Сюзан Таннер - Пожар над Техасом

– Тебя здесь не было, – тихо напомнила она и, выпрямившись, вышла из комнаты.

Кэтрин опустилась на кроватку, потрясенная и побежденная. Она потеряла все: надежду на жизнь с Убивающим Волков, Слейда, а теперь и Шей. Рыдания подступили к горлу, но она сглотнула слезы и поборола боль, не желая, чтобы те, кто сейчас ждет ее за дверью, услышали их и пришли к ней. Ей надо самой справиться со своей потерей. Их любовь не смягчит ее боль.

Кэтрин не знала, сколько времени она так просидела, но вышла из комнаты решительная, с сухими глазами, хотя смириться с происходящим не могла. Ди и Форд ждали ее на кухне, Дойл был с ними. Глаза Кэтрин сначала метнулись к нему, потому что у него на руках, прижавшись к его груди, угнездилась Шей. Она видела, каким бледным и напряженным стало его лицо. Он боялся. Она перевела взгляд на тетку и увидела ужас в темных глазах Ди.

– Я не собираюсь забирать ее у вас. – Голос ее звучал надорванно и резко.

Дойл ничего не ответил. Он не в силах был поверить в это, тем более понять.

Ди, борясь с надеждой, переспросила:

– Правда, Кэт?

Кэтрин медленно расстегнула тонкую золотую цепочку у себя на шее. Крохотный золотой крестик, который много месяцев назад дала ей Ди, сверкнул в потоке солнечного света, падающего из окна. Слова Ди, которые врезались ей в память, казалось, снова звучали в комнате.

«Шей – твоя дочь, и я не отдам ее никому, пока мне не покажут этот крестик».

Теперь Ди никогда не придется отдавать ее.

Кэтрин протянула тетке цепочку с крестиком:

– Шей заслуживает того, чтобы у нее были вы с Дойлом. Ей нужна семья, а я не могу дать ей этого. – Слезы душили ее. Она посмотрела на Форда. – Отвези меня домой, Форд. Пожалуйста.

И Кэтрин, не оглядываясь, вышла из комнаты.

Слейд вернулся в Остин и обнаружил, что Джеб уже поправился и уехал обратно в форт Ланкастер. Скука подстегнула его решение. По крайней мере, так говорилось в его записке. Поглядев в полные любовной тоски глаза девушки, отдавшей ему письмо, Слейд понял, что Джеб просто сбежал отсюда.

– Дурак проклятый! – пробормотал он себе под нос.

Девушка робко тронула его за рукав.

– Как вы думаете, он когда-нибудь приедет сюда снова? – В ее прелестных голубых глазах сверкнули слезы.

Слейд покачал головой и ласково ответил:

– Может быть, через год или два. Может, – никогда. Он – парень непредсказуемый и не стоит ваших слез. – В этот момент Слейд с радостью придушил бы этого «непредсказуемого парня». Не первый раз Джеб оставлял позади себя разбитое сердце, и Слейд не сомневался, что не последний.

Он не стал зря тратить время на Остин. В этом городке его ничего не держало, за исключением воспоминаний о Кэтрин, которую лучше было бы забыть. Но с каждой милей, которая уводила его от нее, делать это становилось все труднее. Образ Кэтрин преследовал его: все понимающие нежные, серые глаза, губы, подрагивающие в ожидании его поцелуя. Она была слишком уязвима, слишком чувствительна к ударам, которые наносила ей жизнь.

Несколькими днями позже он въехал в форт Ланкастер и направился прямо к капитану Хардингу.

Тот радостно приветствовал его. Слейд всегда был ему нужен.

– Выпьете? – предложил он, беря в руки бутылку своего лучшего бренди.

– Вы знаете, что Раск мертв?

Суровое лицо капитана расплылось в довольной улыбке, он кивнул.

– Я видел рапорт Уэллза, но там не было никаких подробностей. Что произошло?

– Он принудил Кэтрин Беллами уехать с ним из форта Кемп Колорадо. Мне это не понравилось, и я поехал за ним.

Хардинг медленно опустился на стул, жестом пригласил Слейда сесть. Было в глазах Слейда нечто такое, что ему не понравилось и что явно имело касательство к этой девице Беллами.

– Он ее обидел?

– Нет.

Хардинг вздохнул. Он довольно хорошо знал Слейда. Что бы там ни произошло, это останется тайной Слейда.

– Девушке повезло, что ты был с ней, когда Раск наложил на нее лапы.

– Повезло? Сомневаюсь, что он тронул бы ее, если б не я.

В голосе Слейда прозвучали нотки самообвинения.

– Раск считал, что она для тебя что-то значит?

Слейд кивнул:

– Полагаю, что так.

– И, кроме того, ты прикончил Убивающего Волков.

– По правде говоря, пристрелил его Джеб. Хардинг махнул рукой. Главное, что Убивающий Волков мертв.

– Что теперь?

После того как Слейд уехал с девушкой из форта Ланкастер, Хардинг долго тревожился, боясь, что Слейд не вернется. Уэллз тоже опасался этого, а лучше Джеба Уэллза никто Слейда не знал. Хардинг был чертовски рад увидеть Слейда входящим в свой кабинет, но сейчас сомнения вернулись. Не выглядел он человеком, который счастлив, что вернулся.

Слейд не ответил, так что Хардинг повторил вопрос:

– Что ты теперь собираешься делать?

