Я ударила кулаком по карте, капот загудел.

– В этих горах слишком много дорог!

Квентин перехватил мою руку, его палец уперся в Тайбервилл.

– Покажи мне на карте Медвежий ручей. Он здесь указан?

– Нет, но у меня есть карта округа. Там мы его найдем. – Я достала ее из-под сиденья и разложила на капоте.

Квентин достал стилет из кармана, раскрыл его и использовал лезвие вместо указки.

– Это ручей, верно?

– Да. Почему ты спрашиваешь?

– Все метки Артура указывают на ручей. Он показывал мне их, когда мы с ним гуляли в лесу. Именно так парень всегда может возвратиться на ферму. Артур легко потеряется в любом другом месте, но только не здесь. Он использует ручей в качестве ориентира.

– Я не понимаю, о чем ты говоришь.

Квентин терпеливо прочертил лезвием по руслу ручья.

– Медвежий ручей начинается за пределами округа, так?

– Нет, он берет начало от источника… – Я замолчала, обдумывая ситуацию. Я отодвинула карту округа в сторону и лихорадочно принялась рассматривать другую. Я задохнулась и ткнула пальцем в место, от которого мы были далеко. – Источник находится высоко в горах Ридж-Маунтин. – Я посмотрела на Квентина. – Артур бывал там раньше.

Он чмокнул меня в лоб.

– Я же говорил. Всегда есть следы. Садись, поехали.

* * *

– Точно, я видел большой армейский грузовик сегодня утром в лесу вон там, – сказал нам похожий на медведя владелец маленького магазинчика в Ридж-Маунтин. Он не переставая жевал табак, двигая коробку с компьютерными дисками по столу. Перед ним стоял портативный компьютер. Краем глаза я видела кровавую заставку к какой-то жестокой видеоигре из времен Средневековья. – Я собирался позвонить в полицию, чтобы они на него взглянули, но у меня не было еще времени. – Он продолжал перекладывать свои CD. – Я был слишком занят, играл с одним парнем из Канады через Интернет.

Мы сообщили ему, что грузовик принадлежит Квентину и что мы за ним еще вернемся.

– Я думал, здесь проводятся какие-то маневры, – крикнул нам вслед владелец магазина. – Потому что военные должны приехать сюда на поезде. – Он фыркнул. – Один мой приятель из Флориды прислал мне их расписание. Он заглянул в электронную почту командира полка.

Я указала Квентину на узкую тропу, идущую вдоль горы.

– Поедем по ней.

Старенький пикап моего отца послушно пополз по узкой дороге, обещавшей вполне приличное путешествие. Мы взобрались на плато, и она исчезла. Нас окружал лес. К холмам вела лишь оленья тропа.

– Дальше мы не проедем. Нам придется идти пешком около шести миль до источника. На это уйдет часа два.

– Тогда идем.

Мы двинулись на восток. Декабрьский день был холодным и ясным, температура не поднималась выше сорока градусов по Фаренгейту, если верить термометру, висевшему у двери магазина. Мы оказались высоко в горах, и, когда выходили на открытое место, резкий ветер продувал насквозь. Мы оба надели теплые куртки и перчатки, но уши мне приходилось прикрывать ладонями. Контрастируя с нашим мрачным, нерадостным настроением, открывавшиеся перед нами виды отличались спокойствием, величием и гордой красотой. Горы погружались в зимний сон под серым и вечнозеленым покрывалом.

Солнце уже отправилось на запад, когда мы вошли в глубокое ущелье, которое я помнила. В самом его центре, среди гладких валунов, под ветвями стройных зеленых елей о чем-то бормотал кристально чистый источник. Воздух был сырой, чистый и холодный. Папоротники, укрытые здесь от мороза, мягко касались наших ног. Вокруг высились горные пики, создавая подобие амфитеатра. Великолепное место для эльфов и медведей.

Артур и Эсме, улыбающиеся, довольные, бегом спустились к нам. Медведица и медвежонок ковыляли за ними.

– Почему вы это сделали? – спросила я, когда они обняли нас.

– Мы хотели показать людям, что можем сделать что-то важное, – объяснила Эсме. – Я вела машину и читала карту, а Артур следил, чтобы мы нашли это место. – Меня поразило, что брат проделал такое путешествие и теперь чувствовал себя совершенно спокойно вдали от дома.

– Я мужчина, – объявил он и с радостью, которая знакома только отверженным созданиям, сказал просто, положив руку на сердце: – Я больше никогда не потеряюсь.

Дрожь от гордости за него и возбуждения пробежала по моей спине. “Бабушка Энни нашла своего маленького мальчика и привела его домой. После стольких лет”.

Мы все четверо сидели на камне у источника и смотрели на медведицу и медвежонка. Артур вздохнул:

– Бабушка Энни будет по-прежнему жить на Медвежьем ручье в этих горах. Здесь ее дом. И ее не достанут плохие эльфы.

– Брат Артур, я знаю, что я напугал тебя вчера, – негромко сказал Квентин.

Артур печально посмотрел на него.

– Ты делаешь медведя, которого даже не любишь. Но тебе все равно не следовало его убивать.

– Я знаю. Может быть, не я должен сделать друга для мамы-медведицы.

