Мик молча кивнул, от избытка чувств лишившись дара речи.

— Как твои успехи в бухгалтерии? — поинтересовалась Винни, зная, что вот уже несколько дней Мик пытается разобраться в счетах.

Он неохотно оторвал взгляд от собак. Им с Винни пришлось с ходу осваивать тонкости управления целым поместьем, а это было нелегко.

— Уже лучше. Знаешь, это не намного труднее, чем разводить хорьков. Когда ты уже знаком со всем выводком и помнишь, кто чего стоит, все становится намного проще. Глядя, как увлеченно он играет с собаками, Винни вдруг подумала, что Мик, возможно, скучает по своей прежней бедной, но беззаботной жизни.

— Ты доволен, Мик? Правда доволен?

— А ты разве нет? — Вопрос показался ему странным.

— Я? — рассмеялась она. — Да я на седьмом небе от счастья! А спросила я просто так, из интереса.

— С чего бы это, Вин? Я люблю тебя. И хочу всегда быть с тобой!

— Нет-нет, дело не в этом! Просто твоя новая жизнь...

— Голуба, моя новая жизнь великолепна! Я получил от жизни все: материнскую любовь, деньги моего деда, да еще замок с тобой в придачу! Чего же еще мне желать?

— Сейчас скажу чего. — Винни не сдержала счастливой улыбки. — Мик, у нас будет ребенок!

— Ох! — вырвалось у него. Собаки моментально были забыты. — Ох, голуба, вот это новость так новость!

— Ты в самом деле рад?

— Черт меня возьми!

Не успела она рассмеяться, как сильные руки сгребли ее в охапку и с силой прижали к груди.

— М-м-м, — промурлыкал он, зарываясь лицом в пушистые волосы. — Я хочу целую кучу детей! Ведь я сам вырос в очень большой семье, можно сказать, в огромной! Это чудесно, Вин! Это чудо из чудес!

Винни подумала, что на свете нет и не может быть человека более счастливого, чем она.


Этой ночью в огромной хозяйской спальне, с которой ни один из них не сумел свыкнуться до сих пор, лежа на высокой новой кровати под балдахином, Винни прошептала в темноту:

— Мик, отрасти свои усы снова!

Он лежал возле нее совершенно неподвижно. Винни подумала, что он ничего не услышал. Но вот освещенное луной лицо дрогнуло в лукавой полуулыбке.

Мик покосился на Винни одним глазом и снова зажмурился. Его улыбка расползалась все шире.

— И что я за это получу? — осведомился он, не открывая глаз.

— Извини?

— У меня появилась идея!

— Какая?

— Ты встанешь возле стены, Вин, и поднимешь подол. До самого пояса. Потом повернешься ко мне спиной и прижмешься к стене щекой так, как сделала это в тот раз у себя дома. А я стану целовать твои ноги. И ты не будешь сопротивляться, что бы я ни делал, целых десять минут. Тогда я, так и быть, сделаю тебе одолжение и отращу усы.

— Ну уж нет! — звонко расхохоталась она. — Мы же теперь женаты! И мы больше... мы больше этим не занимаемся!

— Винни, — он приподнял голову и лениво приоткрыл один глаз, — по-моему, в этом вопросе тебе следует полагаться на мое мнение! — Он откинулся на подушку и с чрезвычайно довольным видом заявил: — Теперь учителем буду я, а ты моей ученицей!

Поскольку Винни ничего не ответила. Мик снова приподнял голову и посмотрел на нее обоими глазами.

— Ну, голуба, за чем дело стало? Давай поднимайся! И марш к стене!

Она и не подумала подчиниться.

Мик ткнул ее локтем в бок и спросил:

— Тебе нужны мои усы или нет?

— Ну... — Она уловила в его вопросе какой-то подвох. — Ну, да!

— Вот и прекрасно. И ты их получишь! Но сперва выполнишь мое условие! — Мик наклонился и жарко зашептал ей в розовое ушко: — И учти, я буду целовать тебя под коленками и подниматься выше и выше, к самой попке, чтобы целовать везде, где хочется! Полных десять минут!

Винни честно пыталась выдержать драматическую паузу. И ее хватило на целых две секунды. Потом она хихикнула и сказала:

— Пятнадцать! — Но тут же передумала и поправилась: — Нет, двадцать!

Теперь Мик готов был торговаться хоть до конца жизни!