке и обо всем, что с ней произошло до того, как она ушла из дома. Перри слушал, не перебивая, только один раз встал и подлил себе еще кофе.

— И что ты будешь делать? — спросил он, когда Стефани закончила свой рассказ.

— Отправлюсь в приют и буду продолжать искать работу, — передернула плечами Стефани. На сытый желудок соображалось намного легче. Ведь она обошла еще не весь город и не узнала насчет всех вакансий.

— Я не позволю тебе идти в приют, когда здесь пустует прекрасная спальня, — покачал головой Перри и указал на дверь позади себя. — Она твоя.

— О, Перри, я не могу. Вы и так уже много для меня сделали. А потом, где будете спать вы?

— В комнате для гостей. — Перри кивнул в сторону узкой кровати, стоящей за японской шелковой занавеской. — Я иногда заваливаюсь здесь, когда чувствую необходимость быть ближе к работе.

— Я не хотела бы мешать… — С некоторым сомнением Стефани взглянула на фотографию молодой красивой женщины. Портрет был прислонен к кипе старых выкроек на полке.

— Синди ушла несколько недель назад. — Улыбка исчезла с лица Перри, когда он проследил за взглядом Стефани. — Она не вернется.

— Она была вашей подружкой?

— Моей женой.

— Мне очень жаль.

— Не стоит. — Перри немного помолчал. — Я сам виноват. Обещал ей луну и звезды… и не достал, — добавил он, пожав плечами. — Это одна из причин, почему я редко пользуюсь спальней. Давай не стесняйся. Уверен, здесь тебе будет удобнее, чем в приюте.

— Принимаю ваше предложение, но с одним условием. — При мысли о теплой кровати Стефани не могла больше сопротивляться. — Я вымою посуду.

— Только не сегодня. — Перри отвел девушку в спальню. — Сейчас отдыхай, а завтра поговорим.

Стефани слишком устала, чтобы спорить с ним.


Стефани проснулась и почувствовала аромат свежесваренного кофе и жареных сосисок. Она открыла глаза и растерянно осмотрелась. Потом вспомнила вчерашнюю ночь, села на кровати и огляделась. Спальня Перри была не больше ее комнаты в «Латэм», но здесь так тепло и уютно: светло-зеленые стены, коврики па блестящем деревянном полу, большая двуспальная кровать со старинным изголовьем, рядом с которым па крючке висел мужской велюровый черный халат. Надеясь, что Перри не станет возражать, Стефани надела халат и открыла дверь.

Перри стоял у плиты, поджаривая кусочки хлеба.

— Доброе утро.

— Привет, — улыбнулся ей Перри, повернувшись. В руках он держал сковородку. — Этот халат тебе очень идет.

— Как вкусно пахнет! — сказала Стефани, прикрыв лицо воротником халата, и поблагодарила Перри, когда он протянул ей стакан с молоком. Правда, она бы лучше выпила чашку черного кофе, но Стефани постеснялась это сказать. Кроме того, кофе, возможно, вреден для ребенка.