– Может быть, и не ты. – Артур помолчал, его губы задрожали. Он взял Эсме за руку и вцепился в нее, ища поддержки. – Я могу жить без мамы-медведицы, если ей надо ехать в Нью-Йорк.

Вот оно. После всего того, через что нам пришлось пройти, мой брат гордо сидел на камне у Медвежьего ручья. Он спас своих медведей и положил конец многим месяцам неуверенности и сомнений. Теперь Квентин мог уехать. Купить Медведицу и увезти ее в Нью-Йорк. И никогда больше не возвращаться. Я замерла и не могла заставить себя взглянуть на Квентина.

– Но я останусь братом-медведем? – спросил Квентин.

Артур кивнул.

– Ты всегда будешь братом-медведем.

Медведица и медвежонок лежали на камнях у ручья.

– Это самое подходящее место для медведей, правда? – спросила Эсме.

Я уже достаточно пришла в себя, чтобы мой голос звучал с должным энтузиазмом и удивительная победа Артура и Эсме не была омрачена моим разочарованием.

– С ними все будет отлично. У них здесь много воды, много дубов с желудями и полян с черникой. Неподалеку есть и пещеры.

Артур печально посмотрел на животных.

– Как бы мне хотелось иногда навещать их.

– Тебе незачем это делать. Бабушка Энни всегда будет присматривать за нами. Так говорил нам папа, и он был прав.

На глазах брата показались слезы, но он кивнул.

– И потом так легко идти вдоль ручья и вернуться домой, если тебе одиноко.

Грустное молчание прервал голос Квентина, смотревшего на меня:

– Нам всем иногда надо возвращаться домой. – Я понятия не имела, что он имеет в виду. У меня внутри все умерло. Он обнял Артура. – Пора нам вернуться к остальным, пока они не решили, что и мы с Урсулой тоже потерялись.

Эсме покачала головой.

– Мы уже пытались уйти, но медведи нас не отпускают.

Артур тут же закивал головой.

– Они идут за нами! Я давно пытался уговорить их остаться, но они пока не понимают, что теперь их дом здесь.

– Я сказала им, что они уже съели все печенье из моего рюкзака, – объяснила Эсме. – Я даже положила его вон на тот большой камень, чтобы они перестали думать о печенье. – Она ойкнула, увидев, что медвежонок легко взобрался на камень и направился прямиком к ее рюкзаку. Мы не успели ничего предпринять, а он уже держал рюкзак передними лапами и усердно жевал какой-то выпуклый предмет. – Там мой маленький пистолет! – воскликнула Эсме. – Он может поранить себя!

– Он не заряжен, – успокоила я ее.

– Нет, заряжен! Я не думала, что буду в кого-нибудь стрелять, но решила, что несколько патронов вполне могут пригодиться.

– Господи! – выдохнул Квентин.

Медвежонок лежал на камне прямо напротив нас.

Он тискал лапами рюкзак и грыз заряженный пистолет. Квентин медленно поднялся на ноги.

– Все встаем, не пугаем медвежонка и уходим с линии огня.

Я подняла Эсме, Квентин помог встать Артуру.

– А теперь бегите вон туда.

Артур схватил Эсме за руку, и они бросились бежать. Квентин повернулся ко мне, намеренно загораживая меня своим телом от медвежонка, и протянул мне руку. Но было уже слишком поздно. Рок, судьба или просто двойное проклятие нашего с ним семейного наследия настигли нас.

Медвежонок сильнее сжал зубы, и прогремел выстрел.

Квентин покачнулся, но не упал. Я услышала, как пуля просвистела мимо моей левой руки, и увидела, как правая сторона куртки Квентина будто взорвалась изнутри.

Эсме закричала. Они с Артуром сидели на корточках и прижимались друг к другу. Мы с Квентином обменялись изумленными взглядами. В его глазах появилось странное выражение. Они словно говорили: “Так вот как это должно было случиться”. Он сунул руку за пазуху и вытащил ее всю в крови.

– Мне следовало знать, что меня пристрелит медведь, – сказал он.

Я бросилась к нему, распахнула его куртку и увидела аккуратную дырочку и расплывшееся кровавое пятно на его фланелевой рубашке справа, чуть пониже ребер. Пуля ударила его в спину и прошла навылет.

– Сядь, – приказала я. Меня напугало то, что он послушался без пререканий, колени у него подогнулись. Я обхватила Квентина рукой, чтобы не дать ему упасть. Мы вместе опустились на землю. Я ничего не соображала, в голове крутилась одна-единственная фраза: “Туго перевяжите рану”, почерпнутая мной из какого-то боевика. Я расстегнула рубашку и увидела маленькую, пульсирующую ранку в правом боку. На спине тоже была кровь, и когда я посмотрела, то увидела входное отверстие от пули, такое аккуратное, напоминающее просверленную дыру в металле. Я склонилась к нему, плотно прижав обе ладони к ранам.

Его глаза были полузакрыты. Боль дала о себе знать. Артур подполз к нам с выражением ужаса на лице.

– Брат-медведь, – прошептал он.

За его спиной причитала и плакала Эсме. Квентин сердито посмотрел на него:

– Брат Артур! Встань с колен, поднимись. Не забывай о том, чему я научил тебя. Ты должен быть мужчиной, помнишь? – Артур с трудом встал, колени у него дрожали, руки тряслись. Он со страхом смотрел на меня.