— Если он станет джентльменом, пари выиграю я!

— Да, но кто будет решать, стал он джентльменом или нет? Ты? Или она? Нет, так не пойдет! Ты просто отмоешь его, нарядишь в шикарный костюм и скажешь, что это джентльмен!

— Ты что же, предлагаешь в судьи себя? Нет, это тоже не пройдет!

Эмиль Ламонт пожал плечами с таким видом, будто его брат уже успел проиграть пари — раз он даже не в состоянии найти способ определить победителя.

— Нам следует найти третью сторону, независимого судью! — не сдавался Джереми.

— Но кого? Одного из твоих друзей? — Ну не из твоих же!

— Мои судили бы более объективно, но не в этом дело. Мы не сможем найти победителя. Впрочем, ты все равно бы проиграл? — Эмиль снова пожал плечами, очевидно, утратив интерес к несостоявшемуся спору.

Пари так и не заключили.

— Постой... — вдруг встрепенулся Эмиль. — У меня идея! — Судя по его лукавому прищуру, Эдвина догадалась, что идея довольно скандальная. — Ежегодный званый бал у герцога Арлеса! — провозгласил Ламонт. — Он состоится через шесть недель. И если ты сумеешь выдать его там, скажем, за... виконта... — Эмиль довольно хохотнул и продолжил: — Да, за виконта! Если приведешь его на бал и все примут его за настоящего лорда, ты выиграл! — И Ламонт дал волю душившему его смеху.

Эдвина едва не хихикнула в ответ. У нее слегка закружилась голова. Ведь герцог Арлес — ее кузен, хотя они давно не поддерживают отношений. Двенадцать лет назад Арлес унаследовал титул и состояние отца Эдвины и оставил ее без гроша за душой.

Кузен лопнет от злости, если узнает, что к нему на бал пробрался какой-то самозванец!

Она рассеянно уставилась на свою чашку. Да, это будет неприятный сюрприз. Ну и поделом старому козлу! Глядишь, его еще и удар хватит!

Эта мысль принесла ей странное удовлетворение. Прежде она всегда ждала этого бала с нетерпением. Ведь туда приводили своих дочерей великосветские матроны, уверенные, что благополучию их чад ничто не грозит под зорким оком герцога и его друзей. Но ввести туда самозванца... Глупая шутка, конечно, но она может оказаться опасной, если все раскроется. Эдвина зарабатывала себе на жизнь лишь благодаря тому, что считалась в какой-то степени членом высшего общества. И что немаловажно — никогда не противопоставляла себя остальным.

Но если бы ей удалось одурачить герцога, это служило бы ей утешением на всю оставшуюся жизнь! Да...

Нет, ни в коем случае! Слишком рискованно! И все же заманчивая идея все сильнее овладевала ее воображением. Даже на сердце становилось теплее при одной лишь мысли о том, что старину Милфорда Ксавье Боллаша, пятого герцога Арлеса, обвела вокруг пальца та самая никчемная кузина, от которой он давно отрекся!

И она в задумчивости посмотрела на усача, сидевшего напротив за столиком. Он держал чашку всей пятерней с таким видом, будто это была кружка пива. Опрокинул в себя чай единым махом, довольно усмехнулся и щелкнул официанту пальцами так, что бедняга подпрыгнул от испуга. Затем мистер Тремор как ни в чем не бывало ткнул пальцем в пустые чашки и приказал:

— Тащи по новой, начальник!

Господи, что за манеры! Грязный, растрепанный, настоящий оборванец!

И все же было в нем что-то, что привлекало внимание. Его прямая осанка. Ровные белые зубы. Кстати, совершенно здоровые! Если его вымыть, причесать, переодеть в чистое... И первым делом сбрить эти кошачьи усищи! Да, от них следует избавиться в любом случае! Возможно, он смог бы тогда произвести благоприятное впечатление хотя бы на неопытных девиц...

Официант принес еще чай, но мистер Тремор не позволил ему убрать свою пустую чашку и вытащил из кармана зверушку, которую спас дорогой ценой.

Это была маленькая и чрезвычайно подвижная тварь. Хорек. Наверное, хорек, хотя Эдвина ни разу в жизни не видела живого хорька. Но ведь крысоловы обычно используют хорьков для своей работы, не так ли? Хорьков и терьеров. Какие раскатистые, звучные слова!

Мистер Тремор ласково прижал к щеке пушистую блестящую шубку. Зверек выглядел довольно странно, и Эдвина предположила, что именно вытянутое тело и короткие лапки позволяют ему беспрепятственно проникать в крысиные норы. Одно из чудес природы.

Мистер Тремор отлил немного чаю в пустую чашку и опустил ее под стол вместе со зверьком. Через минуту чашка вернулась пустой — вернее, чай из нее был разбрызган во все стороны.

Эдвина недовольно нахмурилась. Пока близнецы спорили, совершенно не обращая внимания на окружающих, ее сомнения возрастали с каждой минутой. Крысолов. Превратить в джентльмена этого грубого, неотесанного детину...

Но мистер Тремор следил за своим питомцем таким живым и любящим взглядом... Да, ему не откажешь ни в природной сметке, ни в уме. Конечно, он неотесан, но не дурак! Внезапно он спрятал хорька обратно в карман и подмигнул Эдвине.