– Ничего, – медленно произнес Слейд. – Все, что надо. Я готов получить следующее задание.

Хардинг широко улыбнулся:

– Что ж. Мне нужно, чтобы кто-то съездил на некоторое время на север. Армия попросила поддержки рейнджеров на Орегонской Тропе. Там вроде решили осесть какие-то поселенцы, к неудовольствию команчей Коцотека. Там будет весьма неуютно.

Слейд цинично улыбнулся. Неуютно. Так всегда выражался Хардинг, когда дело становилось чертовски опасным. Поднявшись, Слейд заметил лежавшее на столе у Хардинга объявление и задержался, чтобы его прочесть. Крупными буквами извещалось, что нужен представитель закона для обеспечения защиты жителей небольшого городка на территории Нью-Мексико. Не обращая внимания на вопросительно поднятые брови Хардинга, Слейд подобрал объявление, сложил его и спрятал в карман рубашки.

Направляясь к дверям, он знал, что глаза капитана сверлят ему спину.

Спустя несколько часов Слейд одиноко сидел в комнате, которую всегда держали наготове для него. Опершись спиной на стену и вытянув ноги перед собой на кровати, он наблюдал, как по мере угасания дня солнечные лучи медленно переходят с одной стороны комнаты на другую. Он сидел и старался ни о чем не думать, но это оказалось невозможно.

Незадолго до того как совсем стемнело, в комнату ворвался пропыленный, прямо с дороги, Джеб с бутылкой виски.

– Проклятье, парень, долго же ты сюда добирался, – он остановился как вкопанный, увидев нескрываемую боль в глазах Слейда. – Дерьмово?

Слейд криво улыбнулся ему:

– Да. Дерьмово.

– Что ж. Полагаю, тебе нужно вот это, – Джеб поднял выше бутылку.

– Полагаю, что да.

После того как они опустошили полбутылки, Джеб посочувствовал:

– Я пытался предостеречь ее от тебя.

– Предостеречь? – Слейд чувствовал, что он еще не пьян, а ему хотелось напиться. Он сделал еще хороший глоток. – Предостеречь о чем?

– Чего ты хочешь от Кэтрин? Ты хочешь от нее больше, чем она может тебе дать.

Слейд хотел было опровергнуть слова Джеба, но потом пожал плечами. Какая, в сущности, разница?

– С этим, – отрывисто сказал он, – все покончено.

Джеб поглядел на него:

– Для тебя не покончено.

Никто больше не посмел бы сказать этого Слейду, но Джеб знал все о его прошлом, как и Слейд – о прошлом Джеба.

– Почему ты дал ей уйти?

Слейд с яростным возмущением поглядел на него:

– Ты же сам, сукин ты сын, говорил мне, что это будет ошибкой?

– Ну и что? – возразил Джеб. – Мне-то почем знать, ошибкой или нет?

– Тебе точно это знать неоткуда!

– Признаюсь, я никогда не понимал женщин, – продолжал Джеб. – Но что уж точно, они мне дьявольски нравятся. – Какое-то время он рассматривал угрюмое лицо Слейда. – Слушай, Слейд, если она и есть то, что ты хочешь, езжай за ней.

– Кет.

– Тогда я поеду, – сказал с готовностью Джеб.

– Я убью тебя, сукин сын!

Джеб уставился на него:

– Не для себя, ты, осел. Для тебя.

Когда на следующее утро Слейд явился доложиться в кабинет Хардинга, он был трезв, но выглядел и чувствовал себя ужасно. И, выйдя с новым приказом, лучше себя не почувствовал.

Джеб ожидал его на плацу.

– Куда ты отправляешься?

– На север. Команчи Коцотека устраивают заварушку с поселенцами. Полагаю, армейским нравится, как я разговариваю с команчами. Во всяком случае, Хардинг считает, что я могу немного снять напряженность на Орегонской Тропе. – Слейду не слишком нравилось это задание. Он не хотел видеть больше ни одного команча.

Джеб, прекрасно понимая его, сочувственно хлопнул приятеля по плечу.

– Что ж, до встречи!

– Ладно, – Слейд сел на крапчатого, которого подвел ему мальчишка, и загадочно добавил: – Тебе понравится Нью-Мексико.

Озадаченный Джеб сдвинул шляпу на затылок и проводил его взглядом.

Теплый апрельский воздух ласково коснулся щеки Кэтрин. Она запрокинула лицо навстречу вечернему солнцу, вдыхая аромат весны. В нем смешался легкий сладкий запах полевых цветов и смолистая пряность сосновых иголок. Высоко в небе прокричал дикий гусь, и девушка проводила его взглядом.

Он казался таким отчаянно одиноким в этом бескрайнем голубом просторе. Какое-то пронзительное чувство: то ли горько-сладкие воспоминания, то ли ощущение собственного безысходного одиночества – заставило Кэтрин отвернуться. По правде говоря, ей надо было уже вернуться домой. Элизабет нервничала, когда Кэтрин уходила одна в эти долгие прогулки.

И как ни надеялась она, что Элизабет будет радоваться возможности побыть наедине с мужем, жена брата сердилась. В отличие от Кэтрин, Элизабет совершенно не понимала, как это хорошо побыть без людей.

Форд встретил сестру на дорожке неподалеку от дома. Его не обманула ее показная веселость, он понял, что Элизабет права в своих тревогах. За улыбками, смехом, разговорами скрывалась несчастливая душа. Он пошел рядом с Кэтрин и взял ее за руку.