Эдвина подскочила от неожиданности и поспешно уткнулась в свою чашку. Господь свидетель, если ему вздумается из честолюбия стать участником этого глупого пари, он вполне сумеет провести герцога Арлеса и всех его гостей!

К тому же ему придется играть виконта лишь один вечер, а не всю жизнь.

Итак, крысолов... Что ж, тем лучше! Герцог примет в своем доме крысолова и будет величать его... да, виконтом! Она попыталась уверить себя, что это вовсе не так опасно. К тому же она — превосходный учитель. И никто ничего не узнает. Ни сам корнуэлец, ни двое пустоголовых братцев не станут болтать о своей проделке.

Зато для нее это было бы предметом тайной гордости — сознание того, что она обвела Ксавье вокруг пальца. Выставила на посмешище человека, который давно это заслужил. Кто опорочил все звания и титулы, волею случая унаследованные от ее отца.

Видимо, братья каким-то образом уловили ход ее мыслей, потому что Эмиль Ламонт попытался прикинуть сумму предстоящих расходов. Как будто уже получил согласие Эдвины и заключил свое дурацкое пари.

Только теперь мистер Тремор позволил себе вмешаться, скрестив руки на груди и откинувшись в кресле в самой что ни на есть величественной позе.

— Ну, по всему выходит, что я тута у вас самый главный на деревне! Вот только хотелось бы знать: какой прок будет от этого старине Мику?

Все трое растерянно умолкли. Первой опомнилась Эдвина:

— Прежде всего вы научитесь правильно говорить, — начала она. — Это я могу гарантировать, если, конечно, не будете лениться.

— Че, вы станете меня учить? — пронзительно прищурился он.

— Да, я буду учить вас правильной речи!

— Дак вы женщина! — заявил он.

Вот это да! Эдвина едва не выбежала вон из кафе — так сильно было желание прекратить этот глупый фарс. Она напрасно тратит время, ломая голову, с чего начать обучение этого великовозрастного осла, вроде бы подающего некоторые надежды и в то же время недостаточно разумного хотя бы для того, чтобы осознать, что женщина — да, черт побери, любая женщина! — способна дать ему сто очков вперед по части знания языка и культурных манер! Эдвина хотела пригвоздить его к месту возмущенным взором, но вместо этого прикипела взглядом к проклятым усам.

И тут же вспомнила его волосатую грудь.

Вздрогнув всем телом, она брезгливо скривилась и уставилась в свою чашку. Что за глупости лезут ей в голову! Нашла время думать про волосатую грудь! Следует немедленно выбросить это из головы!

Само собой, подобное решение привело к прямо противоположному результату.

Тем более что торчащие кошачьи усы всякий раз напоминали о широкой мужской груди с густыми блестящими волосами, узкой полоской спускавшимися к самому поясу. Тьфу, кто бы мог подумать...

Нет, довольно! Господи, ну как отделаться от этих мыслей? Ага, все дело в усах! Их непременно следует сбрить. Джентльмены не носят на верхней губе такую швабру!

Да, верно! Эдвина все больше укреплялась в своем намерении, не спуская глаз со злополучных усов. Она готова участвовать в этой странной затее хотя бы ради того, чтобы приказать этому типу сбрить его ужасные усы. Почему-то эта мысль принесла ей неожиданную радость.

Тем временем за мистера Тремора взялся Эмиль Ламонт.

— Ты ведешь себя как наглая, неблагодарная свинья! — заявил он. — Разве мало того, что тебя спасли от кутузки? Да ты бы всю жизнь расплачивался за тот погром, который учинил в чайной! Смотри, как бы я не передумал! Никто не помешает мне забрать свои деньги и снова позвать бобби!

— Нет, нет, нет! — всполошился его брат. — Мистер Тремор! Давайте взглянем на это с другой стороны! По меньшей мере на шесть недель вы получите бесплатное жилье. Вас обуют и оденут с головы до ног, как джентльмена, и весь этот гардероб достанется вам, когда пари будет разыграно. Вдобавок, — он многозначительно поднял палец, — вы до конца жизни будете владеть правильной речью, преподанной вам настоящим специалистом! Надеюсь, такой находчивый человек, как вы, сумеет воспользоваться этим преимуществом!

Судя по тому, каким подозрительным взглядом мерил близнецов мистер Тремор, он все еще не верил в подобное счастье.

Наконец он решительно опрокинул в себя вторую чашку чаю, вытер рукой усы и добродушно улыбнулся:

— Мне нужно никак не меньше двадцати фунтов. Это чтобы моя семья продержалась, пока я не буду работать. А когда закончим, я хочу получить еще полсотни...

— Ах ты... — Эмиль Ламонт так и подскочил на стуле.

— Тише! — одернул его Джереми. — Конечно, мистер Тремор. Вам понадобятся деньги, чтобы направить свою жизнь по новому руслу, которое вы предпочтете избрать сами. Это вполне справедливое требование. — И он снова открыл свой безотказный бумажник, вытащил двадцать фунтов и выразительно помахал ими в воздухе.

Но его братец с поразительным проворством перехватил чересчур щедрую руку и уточнил:

— Так и быть! Но полсотни ты получишь лишь в том случае, если справишься! Если же окажешься настолько туп, что провалишь пари, не видать тебе денег, как своих ушей без зеркала!